Карен Хокинс - Лэрд, который меня любил

Бабушка кивнула:

— Я слышала об этом, но это закончилось ещё несколько месяцев назад. Он не из тех мужчин, которые надолго задерживаются возле таких женщин, как она. Или любой другой женщины из такого теста.

Кейтлин передёрнуло:

— Ты знаешь герцогиню?

— О да, — сказала бабушка мрачно. — Лучше, чем ей бы того хотелось. Она когда — то работала на одной из мельниц дедушки.

— Работала на мельнице? Это не может быть она!

Бабушка подняла брови.

— Боже мой! — Кейтлин покачала головой. — Ни за что бы не поверила.

— Однако это правда. Она не хотела бы, чтобы об этом кто — нибудь знал, но некоторые из нас достаточно стары, чтобы отлично это помнить. — Бабушка постучала пальцами по столу и произнесла задумчивым голосом: — Значит, МакЛин воспользовался своей связью с герцогиней, чтобы добиться твоего приезда. Он сказал тебе, зачем?

— Чтобы отомстить. Он планировал погубить меня за то, что произошло с Трионой и лордом Хью.

— Но они счастливы вместе — счастливее не бывает! Я только вчера их видела, кстати.

— Я тоже ему это говорила, но он всё равно был зол. Хоть вселенского скандала и не вышло, но люди это обсуждали. И после того, как Хью с Трионой уехали в Шотландию, а меня отослали обратно в Визбурн, он остался в Лондоне и принял на себя всю тяжесть пересудов.

— А — а, значит, задета была его гордость.

— Именно. Когда я прибыла в замок и поняла, что он задумал, я заключила с ним сделку. Мы должны выполнить каждый по три задания, и первый, кто потерпит поражение, — проигрывает. Если выиграю я — он забывает тот инцидент и свои планы мести и обязан сделать мне предложение перед всеми гостями загородного приёма. Я, разумеется, ему откажу. — Было время, произнесение этих слов заставляло Кейтлин широко улыбаться. Теперь, по некоторым причинам, ей совсем не нравилась эта мысль. На самом деле, она заставляла ныть её сердце.

Бабушка была под впечатлением:

— Как же он на это согласился?

— Он поставил передо мной условия на случай, если я проиграю.

Брови бабушки поползли вверх:

— И какие же?

Щёки Кейтлин стали пунцово — красными:

— Лучше мне не говорить.

— Гм. Ну, я догадываюсь.

Кейтлин мудро попридержала язык.

— Ну что ж, девчоночка, чем я могу тебе помочь в этой кутерьме?

— Мы основывали наши задания на старинных мифах об Олвен, и моё финальное задание очень… трудное. Ты помнишь, как Олвен купалась голышом в фонтане, чтобы отвлечь внимание врагов?

Бабушка застыла:

— Этот осёл не мог потребовать от тебя такого!

— Боюсь, что мог. А я сказала ему, что он должен одеться в женское платье. На публике.

— Ты шутишь? Зная, как он дорожит своей гордостью…

Дверь отворилась, и вошёл дворецкий, неся поднос с деликатесами из корзинки Муйрин и горшок с дымящимся чаем. Бабушка нетерпеливо дожидалась, когда дворецкий накроет на стол, потом выпроводила его вон, и едва дверь за ним закрылась, повернулась к Кейтлин со словами:

— Ты играешь с огнём, девушка, но мне кажется, ты это и сама знаешь.

— Знаю, но… Бабуля, я не знаю, что это такое, но я ничего не могу с собой поделать! Когда он рядом, мне хочется провоцировать его и заставить реагировать. И я совершенно не могу остановиться.

Бабушка вздохнула:

— И тебе от этого плохо, не так ли, милочка?

Сердце Кейтлин сжалось, а на глаза навернулись слёзы.

— Ой, только не плачь. — Бабушка достала кружевной носовой платок и сунула его в руку Кейтлин. — Мы что — нибудь придумаем. — Бабушка разлила им понемногу чая, разложила несколько кексов на две тарелки и задумалась, нахмурив брови. — Расскажи мне о других пари, чем они закончились.

Кейтлин рассказала, а бабушка, слушая, задумчиво кивала головой. После этого они обе надолго замолчали, потягивая свой чай.

Бабушка вздохнула:

— Что же делать, что делать… Ты должна проплыть перед ним голышом, но если тебя застукают, тогда, без всякого сомнения, ты погубишь себя, а заодно и всю свою семью.

— Вот именно.

