— Мы те, кто хотят вам помочь и ожидают помощи от вас. Притом с наименьшим риском с обеих сторон.
— Какая опасность может вам угрожать от меня? Что вы так боитесь риска?
— От вас никакой, а вот ваша семья весьма и весьма опасна. И для вас тоже.
Я усмехнулась, но губы дрогнули, и усмешка вышла кривой, стиснула пальцами сумочку.
— Чем моя семья может быть опасна?
— Они убийцы. Высокопоставленные, богатые, хладнокровные преступники.
— Бред, — вырвалось очень громко, и неожиданно внутри все оборвалось. Какой-то фарс вся эта встреча, все эти беседы непонятно с кем.
Куда я попала? К кому отправил меня Дима и зачем? Этот мужчина болен, у него явно выраженная форма шизофрении и мании преследования.
— Конечно, вам это может показаться бредом. Ведь нормальные люди даже не представляют, что такое мир преступности и с каких сторон он их окружает.
— А вы что — представители закона?
— Можно и так сказать. Мы и есть закон. Мы ловим таких людей, уличаем их в преступлениях и передаем правосудию.
Звучало настолько пафосно, что снова усмехнулась. А внутри продолжали рваться ниточки надежды, что это дурацкий розыгрыш. Но что-то в его взгляде, во всей его манере говорить настораживало и пугало своей правдоподобностью. И мне вдруг захотелось сбежать отсюда.
— И чем я могу вам помочь? Почему я вообще должна вам доверять. Вы очерняете в моих глазах близких мне людей и хотите, чтоб я это слушала и чем-то вам помогла?
— Вы пришли за ответами. А кто сказал, что ответы вам понравятся? Вы хотите узнать свое прошлое — я могу рассказать. Если вы все же передумали, можете уйти. Никто насильно не держит. Но тогда вы станете соучастницей преступлений.
Я глубоко вздохнула и все же сделала глоток воды. Он знал, что я не уйду, иначе меня бы здесь не было. Такие люди просто так не рискуют. Я была в этом уверена. Почему? Понятия не имею. Была и все.
— Вы вообще слышите себя со стороны?
Он засмеялся, и мне не понравился его смех, похожий на скрип или эхо.
— Слышу. Вы сестра преступника, на которого работает целый синдикат. Слово "мафия" вам знакомо? Так вот, вы и есть мафиозный клан, который убивает людей пачками, проворачивает махинации, совершает самые грязные преступления. Но вы мне кажетесь совсем другим человеком… вы мне кажетесь совестливой, чистой.
В этот момент я точно поняла, что имею дело с ненормальным. Я вскочила со стула, но он вдруг схватил меня за руку, перегнувшись через стол.
— Дайте мне доказать вам. Рано или поздно они бы вам сообщили, но так, как это удобно им. Исковеркав всю чудовищность, мрак, кровавую сущность убийц. Они бы преподнесли вам это, как необходимость или битву с врагами, которые имеются у видных политиков, и вы бы им поверили. Позвольте мне доказать вам, что это правда. Я покажу все материалы, имеющиеся у нас. Все, что мы собрали за это время. Без прикрас. Все, как есть на самом деле. Вы хотите узнать правду, Дарья?
Я выдернула руку.
— Все, что вы говорите, бред ненормального. А то, что вы называете себя "мы" — вообще мания величия.
— Мы занимаемся раскрытием таких преступлений. В открытую нам никто не даст охотиться на монстров и чудовищ, таких, как ваша семья. Мы работаем под прикрытием, и у нас есть свои агенты. В органах все куплено. Каждый получает свой жирный кусок и не станет работать против самих Воронов. Все страшные убийства совершены безнаказанно и бездоказательны.
Все, с меня довольно. Я не хочу это слышать. Не хочу верить в этот бред. Я резко встала направилась к двери. Мне ужасно захотелось сбежать.
— Вам не интересно, как умерла первая жена Андрея? Вы не хотите почитать реальные материалы о ее смерти, а не ту ложь, которую вам рассказали дома? А Савелий Воронов… вы знаете, как и кто его убил? Вы считаете в этой семье вас любят? Вы ошибаетесь.
Я остановилась и стиснула кулаки.
— Лена погибла. Брат мне рассказал об этом.
— Нет, она не погибла — ее убили.
Я резко повернулась к Даниле Петровичу.
— Ложь.
