Марта Таро - Лисичка

Старая женщина заперла драгоценности в бюро и, обняв Долли, вышла из комнаты. Княжна дождалась остальных девушек в столовой. Ольга, только войдя в двери, сразу уставилась на сестру и замерла, не зная, что сказать.

— Ты выиграла пари, поэтому съешь мое пирожное на празднике, — улыбаясь, сказала младшей сестре Долли, — видишь, на мне только серьги, а ведь мы спорили на целый гарнитур.

— Но эти серьги ведь тоже из бабушкиных драгоценностей? — засомневалась младшая княжна, стараясь быть благородной. Она боролась со своей совестью, не решаясь принять победу.

— Конечно, но я спорила на весь гарнитур, значит, ты выиграла, — успокоила ее сестра, похлопав по руке, — не отказывайся, ты победила честно, я это признаю.

Счастливая Ольга заулыбалась, и все девушки сели завтракать. Долли окинула взглядом всех своих подопечных. Рано утром из дома привезли наряды для Мари и Натали. И теперь они сидели, наряженные в платья из тончайшего шелка, одинаково перевитые под грудью шелковыми лентами. На старшей девушке было белое платье, а на младшей — розовое. Ольга была в ярком голубом шелке, которой так шел к ее темно-серым с синеватым отливом глазам и каштановым кудрям. Только Лиза, хоть и надела светло-лимонное шифоновое платье, как посоветовала ей Долли, казалась бледной и грустной. Княжна решила, что нужно поговорить с Лизой перед праздником, сестра может совсем потерять силу духа и здоровье с этими своими видениями. Дав себе обещание, что она этого не допустит, Долли постаралась переключиться на веселые мысли.

— Сегодня праздник у крестного, и никто не испортит его ни мне, ни моим сестрам, ни моим подругам! — прошептала она новое заклинание.

Дворецкий Иван Федорович сообщил тетушке, что две коляски поданы к крыльцу. Девушка пожалела, что сегодня не сможет взять с собой Лиса. Ну да ничего, она сядет в одну коляску с Лизой и по дороге сможет поговорить с ней. Когда тетушка, окруженная яркой стайкой своих подопечных, выплыла на крыльцо, Долли шагнула вперед и, подавая всем по очереди руку, рассадила всех так, как хотелось ей: Мария Ивановна с гостьями и Ольгой поехала в первой коляске, а они с Лизой сели во вторую.

— Почему ты сегодня такая грустная? — ласково поглаживая руку сестры, спросила Долли.

— Нет, тебе показалось, — быстро ответила Лиза.

— Я знаю тебя слишком хорошо, поэтому вижу больше, чем остальные, придется тебе ответить мне правду, — княжна улыбкой смягчила жесткость своих слов, но, тем не менее, ждала ответа.

— Понимаешь, мне верят только те, кто младше меня, а взрослые не принимают меня всерьез. Вот ты пошутила, назвав меня Кассандрой, но ведь это — правда, я говорю то, что вижу и чувствую, а мне никто не верит.

— Я вчера поверила тебе, — Долли даже не поняла, как у нее вырвалась эта фраза, но, увидев просиявшее лицо сестры, не решилась взять свои слова обратно.

Счастливая Лиза обняла старшую сестру и расцеловала в обе щеки. Она взахлеб начала говорить, как счастлива оттого, что Долли поверила ей, а та, слушая вполуха, пыталась разобраться в своих мыслях. Когда они подъехали к Троицкому, княжна уже знала, что сказала сестре правду — та роза, о которой Лиза рассказала вчера, убедила ее в том, что их малышка обладает мистическими способностями. Теперь оставалось только принять это, а потом научиться с этим жить.

Лаврентий Островский собирался на прием к соседу-помещику впервые в жизни. Это было смешно, но это была правда. Отец выкинул его из дома, когда он был совсем юным, и не успел приобщиться к жизни богатой дворянской молодежи. Когда же он вернулся взрослым человеком, имения уже не было, как, впрочем, и денег, и Лаврентий вынужден был сам отказаться от общения с теми, кто знал их семью раньше.

