(Англия) Элизабет Чедвик - Лорды Белого замка

– Ты не передумала? – спросил он у Клариссы уже в третий раз за это утро. – Есть множество достойных мужчин помоложе, которые охотно назвали бы тебя своей женой.

Ее лицо ненадолго утратило безмятежность.

– Ну как мне еще убедить тебя? – произнесла Кларисса с ноткой легкой досады. Она протянула к Фицуорину руку и положила свою ладонь, белую и нежную, на его – смуглую и покрытую шрамами. – Знаю, с моим приданым я могла выбирать из доброго десятка молодых мужчин. Ты и сам неоднократно пытался меня сосватать. Но пойми же наконец: мне не нужен никто, кроме тебя. Только не говори опять, что по возрасту годишься мне в отцы, а то я тебя стукну.

От столь продолжительной и эмоциональной речи она раскраснелась. Если Фульк за прошедшие полтора года сумел свыкнуться со своим горем, то Кларисса научилась высказывать вслух свои мысли.

– Ты знаешь жизнь, и у тебя значительно больше опыта, чем у моих ровесников, да и сила твоя еще при тебе. Я видела тебя в лучшие и в худшие времена и знаю, что могу тебе доверять. – Она опустила глаза. – Я… Я никогда не смогу заменить Мод, да и не стремлюсь к этому. Она была для тебя всем, и такая любовь приходит только раз… но я буду тебе хорошей и верной спутницей. Пожалуйста, не отгораживайся от меня и не сомневайся во мне.

Фульк был тронут ее словами.

– Я не сомневаюсь в твоей искренности, – с чувством сказал он, – но я должен предоставить тебе выбор. Вдруг ты передумала?

– Ты трижды задал мне этот вопрос и трижды услышал в ответ «нет». – Кларисса лукаво улыбнулась. – Я не переменю свое решение, даже и не надейся.

Фульк крепко схватил ее за руку и сжал кисть. «В этом Кларисса похожа на Мод, – подумал он. – Если что задумала, переубедить ее невозможно».

– Ну хорошо, – сказал он, и его губы тоже изогнулись в улыбке, хотя глаза и оставались по-прежнему печальными, правда уже не мрачными. – Если ты готова – тогда идем.

Ранним летним утром, когда трава была еще мокрой от росы, Кларисса д’Обервиль и Фульк Фицуорин оставили Уиттингтон на попечение каменщиков и, взявшись за руки, вышли на дорогу. Они направлялись в приорию Олбербери, где их ждал священник.

Впервые я натолкнулась на историю Фулька Фицуорина в книге Глина Берджесса под названием «Два средневековых разбойника». В то время я искала информацию о монахе Юстасе[36], персонаже моей книги «Дочь Болотного царя» («The Marsh King’s Daughter»), но, читая историю Фулька, я поняла, что здесь так и просится отдельный роман, и решила, что Фульк станет моим следующим проектом.

Так насколько же «Лорды Белого замка» – правда, а насколько – вымысел? Как женская коса, эта история сплетена из трех прядей: подтверждаемые исторические факты, факты в изложении проявившего мастерство «бульварной журналистики» хрониста Фулька и моя собственная интерпретация первых и вторых, сдобренная воображением.

Фульк Фицуорин родился около 1170 года в шропширской семье неясного происхождения, но больших амбиций. Его отец был известен как Фульк ле Брюн – Коричневый – и, вероятно, отличался темным цветом волос и глаз. Кстати, брат Фулька Филип был известен как Рыжий, поэтому в романе я наделила его медно-коричневыми волосами.

Байка о ссоре между Фульком и принцем Иоанном по поводу партии в шахматы может оказаться апокрифической, но некоторые ученые, в частности Дж. Майзель в книге «Бароны валлийского приграничья», полагают, что эта ссора могла иметь место. Наверняка можно сказать лишь то, что с ранних лет Иоанн и Фульк не испытывали друг к другу теплых чувств. Иоанн действительно передал замок Уиттингтон Морису Фицроджеру за сумму в пятьдесят марок и отказал в прошении Фицуорину, хотя последнему судом Королевской курии было даровано право владеть замком. В результате Фульк стал разбойником и в течение трех лет наводил страх на границах, пока Иоанн не помиловал его и не восстановил в правах на земли.

