Ченс Картер - Лесоруб

— Я не уйду пока не получу, что мне причитается, — произнесла Отем.

— Жена, — сказал Мистер Хильдегард. — Принеси ружье.

Миссис Хильдегард зашла внутрь гостиницы и вернулась через минуту, неся в руках большой, старый дробовик. Все происходило настолько демонстративно, видимо, чтобы произвести как можно большее впечатление.

Она протянула его мужу, а тот направил его на Отем.

Отем выдохнула и сделала глубокий вдох. Она знала, что раньше бы она повела себя разумно и ушла прочь, но сейчас она уже была другой.

Она направилась к Хильдегардам. Мистер Хильдегард опустил палец на спусковой крючок, но Отем даже не замедлилась.

— Вперед, — сказала она. — Попробуйте.

В тот же миг в лесу за территорией отеля завыл волк. Это удивительным образом дополнило слова Отем, как будто волк поддерживал ее, и она почувствовала, что, возможно, так оно и было.

Судя по выражению лиц Хильдегардов, они ощутили то же самое.

— Нет никакой необходимости угрожать, — заявил мистер Хильдегард дрожащим голосом.

Отем подумала об иронии ситуации, что мужчина с ружьем в руках вынужден говорить такое, но она по-прежнему старалась выглядеть невозмутимо.

— Сходите и принесите мне мои деньги, — сказал она.

Мистер Хильдегард выглядел шокированным от происходящего. Он не понимал, как позволил этой девушке одержать верх, тем более что ружье было в руках у него, но все-таки это произошло. Он взглянул на свою жену, ожидая поддержки, но та не произнесла ни слова. Почва была выбита у нее из-под ног.

Молча, мистер Хильдегард вошел внутрь и когда вернулся, то держал в руках конверт. Он, не глядя на свою жену, передал конверт Отем. Она заглянула внутрь и увидела в нем деньги, причитавшиеся ей за проделанную работу.

— Спасибо, — сказала она и развернулась, готовая уйти.

Она сделал несколько шагов, а потом остановилась и повернулась к ним. Никогда раньше они не выглядели такими жалкими и слабыми раньше.

Обращаясь к миссис Хильдегард, она подумала о своей матери, сказав:

— Я сожалею, что вы потеряли дочь. Не думаю, что у меня был шанс сообщить вам об этом.

Миссис Хильдегард хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни звука.

Отем торжествовала в душе, но ей не пришлось долго наслаждаться этим.

Пока она шла домой, сгущавшиеся тучи подбирались к ней все ближе и ближе. Сначала поднялся ветер, потом пошел дождь, и вскоре она оказалась в эпицентре бури. Она знала, что так и будет, горы вступали со стихией в последний бой, прежде чем зима окончательно бы отступила. Дул пронизывающий, холодный ветер. Шел дождь с чем-то похожим на лед, но Отем не могла точно сказать, был ли это град или что-то иное, такая погода не имела названия в той части страны, откуда приехала она.

Отем побежала обратно по направлению к хижине, пытаясь защитить себя от непогоды, насколько это было возможно. Удивительно, насколько быстро и непонятно откуда пришло ненастье.

Отем поняла, как можно легко заплутать даже при дневном свете. Она была поражена, как Грейди смог найти ее в прошлый раз, когда она заблудилась.

Она продолжала бежать, и единственное, что поддерживало ее, это мысли о Грейди и Дестини, ожидавшие ее в теплом доме, когда она вернется домой.

Сначала она увидела свет в окне, и, когда подошла к дому, Грейди выбежал ей навстречу.

— Я очень волновался. Тебе не следовало уходить.

— Полчаса назад еще было солнечно.

Грейди забросил ее на плечо и так и нес ее весь оставшийся путь. Она рассмеялась, но была рада этому.

Когда они вошли внутрь, он поставил ее на ноги.

— Ты, должно быть, замерзла. Залезай в ванну, а я пока закрою все окна.

Отем сделала, как ей было сказано, и взяла с собой в ванну Дестини, пока Грейди закрывал все ставни. Когда же она вышла из ванной комнаты, в доме было темно, как ночью. Такое было впервые, чтобы ставни были закрыты и почти не пропускали света.

Она начала разжигать огонь в камине, в то время как Грейди пытался снаружи дома закрепить вещи, которые мог сдуть ветер. Когда он вошел, то выглядел промокшим до нитки, как и Отем какое-то время назад.

