Кэтрин Тейлор - Лето диких цветов

Зои с тоской вспомнила, как ее отец отпускал замечания при виде однополых парочек. В основном это были грубые слова или в лучшем случае снисходительные – в точности как описывал Гарри Оуэн. У нее стало тяжело на сердце, когда она представила, что испытывал ее брат.

– А как же Крис? – спросила Зои.

– Он чувствовал себя точно так же. Крис боялся, что мир его родителей рухнет, когда они узнают об этом. Вначале его это очень смущало. Он понимал, какие будут последствия, если все выяснится. Поэтому нам приходилось быть очень осторожными. Лишь моя сестра знала правду. Она помогала нам, чтобы мы могли тайно встречаться.

Мысли Зои разбегались. Значит, ее догадки оказались не такими уж неверными: Алисия действительно имела отношение к тайной любви Криса. Но только совсем не так, как она думала.

– И как долго продолжались ваши отношения?

– Примерно год, – ответил Гарри Оуэн. – Все началось летом, за год до смерти Криса. Мы признались друг другу в своих чувствах и стали писать друг другу письма, перезваниваться. Зимой я дважды приезжал в Лондон, и мы тайно встречались. Так окрепла наша любовь. И когда мы потом снова встретились в Пендераке… – Он не закончил фразу и печально улыбнулся.

– Но все это уже в прошлом, – сказала Зои. – Почему вы за это время ни разу не приехали к нам? Почему так ничего и не рассказали? Вы могли хотя бы мне сообщить. Мне было бы интересно узнать об этом.

Гарри Оуэн надолго замолчал.

– Я… я не мог, – ответил он наконец. – Потому что есть еще кое-что, о чем я никогда никому не рассказывал. И я собирался унести это с собой в могилу. – Он указал на дневник, который все еще держала в руках Зои. – И наверняка я так и поступил бы, если бы вы не прочли это стихотворение вечером на празднике. – Его нижняя губа дрожала, когда он продолжил: – Мне казалось, что правильнее будет молчать. Я думал, что уберегу Криса, если никто ничего не узнает. Но потом я прочел его письма, и стало ясно, что вы правы, мисс Бивен: Крис заслужил, чтобы я сделал это ради него. Он был удивительным человеком. Я никогда и никого так не любил, как его. И я никогда не прощу себе того, что не сумел его спасти.

Зои почувствовала, как внутри у нее все сжалось.

– Вы могли его спасти? – почти беззвучно спросила она. – Что вы имеете в виду?

Гарри Оуэн снова взял долгую паузу, но затем продолжил:

– Он позвонил мне в тот вечер и сказал, что нам необходимо увидеться. У нас тогда были очень напряженные отношения. Мы достигли момента, когда не представляли, как быть дальше. Наши тайные встречи изматывали, становилось понятно: нам нужно на что-то решиться. Либо бороться за нашу любовь, либо расстаться. Оба варианта пугали меня. Я не хотел терять Криса, но и неприятностей и последствий, которые нам грозили, тоже боялся. Крис должен был принять управление фирмой, впереди его ждала прекрасная карьера, и я не хотел, чтобы он все бросил из-за меня. Я был старше и думал, что должен проявить благоразумие. Я принял решение. Или, по крайней мере, попытался это сделать. Я отстранился от него, и Крис это тоже сначала принял. Но мы так и не смогли расстаться по-настоящему. – Гарри Оуэн тяжело вздохнул. – В ту ночь наверху, возле утеса, его словно подменили. Он рассказал, что вы с Джеком собираетесь уехать в Канаду. И это навело его на мысль, что и сам он должен выбрать собственный путь. Он хотел поступить точно так же, как и вы, – уехать вместе со мной куда-нибудь, начать новую жизнь. Ему вдруг стало все равно, что скажет на это его отец.

У Зои вдруг ком встал в горле.

– Но… мы же поссорились в тот вечер. Он упрекал меня в том, что я слишком эгоистична и не думаю о семье. Крис ни за что не хотел отступать от этого. Даже когда я обозвала его трусом.

Гарри Оуэн криво усмехнулся.

– Ну, похоже было на то, что вам все же удалось изменить его мнение. А вы ведь знаете, каким он был, если уж на что-то решался.

– Тогда его уже ничто не могло заставить свернуть с дороги, – согласилась Зои, печально улыбнувшись, и вспомнила о том, как Крис боролся с отцом, не желавшим, чтобы тот занимался музыкой.

Гарри Оуэн встал и принялся расхаживать по комнате из угла в угол.

