— Стася.
Поднимаю голову и смотрю на него.
— Ты можешь продолжать держать нейтралитет и пытаться делать вид, что твое дело — сторона. Но ты находишься под защитой отца Лина, твой телефон единственный смог дозвониться до директора, в отличие от остальных, и ты ушла из клуба перед тем, как прибыл отряд омона. Хотя бы рядом со мной не делай вид, что ты не в курсе дел.
— Но я действительно не в курсе, — честно отвечаю, сводя брови к переносице, — знакомство с отцом Лина не делает меня всезнающей.
Даня ничего на это не отвечает, решив безмолвно закрыть тему, а я еще больше напрягаюсь.
Да в чем дело?
Почему он так подумал?..
А потом до меня доходит…
Если Даня провел подобную связь, то почему он не мог сделать тоже самое?..
И значит ли это, что парню в маске нужен Лин — а вовсе не я?.. Ведь каждый раз, когда он появлялся, я находилась рядом с людьми господина Кана!
— Стася! — Вадим вырывает меня из напряженных размышлений.
— Да? — поднимаю голову, встречаясь с ним взглядом.
— Шеф требует тебя к себе, — отвечает тот.
Замечаю, как фыркает Даня. Игнорирую его реакцию.
Иду к директору…
И застываю в дверях, переводя взгляд с Анатолия Владимировича на… Лина, удобно расположившегося в кресле напротив.
— Стася, проходи, — кивает директор и указывает на кожаный диван у стены, — как там дела в зале?
— Нормально, — ровно отвечаю.
Это не моя обязанность — следить за уровнем «наплыва» посетителей. После того, что устроил Лин, я вообще удивлена, что в клубе кто-то остался… Но после двенадцати пришла новая волна отдыхающих — тех, кто не знал о том, что происходило здесь полтора часа назад.
— Я бы хотел поблагодарить тебя за то, что ты позвонила мне и предупредила о беспорядках, — Анатолий Владимирович внимательно посмотрел на Лина.
Я знала, что они были друзьями, но пока не понимала, насколько мне влетит и с какой стороны. Мой шеф имел хорошую репутацию и спокойный характер; в свои тридцать семь он уже был владельцем нескольких заведений и по праву носил звание успешного бизнесмена. У работников никогда не было к нему претензий, он умел урегулировать все конфликты… но в данный момент он находился меж двух огней.
— Поскольку ситуация требует всестороннего осмотра, я пригласил тебя к себе, — протягивает шеф, вновь посмотрев на меня.
— Я уже все рассказала Вадиму — еще до вашего приезда, — отвечаю ровно, игнорирую настойчивое внимание Лина.
— Из-за тебя в клуб приехал ОМОН, — произносит тот, сверля меня цепкими глазами.
— Это я вызвал их, — напоминает шеф, чуть повысив голос, — Стася всего лишь рассказала мне о том, что в клубе происходят разборки группировок. Твои разборки, Лин, — Анатолий Владимирович одаривает своего друга не самым дружелюбным взглядом.
— Никто бы и не заметил, что эти разборки происходили, — Лин спокойно встречает взгляд шефа, — если бы не она.
— В зале была потасовка. А кто-то из посетителей заметил нож в руках члена группировки, — холодно произносит тот.
— Повсюду были расставлены мои люди. Твоим охранникам даже действовать не пришлось — я бы сам со всем справился, — уверенно и четко произносит сын господина Кана.
— Мой клуб — не место для твоих разборок, — отрезает шеф так, что в кабинете на некоторое время устанавливается тишина.
— Я никогда раньше не просил тебя об услуге… Но сам нередко помогал тебе. Так в чем дело? Не хочешь испачкаться теперь, когда все законно? Решил отвернуться от тех, кто в свое время подавал тебе руку, вытаскивая из грязи? — напряжение в словах Лина физически ощутимо, несмотря на то, что голос его звучит спокойно.
Ссориться с ним было опасно. И я, положа руку на сердце, не очень понимаю, зачем шеф идет на такие жертвы. Ситуация разрешилась. Можно просто попросить проводить свои делишки где-нибудь в другом месте — и разойтись с миром!
Или в этом вся проблема?..
Лин не хочет проводить свои дела в другом месте. Он считает, что шеф ему должен.
— Я все время думал, на чем основана наша дружба, Лин, — протягивает Анатолий Владимирович, глядя вперед, — на взаимной помощи? Или на взаимной выгоде? Сегодня ты дал мне ответ.