— Хм. Тогда что тебе нужно, это полный контроль над ситуацией. То есть, контроль над МакЛином.

— Контроль над МакЛином? Да как же я…

— Ах, детали оставь мне; мне кажется, я знаю, что тебе нужно. — Взор бабушки сделался острым. — Но я хоть и могу помочь тебе с пари, я не смогу помочь тебе с твоей настоящей проблемой. Ты же понимаешь, в чём она заключается, правда, милочка?

Кейтлин осторожно поставила чашку обратно на блюдце:

— Да. Я люблю его. — Произнести это вслух оказалось совсем не так сложно, как она думала.

Бабушка кивнула:

— А что он к тебе испытывает?

— Он видит во мне только вызов. Я знаю, что он меня не любит.

— Ты в этом уверена?

— Уверена. Я спросила его об этом сегодня утром, и он… — Кейтлин с трудом сдерживала слёзы; в горле стоял комок. Она так сильно его любила, а он — всё, что мог ей предложить, это только короткую физическую близость. А то, что они разделили свою страсть, только всё ухудшило. Всякий раз, когда они были вместе, в постели, нет ли, её чувства к нему только росли. — Я не могу останавливаться на полу — отношениях, а это всё, что он мне может предложить.

Бабушкины глаза участливо затуманились:

— Ах, голубушка. У тебя такой печальный вид.

Она и впрямь была печальна. Все косточки её тела ныли, грудь давило, глаза щипало. Но она не из тех женщин, что сдаются. У неё оставалось ещё несколько дней до того, как ей придётся покинуть Замок Бэллоч, и она сделает так, чтобы они стали незабываемыми.

Она сморгнула навернувшиеся слёзы, подняла подбородок и посмотрела прямо в глаза своей бабушке:

— Итак, у тебя есть идея, как я могу выполнить своё задание? Я хочу покинуть Замок Бэллоч как победительница.

Бабушка широко улыбнулась и поднялась, чтобы порыться в небольшом письменном столе в углу комнаты.

— Вот оно. Это — решение твоих проблем. — Она вложила что — то в руки Кейтлин.

Кейтлин уставилась на крохотный пузырёк, закрытый резной пробкой:

— Но…

— Четыре капли этого в его питьё — и он не сможет пошевелиться два, а то и три часа. Ты сможешь плавать перед ним в фонтане, а он не сможет даже никого позвать, чтобы погубить тебя. — Бабушка усмехнулась: — Он даже моргнуть не сможет.

— Это опасно?

— Четыре капли — нет. Даже восемь. Вот если ты дала ему двенадцать или больше, я бы забеспокоилась, но здесь, в этой бутылочке, столько и не наберётся.

Кейтлин сомкнула вокруг пузырька пальцы:

— Бабуля, спасибо тебе.

Бабушка вздохнула и накрыла рукой руку Кейтлин:

— Милая, я не решаю твою главную проблему, и ты это знаешь. С ней тебе придётся справляться самой. — Она поцеловала Кейтлин в лоб. — Но ты умная девочка, да, и я знаю, ты справишься с этим. Просто пообещай мне, что когда подойдёт время, ты прислушаешься к своему сердцу. Оно подскажет тебе, что делать.

— Обещаю, бабуля… Но я не думаю, что у нас с МакЛином настанет такое «время». Это просто невозможно.

— Поживём — увидим, дорогуша.

Затем бабушка сменила тему и заговорила о сестре Кейтлин Трионе, и как она отлично управляется со своими падчерицами, и о лошадях, которых выращивает лорд Хью в своём имении.

Кейтлин слушала, весьма заинтересованная тем, как всё это удаётся её сестре — близняшке. Но в глубине её сердца другой голос нашёптывал ей, что её душевная боль только начинается.

— Милорд! Я должен просить вас сменить этот костюм.

— Нет.

— Пойдут разговоры.

— Ну и пусть. Он мне нравится. — Александр взглянул на себя в зеркало. Он был одет в высокие, до колен, сапоги из густого меха, стянутых кожаной шнуровкой, и в длинный килт ниже колен. Меховая шотландская сумка свисала с широкого кожаного пояса на его талии так, чтобы полы килта не развевались на ветру. Широкая полоса килта поднималась на грудь и была перекинута через плечо.

— Милорд, оденьте хотя бы рубашку к вашим… — МакКреди передёрнуло, — юбкам.

— Я отправляюсь на маскарад Джорджианы в качестве моего предка Дункана МакЛина. Он никогда не носил дурацких рубашек, вот и я не буду.