— Что за вздорная идея! — бесцеремонно отрезала она.
— Вздорная, мисс Уэллс? — повторил он. — Каких только упреков мне не бросали за время моей пестрой карьеры, но такое я слышу впервые! Если вы соблаговолите объяснить, почему желание присесть рядом с уважаемой компаньонкой мисс Элстоун, пока я почтительно ожидаю танца с ее подопечной, воспринято вами как вздор, я буду вам очень обязан и, может быть, ретируюсь.
— Именно потому, что я — ее компаньонка и самая скучная и бесцветная особа женского пола, какую только можно найти на балах в Мейфэре, — упрямо выпалила Шарлотта, тогда как он, игнорируя ее запрет, преспокойно усаживался на соседний стул.
— Ничего подобного, вы вовсе не скучная и не бесцветная, мисс Уэллс. Хотя лично мне ясно, что вы очень стараетесь выглядеть таковой, — возразил он и со смиренным видом добавил: — Как видите, я имею несчастье быть очень высокого роста. И если бы я продолжал стоять, ваша лебединая шея заболела бы от напряжения.
— Разумеется, — промолвила она и отвела взгляд в сторону от его бессовестно смеющихся глаз. — Прежде всего, вам незачем было меня искать, — сухо заявила она и, повернувшись к нему, увидела, что он смотрит на нее, слегка приподняв бровь, будто о чем-то размышляя. Порой ей казалось, что этот наглец смотрит на нее именно таким взглядом с их самой первой встречи, и она тяжело это переживала, предполагая, что стала объектом какой-то шутки. — Сэр, я присутствую здесь в качестве компаньонки, а не праздной гостьи, у которой на уме только флирт и глупые сплетни, — язвительно добавила она, тактично умолчав, что видела, как он почти весь вечер увивался за хорошенькой белокурой вдовой.
— В самом деле, мисс Уэллс, не думаю, что для меня была бы удачной мысль завести с вами сегодня «амуры», — вкрадчиво проворковал Бен.
Он тихо засмеялся, когда Шарлотта метнула на него взгляд, способный обратить его в камень, и выпрямился на стуле с самым довольным и невозмутимым видом, как олдермен на банкете у лорда-мэра. Ничего удивительного, что у нее руки чесались стереть пощечиной с его красивого лица эту пародию на почтительную улыбку.
— Я не позволила бы себе столь предосудительного поведения в любое время суток — и меньше всего — с вами, сэр! — с гневным презрением возразила она, в глубине души горячо желая, чтобы последняя часть ее отповеди соответствовала истине.
Увы, всем известная суховатая и неизменно респектабельная мисс Уэллс имела ужасного тайного двойника — свое второе «я», которое с ранней юности вело непримиримую войну с ее реалистическими устремлениями. Та, другая Шарлотта сразу обратила внимание на появившегося в поле зрения Бена Шоу и с тех пор заявляла о себе в самый неподходящий момент. Вот и теперь этой легкомысленной особе явно хотелось бы быть одной из тех женщин, которые обмениваются с джентльменом томными взглядами и стремятся соблазнить его на интимные свидания, о характере которых истинной леди даже не следует знать. Разумеется, она весьма туманно представляла себе, как ведет себя «роковая женщина», когда увлекает партнера в свой надушенный будуар. Но та, другая Шарлотта всегда была склонна к импровизации — во всяком случае, неспроста при одной мысли об этом ей стало так трудно дышать. Благоразумная мисс Уэллс мысленно дала тумака своему тайному «я» и встретила насмешливый взгляд мистера Шоу с непоколебимой твердостью.
— Сэр, я — компаньонка. Мой долг — наблюдать за мисс Элстоун и оберегать ее репутацию, чтобы никто не посмел бросить упрек в том, что ее небрежно опекали. Это моя цель и мое предназначение! — В интонацию Шарлотты прокралась унылая нотка, что слегка подпортило эффект ее холодного заявления.
— А вот теперь вы, мисс Уэллс, высказали вздорную мысль! Да юная девица не смеет и мигнуть под вашим строгим оком, даже если и задумает какую-нибудь проделку, в чем я очень сомневаюсь. Поверьте, у нее самые благонравные представления. Кроме того, смею сказать, Шатлуорд настолько благородный и воспитанный молодой человек, что вполне мог бы сам опекать Кейт, и никто бы бровью не повел — если бы вы не были так решительно настроены на роль сторожевого пса! — возмущенно возразил Бен.