— Не делай поспешных выводов, друг, — сухо произносит Лин, — лучше отдохни и подумай над тем, что ты хочешь сказать.
— Я уже все обдумал, — ровно отвечает шеф, — Стася, можешь возвращаться к работе.
Встаю и выхожу из кабинета. Их разборки меня не касаются. Но я не очень поняла, зачем меня вообще вызывали.
Может, потом хоть кто-нибудь объяснит?..
Через пять минут, когда мой мозг уже полностью сосредоточен на создании коктейля из меню, к бару подходит Лин и останавливается, облокотившись о стойку.
— Ты начинаешь раздражать меня, — произносит он, глядя мне в глаза.
Даня машинально делает шаг в мою сторону, напряженно следя за сыном господина Кана. Я никак не реагирую. Жду, что скажет дальше.
— Раньше ты не козыряла своими связями… учитывая, как ты их получила, — продолжает Лин, а в его глазах появляется неприязнь, — и я даже уважал тебя за это.
— О чем ты? — переспрашиваю без интонаций.
— Ты ставишь меня в неловкое положение, — Лин склоняет голову набок, — Я вроде как должен присматривать за тобой… а вместо этого получаю от тебя палки в колеса, — прищурившись, отвечает он.
— Я набрала номер шефа, потому что в его клубе в мою смену был беспорядок. Это и есть — палки в твои колеса? — ровно уточняю у него.
— Не вставай между нами. Между мной и моим отцом. Тебе должно быть ясно, кого он выберет в критической ситуации, — холод в его голосе заставляет меня поежиться.
Но я не показываю своей реакции. Беру себя в руки и сдерживаю все эмоции:
— Я никогда не вставала между вами. Протекция твоего отца досталась мне по наследству — я никогда о ней не просила. И никогда не напрашивалась в ваш дом. Тебе это известно лучше, чем кому-либо.
— По наследству? — усмехается Лин, — Вот дура, — выплевывает он, а я чувствую, как внутри разрастается что-то очень неприятное… и очень тревожное, — Я тебя предупреждаю в последний раз: не вставай на моем пути. В следующий раз я тебя не пожалею, и уже никто тебе не поможет. А будешь сопротивляться — сделаю то, что давно хотел. Уверена, как бы ты не кобенилась, тебе в итоге понравится, — презрительно усмехается он и уходит, оставляя меня с гулко бьющимся сердцем.
О чем он сейчас говорил? Почему я — дура? По какой причине господин Кан заботится обо мне?..
— Ты как? — обеспокоенно спрашивает Даня, положив руку мне на плечо.
— Я… — отступаю от него, отворачивая голову, — мне надо выйти…
— Стася, — Анатолий Владимирович появляется передо мной так неожиданно, что я вздрагиваю, — иди за мной.
Вновь иду в кабинет директора; останавливаюсь перед его столом, глядя на стену.
— Я тебе благодарен, — неожиданно серьезно произносит он, — А когда я благодарен
— это не пустые слова и не колебание воздуха, — Анатолий Владимирович усаживается в свое кресло и скрещивает перед собой руки в замок, — я хочу предложить тебе должность администратора в клубе. Что скажешь?
— Я… не имею таких навыков, — честно отвечаю, невольно выплывая из своего состояния из-за неожиданного предложения.
— Они приобретаются со временем, — спокойно останавливает меня шеф, — у тебя есть все задатки для этой должности: ты честная, трудолюбивая, когда надо — прямая и несгибаемая, когда-надо — вежливая и спокойная, и у тебя хорошо наметан глаз. Остальные ребята в коллективе тебя уважают, так что я не вижу проблемы.
— Вы делаете это из-за моих «связей»? — спрашиваю прямо, — Тогда я хочу вас предупредить: у меня нет связей. То, что происходит между мной и господином Каном… я сама не понимаю, почему он проявляет ко мне интерес. И я не знаю, какие границы у этой так называемой «заботы».
— Это мне в тебе и нравится, — усмехнувшись, шеф откидывается на спинку кресла, — ты не хитришь и говоришь, как есть. Скажу честно, твое знакомство с господином Каном частично является причиной моего решения… но не оно является его основой — а тот факт, что ты не используешь его авторитет для своего продвижения. Хотя могла бы. Мне это нравится.