— Я оставила воду в ванной для тебя, — сказала она.

Грейди пошел погреться, и, когда вышел, Отем уже сделала чай. Она также разогрела в печи приготовленный яблочный пирог и подала его со взбитыми сливками.

Ветер явно потревожил линию электропередач, и свет мигнул.

— Я лучше зажгу свечи, — произнес Грейди.

Спустя несколько минут они были в безопасности и уюте в своем доме, закрытом на все засовы, чтобы шторм не смог ничего повредить. Огонь горел в камине, сохраняя внутри уют и, наверное, около пятидесяти свечей освещали каждый уголок, придавая тем самым дому волшебный, мерцающий вид.

Они провели время, играя в игры у огня. У них была колода карт под рукой, и Грейди знал удивительно много способов, как скоротать время.

Пока ветер трепал все снаружи, завывая в ветвях деревьев и поднимая снег высоко в воздух, они мирно пили чай, ели пирог и играли вволю.

— Ты когда-нибудь играла в покер на раздевание? — спросил Грейди после того, как определенное количество невинных игр было исчерпано.

— Не могу сказать, что играла, — сказала Отем.

Было уже поздно, и Дестини стала клевать носом.

— Хорошо, если ты разогреешь то вкусное рагу, которое приготовила вчера, после ужина я покажу тебе кое-что.

Она поставила рагу на огонь, и пока оно разогревалось, она отнесла Дестини в кроватку. Когда Отем вернулась, Грейди уже поставил две тарелки на стол и нарезал хлеб. Они ели молча, слушая ветер снаружи и глядя друг другу в глаза гораздо дольше, чем это было необходимо

— Итак, — начал Грейди, когда поел, — когда же я сделаю из тебя порядочную женщину?

— Ты хочешь назначить дату?

— Конечно, хочу. Ты теперь на крючке. Ты согласилась стать моей женой. Я хочу оформить все официально, пока ты не передумала.

Отем рассмеялась.

— От этого решения я никогда не откажусь.

Грейди схватил ее и притянул к себе на колени. Они закончили с едой, затем он встал, открыл шкафчик над раковиной, который они негласно закрепили за ним. Отем же была ответственна за другие участки кухни, но этот принадлежал именно Грейди. Там у него лежало несколько снеков, которые, как они знали, Отем не любила: орехи со странными вкусами (наподобие пекана, вяленого мяса с разными вкусами, включая мясо медведя и оленя), бутылка виски двадцатипятилетней выдержки, несколько старых пыльных бутылок вина и табак для трубки. Правда, Отем никогда не видела, чтобы он его курил.

Одна из этих бутылок, купленных Грейди, была очень старой, и Отем была уверена, что никогда не видела ничего настолько древнего. Надпись на ней была потертой и выцветшей, и она едва могла разобрать несколько французских слов и дату. 1928 год.

— Достаньте одну из необычно выглядящих бутылок вина, сэр, — сказала она, наблюдая за ним со своего места у кухонного островка.

— Я купил их во Франции, — сообщил он.

— Я не знала, что ты был во Франции.

— Ты очень много обо мне не знаешь, дорогая, — заметил он.

Грейди засмеялся и начал аккуратно вставлять штопор в бутылку, нежно обращаясь с ней. Он медленно повернул штопор и стал вытаскивать пробку, будучи при этом невероятно осторожным, чтобы пробка не развалилась.

— Она такая хрупкая, — произнесла Отем.

Он посмотрел на нее.

— Как и все красивые вещи

Она покраснела, когда он резко вытащил пробку и поставил бутылку перед ней. Воздух наполнил аромат вина. Опьяняющий.

— Я думаю, это вино не из дешевых, — заметила Отем.

Грейди покачал головой.

— Точно.

— Когда ты его купил?

— Давным-давно. По ощущениям в другой жизни. Когда еще работал на Братство. Мы украли драгоценности у русского бандита, который в свою очередь украл их у швейцарского ювелира.

— Украли, чтобы вернуть ювелиру?

Грейди засмеялся.

— Э, не совсем, — признался он. — Мы не альтруисты.

— То есть, вы просто украли их для себя?

— В основном, — сказал он.— А ты думала, что я профессиональный вор драгоценностей международного класса? Я заслуживаю некоторых прекрасных вещей в жизни.