Фульк, по-видимому, имел влиятельного сторонника в лице Хьюберта Уолтера, архиепископа Кентерберийского, который в одно время занимал также должности юстициария, канцлера и папского легата. Кое-кто утверждал, что архиепископ пользовался более мощным влиянием, чем сам Иоанн. Мне представляется весьма вероятным, что связи с семейством Уолтер установились еще во времена юности Фулька, когда, как гласят хроники, он был товарищем принца Иоанна. Принц получал воспитание в доме Ранульфа де Гланвиля, чьими племянниками были Хьюберт и Теобальд Уолте ры. Хотя свидетельства лишь косвенные и недоказанные, я все же полагаю, что Фульк, весьма вероятно, еще до женитьбы встречался в обществе с Мод Уолтер.

Союз Фулька и Мод – та тема, где неизвестный хронист берет историю в собственные руки и в интересах повествования слегка смещает временну́ю шкалу. Хотя сам факт женитьбы Мод и Фулька не подлежит сомнению, она состоялась лишь после мятежа Фулька, тогда как хронист относит ее к периоду, когда Фульк был разбойником. Не кто иной, как хроникер, также приводит подробности преследования Мод любвеобильным королем Иоанном и трудных родов Мод в валлийских лесах. Хронист не упоминает, что Мод родила двух детей от Теобальда Уолтера, но, скорее всего, так оно и было, и после смерти ее первого мужа дети были отданы на воспитание. Я соглашаюсь в этом моменте с хронистом, поскольку иначе бы нити истории запутались без всякой на то нужды.

В те периоды, когда Фульк не совершал эффектных поступков, хронист удерживает внимание читателей, заставляя своего героя сражаться с драконами и великанами или пускаться в путешествия, подобно Одиссею. Чтобы не утерять читательского доверия, мне приходилось обходить самые невероятные происшествия или самостоятельно находить их интерпретации!

Фульк вошел в число баронов, участвовавших в подписании Великой хартии вольностей, хотя никаких веских причин поддержать мятеж у него не было. Фульк мог быть движим природной тягой нарываться на неприятности, а может быть, свою роль сыграло, что в то время он глубоко влез в долги короне. А также не исключено, что не прошли так просто старые обиды.

В ходе поиска информации я обнаружила упоминание, что третья дочь Фулька, Мабиль, вполне вероятно, страдала от тяжелого умственного расстройства или физического недуга. Эту подробность предполагает Дж. Майзель в книге «Бароны валлийского приграничья». Мабиль до конца жизни не вышла замуж и не ушла в монастырь. Для благородной женщины XIII века один из этих двух путей был обязателен, но нет свидетельств, что Мабиль последовала одному или второму. Однако имеются доказательства, что в завещании Фульк выделил на ее содержание доход от своего самого богатого поместья, а старший сын согласился выполнить волю отца.

Мод умерла в начале 1220-х годов. Причина ее смерти неизвестна. Фульк женился снова, на этот раз на Клариссе д’Обервиль, которая, как мне показалось по косвенным свидетельствам, состояла в родстве с семейством де Гланвиль, а также с Хьюбертом и Теобальдом Уолтерами. Либо от нее, либо от Мод, незадолго до ее смерти, у Фулька родилась еще одна дочь, Ив. Хроника пишет, что Ив впоследствии вышла замуж за Лливелина Великого, князя Северного Уэльса. Это может быть правдой, а может и не быть. Имеются опять-таки косвенные свидетельства, которые подтверждает Эйтон в своих двенадцатитомных «Древностях Шропшира». Уильям Пантульф, муж Хависы, умер в 1233 году, и Фульк принял опекунство над своей дочерью и двумя маленькими внучками.

Фульк пережил Клариссу и умер в девяносто с небольшим лет. Судя по всему, он сохранял активность где-то до восьмидесяти пяти, когда у него отказало зрение, и тогда сын взвалил баронские обязанности на свои плечи. Наследник и тезка Фулька пережил отца всего примерно на шесть лет. Он утонул в реке во время битвы при Льюисе в 1264 году, сражаясь на стороне короля против Симона де Монфора. На некоторое время Монфоры взяли под опеку Уиттингтон и маленького внука Фулька. Земля была возвращена ему, когда король Генрих снова установил власть над королевством, но молодой Фульк, внук моего Фулька, вступил в права на наследство лишь в 1273 году. Род Фицуорин продолжался до 1420 года, когда одиннадцатый Фульк Фицуорин умер, не оставив после себя сына.

Когда люди Лливелина сожгли Уиттингтон дотла, Фульк перестроил замок в камне. Сторожевая башня и по сей день свидетельствует о событиях более чем семивековой давности. И если вам посчастливится оказаться в замке – желательно в какой-нибудь июньский день, как мне, – вы увидите группу реконструкторов, возвращающих к жизни былые события.