– Именно это меня в нем всегда и привлекало: сила, которую он излучал, когда речь заходила о важных для него вещах. Он умел быть страстным и целеустремленным, когда был в чем-то уверен. Возможно, мне стоило на него положиться. Но мне казалось, что я знаю жизнь лучше. При этом сам я был намного слабее его. Он мог бы еще жить, если бы я был сильнее.

Зои сглотнула.

– Что тогда произошло? – настаивала она. – Как он упал?

Гарри Оуэн остановился. Когда он взглянул на Зои, в его глазах не было ничего, кроме отчаяния.

– Это был несчастный случай, – выдавил он. – Мы поссорились на вершине утеса. Я пытался сказать ему, что так дело не пойдет. Что мы не сможем быть вместе, что он должен образумиться. Но Крис и слушать ничего не хотел. Он не посчитался с моими отговорками и на любой мой довод приводил свой аргумент, и в конце концов я уже не знал, что и сказать. Но я слишком боялся, поэтому ушел. И только сделав несколько шагов, осознал, что совершил громадную ошибку. Я развернулся и бросился обратно. Когда я добрался до места, Крис стоял ко мне спиной на самом краю утеса и смотрел на море. В тот вечер было очень ветрено, а он о чем-то глубоко задумался. Он не слышал меня, когда я его окликнул. Я почти вплотную приблизился к нему, Крис вздрогнул, испуганно обернулся – и сорвался вниз. Я хотел схватить его и удержать, но все произошло слишком быстро. Я был всего в каком-то шаге от него. В одном чертовом шаге! – Гарри Оуэн сжал кулаки: очевидно, на него нахлынули воспоминания. – Крис соскользнул, но ему удалось схватиться за выступ скалы. Я попытался до него дотянуться, но не мог. Я кричал ему, что люблю его, что ему нужно продержаться, пока я не приведу помощь. Не знаю, слышал ли он меня. А потом все случилось у меня на глазах. В какую-то секунду я еще видел, как его руки цепляются за камни, а потом они вдруг исчезли – и раздался крик.

Гарри Оуэн закрыл глаза, и слезы потекли по его щекам.

– Я тут же сбежал вниз, на пляж, уже понимая, что там найду. Я знал, что он был мертв. Во всем виноват я, потому что напугал его. Но я ведь всего лишь хотел сказать Крису, что люблю его и хочу с ним остаться.

Зои молчала, пытаясь осознать услышанное.

– Однако Джек нашел Криса только на следующее утро. Почему вы сразу не сообщили об этом коллегам?

– Я словно оцепенел. – Гарри Оуэн снова сел на диван. – Я не знал, сколько времени оставался там, рядом с Крисом. Боль была невыносимой, я тоже хотел умереть. Без него я больше не желал жить. А потом рассвело, и я заметил, что скоро начнется прилив, и пришел в себя. Я понял, что все откроется, если меня обнаружат рядом с Крисом. Люди станут сплетничать о нем и обо мне. Этой мысли я вынести не мог. Мне казалось, если никто не узнает, это останется нашей тайной и никого не очернит. – Он поднял глаза. – Это было так просто. Я забрал его телефон, чтобы никто не прочитал нашу переписку. Свои следы на песке я стер, а вскоре после того, как Криса нашли, начался прилив, поэтому мои коллеги не обнаружили улики, связанные со мной, ни на пляже, ни наверху, на утесе. Никто ничего не видел, никто ни о чем не подозревал. Единственным человеком, которому я все рассказал, была моя сестра. Мне казалось, что так будет лучше. Думал, что теперь Крис обретет покой, пусть я больше никогда не обрету своего. И только позже ко мне пришло осознание: я вел себя так, словно столкнул его с утеса и хотел замести следы. Но я этого не совершал, клянусь. Это был несчастный случай.

Зои, не зная почему, все же верила ему. Ее до глубины души ужаснул его поступок.

– Но вы же полицейский! Мы верили в то, что вы раскроете это дело. Вы представляете, как ужасно жить в неведении? Что для нас значило отсутствие результатов расследования?

Она вспомнила, как тогда Гарри Оуэн стоял перед ней и выражал соболезнования, он был бледен и заметно расстроен. Но она неверно истолковала его смущение.

– Вам следовало рассказать обо всем нам.

– Я знаю, – тяжело выдохнул Гарри Оуэн. – Поверьте, вначале я часто думал об этом. Но это не вернуло бы Криса. И так все было достаточно скверно. Ваш отец едва не сошел с ума от горя. Мне казалось, что правда уничтожит его.

Ярость вновь переполнила душу Зои, разлилась по всему телу.

– Но вы были не вправе это решать! – крикнула она. – Если бы мы знали правду, у нас появился бы шанс преодолеть трудности. И мы обрели бы покой. Как вы могли вести себя так эгоистично, почему не позволили нам узнать правду?