— Правда. Ее застрелили в день свадьбы, а Карину изнасиловали и выкинули на дороге. Ваш брат не разобрался, кто именно это сделал, и закопал живьем свою бывшую любовницу. Савелия Воронова убили в больнице… а в этом преступлении уже обвинили вас. И вы не хотите знать, что они с вами сделали.
Я отрицательно качала головой, а пол уходил из-под ног. Не хочу это слушать. Это бред. Это неправда.
— Я могу доказать, — открыл ноутбук и повернул его ко мне, — вы сможете все прочесть сами, увидеть, убедиться. Когда закончите, нам будет, о чем поговорить.
И с этого момента я погрузилась в пучину ужаса, смерти, крови. Я дрожала как осиновый лист, мое тело покрылось мурашками, и каждый волосок на нем поднялся и вибрировал. Досье на всю мою семью. И это не ошибка. Я видела записи, показания свидетелей, которых потом находили мертвыми. Вырезки из газет и убийства, кровавые пиршества, трупы, горы мертвецов без глаз. Меня тошнило. Я содрогалась от ужаса, но не могла перестать читать. Сомнений не осталось. Теперь я все понимала. Пазл перестал быть черным, он стал кроваво-красным. Жуткая правда, с подробностями того, что творила моя семья. Клан Вороновых. Убийцы. Мой брат. Он же Граф. Он отдавал приказы об уничтожении людей. Они вырезали своих конкурентов и врагов семьями, они вместе с Максом решали, кому жить и кому умирать. Досье на каждого. В отдельной папке, с уликами, фотографиями, датами. Я с дрожью во всем теле открыла досье Андрея. Я уже не замечала, как по щекам катятся слезы. Я не понимала, что именно чувствую. Досье на Фаину. Она тоже с ними. Лечит и оперирует головорезов брата… Внутри меня уже не поднималась волна протеста, я онемела. Просто читала, и мой мозг с трудом воспринимал информацию. Я впадала в состояние транса, когда восприятие притупляется, как защитная реакция. А потом я открыла досье на Максима. Господи, все, что я узнала до этого, просто детский лепет по сравнению с этим монстром, с этим чудовищем и порождением Ада. Самый жуткий из всех них. Убийца по кличке Зверь. Психопат и садист.
Как же ловко они маскировались. Видные политики, уважаемые людьми, которые просто существовали, потому что они позволяли, и были лишь жалкими овцами. Семейство Вороновых перемелет каждого, кто станет на его пути. Меня стошнило от фотографий с трупами без глаз и от снимка полуразложившейся женщины, которую закопали живьем братья Вороновы. Боже, я знала обо всем этом? Я знала до комы, кто они? Что я делала рядом с ними? Как мне было не страшно жить во всем этом, или я прятала голову в песок, как страус?
На совести каждого из них реки крови и убийств. Но с Максом не сравнится никто. Его досье самое обширное, самое жуткое. Вот почему я чувствовала страх. Это на уровне подсознания. Я просто знала, что он опасен.
Данила Петрович вдруг протянул руку из-за моей спины и захлопнул ноутбук. Я даже не заметила, как он встал с кресла и оказался сзади. А у меня все конечности онемели, заледенели, и похоже, пропал даже голос. Я была в шоке.
— Теперь вы верите?
Я не ответила, я не могла сказать ни слова. Мне было плохо, и сильно кружилась голова.
— И что я сделала? Где досье на меня?
— Вы ничего не сделали. Вы жертва. Такая же, как и многие, кто приблизился к этой кровавой семейке. Вы сами это увидели. Они убивали даже тех, кого раньше называли друзьями, тех, кто работал на них.
Я резко подняла голову и посмотрела на мужчину, который не скрывал своего удовольствия от произведенного эффекта.
— Что вам нужно? Зачем вы все это мне показали? Вы ведь не могли знать наверняка, как я отреагирую. Это моя семья.
— Не ваша. Вы — сводная сестра Графа. И большую часть вашей жизни вас никто не искал и искать не собирался. Вы жили в детдоме, где над вами издевались, и сбегали к вашему алкашу папаше, которого они же и убили. А нашли вас совершенно случайно. И прихватили, чтобы использовать, если потребуется. Вороновы ничего не делают просто так.
— Мой отец умер.
— Черта с два он умер. Зверь вас нашел в вашем захолустье, убил вашего отца, получив от него информацию, а вас взял с собой. Он тогда враждовал с Графом. Никак не могли поделить власть, и вас можно было использовать, как рычаг давления.
Я больше не могла этого слушать, у меня начала невыносимо болеть голова.