Молодой человек в который раз поблагодарил покойного дядю, вернувшего ему положение помещика, но и попенял ему, что тот был так доверчив и позволил себя разорить негодяю управляющему. Теперь Лаврентию было необходимо получить руку и приданное княжны Черкасской, тогда покойный батюшка сколько угодно мог переворачиваться в гробу, но его мечта уничтожить сына и жену уже не исполнится, они снова встанут на ноги и заживут в свое удовольствие. В этой благостной картине было только одно несоответствие: какая-то из женщин была лишней, и молодой человек пока не знал, какая. Тетка утомила его многолетней острой и опасной связью, он очень хотел от нее отдохнуть, но каждый раз, приняв решение порвать с ней, возвращался и снова включался в ее игру. Может быть, на сей раз женитьба на красивой молодой девушке поможет разорвать порочный круг, он очень надеялся на это.

Островский в последний раз повернулся перед зеркалом и остался доволен собой. План, разработанный им для сегодняшнего праздника, состоял из нескольких частей: в первую входило знакомство с местными помещиками, во вторую — обольщение тетушки княжон Черкасских и ее крестного — барона Тальзита, и только потом он собирался заняться самой княжной. Оружие на сегодняшний вечер было одно — почтительное восхищение — оно одинаково хорошо должно было сработать сразу со всеми намеченными жертвами.

— Слушаю внимательно, восхищаюсь искренне, разговариваю почтительно, — сказал он своему отражению, одетому в новый черный сюртук в талию, узкие панталоны и мягкие сапоги с лаковыми отворотами.

Лаврентий решил, что одеваться во фрак на праздник в саду — глупо, к тому же у него не было коляски, а скакать верхом во фраке было глупо вдвойне. Сейчас, в модном сюртуке и сапогах, он выглядел так, как будто заехал к соседу по-приятельски повеселиться в саду и проводить барышень на народные гуляния в село. Молодой человек вскочил на своего дончака и поскакал в Троицкое. Пути было сорок минут, а он не хотел являться рано, поэтому пустил коня неспешной рысью, размышляя на ходу о своей предполагаемой невесте. Девушка была очень красива, но, похоже, в силу возраста еще не понимала этого. Сейчас был самый подходящий момент, чтобы увлечь ее, отстранив всех потенциальных женихов. Он надеялся просчитать ситуацию, но сначала требовалось определить, много ли у него конкурентов.

Теплый октябрьский день, золотивший яркими солнечными лучами еще зеленую листву рощи, очаровал его и отвлек от трудных мыслей. Ему даже показалось, что черной полосы в его жизни не было, и что он — юный Лаврик Островский, единственный сын богатых помещиков, а впереди у него — прекрасная светлая жизнь. Молодой человек подумал, что он действительно хочет все забыть, зажить простой достойной жизнью с молодой красивой женщиной, которая будет его любить. Поняв, что это — его самое заветное желание, он встряхнул головой, как будто отгоняя от себя ужас прошлого, ударил коня каблуками и полетел по узкой лесной дороге галопом.

Через четверть часа Лаврентий подскакал к подъездной аллее барского дома в Троицком и, пристроившись за вереницей модных и старинных экипажей, начал продвигаться к крыльцу. Хозяин дома под руку с крестницей, Долли Черкасской, стоял в дверях, встречая гостей. Еще издали Лаврентий понял, что он прав: девушка уже сейчас очень хороша, а через год-два она станет ослепительной красавицей. Сегодня на ней было простое, но очень изящное светло-зеленое платье. Оно оттеняло изумрудные глаза хозяйки и тяжелые волосы цвета красного дерева, закрученные в длинные тугие локоны.

Молодой человек спрыгнул с коня, отдал его повод конюху и, когда шумное семейство с множеством детей, приехавшее перед ним, поздоровалось с хозяевами и прошло в дом, поднялся на крыльцо.

— Здравствуйте, господин барон, благодарю вас за приглашение, — обратился он к Тальзиту, пожимая протянутую руку.

— Очень рад вас видеть, господин Островский, будьте как дома.

— Приветствую вас, сударыня, — поздоровался молодой человек и низко поклонился княжне, ожидая ее ответа.

— Здравствуйте, сударь, — ответила Долли и сделала легкий реверанс, но руки ему не подала.

Плохо — она его сторонится. Что же он сделал не так, когда встретил ее у водопада? Хорошее настроение Лаврентия начало таять, но барон, сам того не зная, пришел ему на помощь, обратившись к крестнице.

— Дорогая, пойди познакомь господина Островского с нашими соседями, а то он пока никого здесь не знает. Как мне кажется, все уже приехали. Я постою еще минут десять, а ты займи гостей.

— Хорошо, крестный, — покорно кивнула княжна и прошла к дверям дома, жестом пригласив Островского следовать за собой.