Я не получу ответов. Не сегодня и не ото Льва.
Я найду их в другом месте.
***
Проснуться утром, в то время как горячий рот посасывает твою грудь, постанывая в мягкую плоть — прекрасный способ подъема.
Мое доброе утро было таким:
— Боже, да, дорогой. Соси сильнее, — пока мои руки сжимали его затылок, прижимая ближе.
Куда делась моя пижама?
Он отодвинулся, сжал свою эрекцию у моего бедра и спросил:
— Всё?
Я замерла. Уже всё?
Ну, это было быстро.
Печалька.
Я не могла избавиться от чувства разочарования. Но затем Лев спросил вновь, проясняя вопрос.
— Твои месячные. Всё, закончились?
Ох!
Ах ты засранец.
Я практически фыркнула, но была слишком занята, тяжело дыша и пробегаясь пальцами по спутанным ото сна волосам Льва.
— Да, закончились.
Последние мазки закончились три дня назад, спасибо Боже.
Его большие пальцы зацепились за резинку моих белых трусиков. Резким движением он стянул их вниз, и я помогла ему скинуть их с лодыжек. Лев встал на колени возле меня. Солнечные лучи пробивались сквозь шторы, помогая заприметить член Льва, который практически высунулся из-под резинки его боксеров.
Он был так же готов, как и я.
Лев взглянул на меня, рассматривая мое обнаженное тело в первый раз. Я рада, что Нас уболтала меня на еще одну восковую эпиляцию на прошлой неделе. Хотя я постоянно опрятно бреюсь, я отказываюсь убирать все наголо. Мне просто не нравится. И я рада этому сейчас. У меня не появилось ощущение полного обнажения, когда Лев рассматривал каждый миллиметр моего тела.
Я начинала нервничать. Мне требовался контакт. Вытянув руку, я провела ею вниз по его руке, и когда наши руки коснулись друг друга, он переплел наши пальцы, поднес мою руку к губам и прижался нежным поцелуем к костяшкам.
Его рука отпустила мою, и затем он оказался надо мной. Мы обнимались и целовались.
Эти поцелуи не были дикими или страстными, или похотливыми. Они были приятными, нежными, неторопливыми. Опасные. Такие, что я задавалась вопросом, почему бы нам не целоваться без остановки. Лежать вот так. Стать друг для друга вечностью.
Я наделась, что это было возможно.
Его губы прошлись по моей скуле, вниз по шее, остановились у вершинок груди, затем спустились к животу, замерил над пупком, чтобы легонько дунуть в него и вызывать этим у меня мурашки.
Кончик носа спустился опасно низко, а затем его руки схватили меня за бедра, сжали их, когда он зарылся носом в мягкие волоски моей вагины.
Я сглотнула. Мои глаза вылезли из орбит. Щеки горели красным пламенем. Я слегка задыхалась.
Он не собирается туда... ведь?
Все это было так внезапно. Не было времени выбрать сексуальную позу, чтобы презентовать себя. Я даже была не уверена, что готова для такого. Это было намного интимнее, чем петтинг. Невозможно ничего спрятать, когда лицо именно там, у самой интимной части моего тела.
Затем его руки оказались на моих коленях, он расставил их широко и уставился на мое самое интимное место. Часть меня хотела увидеть его реакцию, но мой неуверенный разум не позволил мне. Я закрыла глаза и прикрыла руками лицо.
Я застонала от смущения. Хотя вскоре этот стон смущения превратился в страстный стон, мои руки упали с лица, когда язык Льва лизну меня уверенно от ануса до клитора.
Медленно и тщательно.
Глубоко и с обожанием.
Влажно и горячо.
Его язык был оружием, и он убивал меня своей неторопливой атакой.
Он прижался ртом к моему пульсирующему бутону и легонько всосал его, слегка оттягивая. Я сгребла в ладони простынь, и неуверенный вдох вырвался из моего горла. Лев умел удовлетворить женщину. Я никак не могла подделать бы свою реакцию. Она была откровенной и искренней, и такой блаженной, что граничила с болью.
Кончиком пальца он поигрывал с моим влагалищем, потирал и поглаживал, но не скользил внутрь, где я так нуждалась в нем, и я чувствовала себя обделенной. И когда я думала, что сойду с ума от чувственной пытки, он дал мне то, в чем я так нуждалась. Один его палец очень медленно проскользнул внутрь.
И мое тело взорвалось, как фейерверки на 4 июля
Не контролируя себя, я сжала бедрами голову Льва и всхлипнула от желания. Я была так близко.