Такое вздорное утверждение взывало к чувству юмора, каковое в мужском обществе Шарлотта обычно подавляла, но сейчас не удержалась от осуждающей усмешки. Действительно, лорд Шатлуорд был добродетельным и серьезным юношей, но выглядел бы крайне смешно и нелепо, если бы сидел среди достопочтенных вдов, хмурясь на многочисленных ухажеров Кейт и укоризненно покачивая головой на самых дерзких. Пожалуй, если доверить ему роль опекуна, он играл бы ее слишком усердно и позаботился бы о том, чтобы Кейт танцевала только с ним.
— Вы глубоко заблуждаетесь на этот счет, сэр, и я еще раз прошу вас удалиться, — прямо заявила она, давно уже поняв, что в отношении мистера Шоу не имело смысла облекать свои мысли в вежливые выражения — и так же безрезультатно, как, судя по ее опыту, пытаться резать камень ножничками для вышивания.
— А я надеялся, что вы все-таки сжалитесь и подарите мне хоть один танец. Вы должны признать, что для человека моего роста крайне неудобно нагибаться к невысокой партнерше, как журавлю, когда он кормится на болоте, — поддразнивал он ее, разыгрывая из себя беднягу, нуждающегося в ее сочувствии.
Несмотря на дурное воспитание, а возможно, с его помощью мистеру Бенедикту Шоу удавалось покорить самых опытных красавиц высшего света, и Шарлотта подозревала, что их привлекало вовсе не его солидное состояние. Разумеется, среди увивающихся за Кейт пустых и ветреных юнцов он выделялся своей зрелой мужественностью, но даже джентльмены его возраста тушевались перед живостью и обаянием этого повесы. Она не могла припомнить ни одного человека, равного ему по внушительности фигуры, осанке и независимой манере держаться. Нет, постоянные лишения и унизительные насмешки, которым подвергался незаконнорожденный мальчуган в детстве, прошедшем в жалких трущобах Лондона, не сломили его врожденного упрямства и воли, а, напротив, закалили его характер и сделали человеком сильным, проницательным и коварным. Только полный глупец мог недооценивать мистера Шоу.
Даже если бы Шарлотта была из их числа, то уже та непринужденность, с какой он держался в высшем обществе, известном своей разборчивостью, открыла бы ей глаза на его сомнительные таланты. При этом он скорее скрывал, что в его венах действительно течет самая аристократическая кровь, полученная от отца, не состоявшего в законном браке с его матерью. И, нимало не смущаясь, признавался, что был сыном простой швеи. Тем не менее, строгие правила светского общества впервые дрогнули и уступили перед свойственным одному ему обаянием и, конечно, давнишней дружбой с нынешним графом Карнвудом.
Делая вид, что внимательно следит за очередной фигурой танца, Шарлотта исподтишка взглянула на Бена Шоу и с усмешкой отметила, что он пошел на некоторые уступки требованиям высшего света. В наши дни джентльмен не позволяет себе выйти из дома с непокорной гривой белокурых волос, отпущенных до такой длины, что пришлось забрать их сзади в старомодную косичку, стянутую сегодня не кожаной, а черной бархатной ленточкой. Эта ленточка удачно сочеталась с черным фраком безукоризненного покроя и шелковым серебристо-серым жилетом. Умеренной длины бриджи оставляли открытыми великолепной формы икры, обтянутые белыми чулками. Некоторые денди подкладывали в чулки вату, чтобы придать своим тощим икрам выпуклость, но для Бена подобные ухищрения были излишними. Да, нехотя признала Шарлотта, в вечернем туалете его фигура стала еще более внушительной!
Должно быть, он очень любит Кейт, если ради нее пошел на такие жертвы, решила Шарлотта, впервые видевшая его в этом облачении. Обычно мистер Шоу заявлял, что он слишком крупной комплекции для всех этих изысков. Высокий, широкоплечий, удивительно статный и вместе с тем легкий в движениях, он восхищал Шарлотту, и если остальные мужчины на этом балу не выдерживали с ним никакого сравнения, то Бену Шоу незачем об этом знать.
Взгляд Шарлотты переместился к его изящно завязанному галстуку, потом чуть выше. Необыкновенное лицо, незабываемое! Тут она встретилась с насмешливым взглядом его серых глаз и поняла, что он видит ее насквозь.
— Так я дождусь вашего ответа, мисс Уэллс, или вы считаете меня недостойным его? — с досадой поинтересовался он, и ей показалось, что на мгновение в нем проглянул юный и ранимый Бен Шоу, который скрывался под этой маской безразличия.