Он целовал мою киску, облизывал ее, поглощал меня. То и дело его язык напрягался, и он входил им в мое сокровенное местечко. Он не ходил вокруг да около. Делал все уверенно. Он творил оральный секс.
Хотя нет. Не совсем так.
Он трахал мою киску языком.
Мысль сводила с ума. Само действо лишало чувств. Я была потеряна.
Мои бедра сжались по бокам от его головы, руками я схватила его волосы, и в неконтролируемом экстазе откинула голову назад. Не прошло много времени, прежде чем я начала тереться об его умелый рот. Его руки проскользнули под мое тело и приподняли его с кровати.
Лев прижал меня к себе, застонав, вибрация делала чудные вещи с моим телом, пока я пыталась убедиться, что все еще нахожусь в сознании.
Мое тело напряглось, натянулось. Глаза сами по себе закрылись, перед закрытыми веками плясали огоньки. Его рот посылал волны удовольствия по моему позвоночнику к точке невозврата.
Я была потеряна. И он знал это.
— Кончи для меня, Мина. Кончи в мой рот, малышка. Подари мне эту сладость, — прорычал он у моего бедра.
О черт.
Мурашки пробежался по моему телу. Мое сердце бешено заколотилось. Я замерла.
Затем ничего, кроме блаженства.
Моя киска сжалась, давая ему желаемое. Я стиснула зубы, и громкий низкий стон вырвался из моего рта без разрешения, пока мое тело боролась за контроль с освобождением.
Господи боже. Иисусе. Божечки-кошечки.
Я была как тряпичная кукла.
Тихо дыша, Лев проложил дорожку из поцелуев вверх по моему телу и сжал меня в своих объятиях. Мои обмякшие руки, как могли, обняли его в ответ, но мои глаза так и не открывались. Я положила голову к его шее.
— Ого, — пробурчала я. — Это было…черт побери.
Его тело слегка тряслось, но он оставался тихим. Когда Лев заговорил, то сказал искренне:
— Я никогда не пробовал ничего похожего на тебя. Ты невероятная. Пища богов.
Я улыбнулась у его ключицы, чувствуя, как сон затягивает меня.
— И вся твоя, малыш.
Он поцеловал меня в лоб, его губы задержались на моей коже. Затем опустил одну руку и погладил мою попу.
— Вся моя, малышка.
Изнеможение вскоре одолело меня. Я помню, как он вытер меня и укрыл одеялом. Когда я проснулась вновь, уже была одна, но удовлетворенная и с улыбкой на губах.
28 глава
Мина
Я шла вприпрыжку, и это говорило о том, что хотя у меня были проблемы и заполошная ночь, утро было хорошим. Очень даже хорошим.
Когда направлялась в десятом часу утра к Нас, я была на девяносто процентов уверена, что она уже проснулась. Если нет, то придется подолбиться в дверь. Прибыв к ее порогу, я подняла руку, чтобы постучать, но решила сделать кое-что другое. Я достала телефон и отправила ей эсэмэс.
Я: Ты проснулась? У меня есть брауни.
Через минут дверь открылась. Нас моргала на меня, проснувшаяся, одетая и выпучив глаза. Она улыбнулась, но когда увидела, что мои руки пусты, фыркнула.
— Нет никаких брауни, да?
Я прошла внутрь и, смеясь, фыркнула.
— Не-а. Это было частью подлого плана, чтобы ты запустила меня внутрь.
В ее голосе звучала обида:
— Не хорошо, мелкая. Ой, как не хорошо. — Она наблюдала, как я поднималась по ступенькам. — Эй, а ты куда пошла?
— Я пошла пожелать доброго утра своему муженьку, — я улыбнулась сама себе. — Ты против?
Я открыла дверь в спальню Настасьи и вошла. Шторки были закрыты, а одежда валялась по комнате. Вик сидел на кровати, одеяло прикрывало его бедра, пока держал руки за головой и смотрел новости по телику. В тот момент, как увидел меня, он улыбнулся.
— Черт, женушка. Выглядишь хорошо сегодня. Сияешь и все такое. — Он ухмыльнулся лукаво. — Перепало кое-что, да?
Я обожала Вика. И на самом деле едва могла поверить, что он с Аникой сделаны из одной и той же спермы и яйцеклеток и делят ДНК. Иногда я хотела принести ему свои глубочайшие соболезнования, что его сестра такая гадюка.
Сегодня я улыбалась ему.
— Я бы подошла поближе и обняла тебя, если бы не была уверена, что ты голый под одеялом.