— То, как они будут взламывать твой замок и громить твою квартиру, — спокойно произносит Чону.
— Громить? — резко разворачиваюсь к нему.
— Ну, может, не громить. Может для того, чтобы запугать тебя, они прибегнут к какому-то другому методу. Но, поверь, господин Кан не станет спускать тебе тот звонок. Телефон начальника тюрьмы не прослушивается — это было бы слишком опасно, так что никто не знает точно, о чем вы с отцом говорили… Но по словам, сказанным тобой Геннадию Юрьевичу, можно догадаться — в чем суть вопроса.
— В моей квартире есть скрытые камеры? — без интонаций спрашиваю.
— Есть, — звучит ровный ответ.
— Ты… ты же говорил, что ты — не сталкер.
— Я защищаю тебя. И я не слежу за тобой. Только за твоей квартирой, когда тебя нет.
Поднимаю взгляд на Чону.
— Я не знаю, могу ли верить твоим словам.
— Все, что ты сейчас можешь — это довериться мне. И я не просто «рекомендую тебе сделать это». Я прошу тебя. Доверься мне.
Стою, поджав губы, и смотрю на его лицо. Почему он такой красивый — когда такой серьезный?.. Хотя я не должна отрицать очевидное: он всегда красивый. Какую бы эмоцию он не испытывал.
— Я хочу тебе верить, — произношу негромко.
— Мне этого уже достаточно, — в ответ произносит Чону и притягивает меня к себе.
— Гляжу, ты довольствуешься малым, — фыркаю, пытаясь скрыть свое смущение.
— Я просто вижу перспективу, — улыбнувшись, отвечает кареглазый похититель женских сердец и мягко целует меня в лоб.
— Подожди… — вдруг доходит до меня, — а как же все записи с камер наблюдения, где мы с тобой ходим вместе? Если господин Кан за что-то берется — он не упускает ни одной детали. Узнать номер квартиры человека для него — не проблема. Так что твою квартиру быстро обнаружат…
— Я позаботился об этом и не попадал в поле зрения камер. А если попадал, то по тем записям просто невозможно узнать мое лицо. И уж тем более — определить национальность.
— А мы с тобой? Мы просто не могли не попасть под камеру!
— Все уже подчищено, не переживай. Я в этом деле чуть дольше, чем ты, — улыбнувшись, отвечает Чону.
Фыркаю. Но немного успокаиваюсь.
По этому поводу…
Однако, не могу отрицать тот факт, что его слова о взломе моей квартиры взволновали меня не на шутку. Если все и впрямь так серьезно, то, возможно, он был прав, и мне стоит отсидеться сегодня в безопасном месте, а не идти на рожон, подставляя и Чону, и себя, и своего шефа…
Достаю телефон и некоторое время смотрю на экран.
Представлять себе — что будет, если за мной-таки придут в клуб, я не хотела. Картинка слишком четко прорисовывалась в голове: то, как Чону будет драться, защищая меня, то, какой урон будет нанесен залу, то, как будут напуганы посетители… Нет, я не такая безответственная.
— Наверно, мне стоит позвонить шефу и предупредить, что сегодня я не приду, — неуверенно протягиваю, — завтра ведь все закончится?.. Или нет?.. Хотя о чем я… сколько нужно времени, столько и буду здесь сидеть. Никуда не торопись. Главное — верни, пожалуйста, Дину. И сам вернись невредимым, — заканчиваю практически бормотанием.
Мое смущение, кажется, сильно озадачивает Чону. Или он просто ненадолго завис, удивляясь моему решению?.. Почему он молчит?..
Поднимаю взгляд и вижу облегчение в его глазах.
Облегчение, быстро сменившееся какой-то теплой нежностью.
— Ты умница, — произносит Чону, вновь подходя ко мне и обнимая.
— Я усердно тренируюсь в этом, — бормочу в его кофту.
Некоторое время мы стоим, обнявшись.
— Ты расскажешь мне о том, что будешь делать? Как планируешь использовать свои знания против Лина и господина Кана? — спрашиваю у него, подняв голову и заглянув в глаза.
— Тебе не стоит знать об этом. Поверь, — мягко отвечает Чону.
— А мой отец…
— Он получит шанс выбраться на свободу, если все пойдет по плану. Но я не могу этого обещать, — звучит ровный ответ.
Молчу. Да, доказательств, что его заставили взять вину на себя, у нас все еще нет, но… для чего-то же нужны Чону все эти записи с признаниями и камеры в моих квартирах, которые вскоре заснимут взлом?
Если не для освобождения моего отца… то, для чего они нужны?
— Хорошо… тогда, может, ты расскажешь мне, что такое совершил господин Кан, что ты приехал в Россию?.. За что ты ему мстишь? — задаю главный вопрос.
Теперь настает очередь Чону молчать.
— Ты не хочешь рассказывать…
— Я не мщу ему, — перебивает он меня, а затем добавляет более спокойно, — я пытаюсь восстановить справедливость. Если бы я мстил, мне бы не понадобились настоящие факты, я бы создал поддельные. Я много раз фантазировал о том, как избавляюсь от него и от его сына… — произносит Чону, а у меня почему-то мурашки бегут по коже — таким странным становится его голос в этот момент, — я не буду врать: я до сих пор порой думаю об этом. Но если я позволю всему тому темному в себе — выбраться наружу… я стану не лучше него. Поэтому я держусь. И стараюсь сделать все в рамках закона.
— А прослушивание телефонов и установка скрытых камер — в рамках законов? Или, может, разборки с телохранителями Лина — в рамках закона? — осторожно напоминаю я.
— Для того, чтобы отыскать правду, приходится марать руки. Но стоит ее найти — и она уже работает на тебя. Причем — в рамках закона, — улыбается Чону, глядя на меня, — Может, ты что-нибудь приготовишь пока?.. — неожиданно предлагает он, — Я очень проголодался.
Улыбаюсь и киваю. Иду на кухню. А сама думаю над тем, что он так и не ответил на мой вопрос…
— Она останется здесь. Я об этом позаботился, — негромко произносит молодой человек, когда Стася начинает заниматься ужином.
— Каким образом? Приковал ее наручниками? — фыркает голос из гарнитуры.
— Нет. Немного припугнул разгромом ее квартиры.
— Не очень понимаю, как это связано, — замечает голос.
А Чону едва заметно усмехается.
Это никак не связано. И громить ее квартиру никто не будет: буквально через пару часов у господина Кана появится куда более важная проблема, чем звонок Стаей ее отцу… Через пару часов он и его сын поймут, что их ложь раскрыта, и кое-кто из Семьи уже идет по их души…
— Как там дела со взломом? — уточняет Чону, разглядывая картинку в мониторах.
Стасе совсем необязательно знать, зачем он приехал в Россию. Он расскажет ей. Позже. Но не сейчас. Вряд ли ей понравится новость о том, что Чону ехал в эту страну, чтобы вытрясти из ее отца — за что тот убил его хена. Ведь после той атаки на сервер, в ходе которой Чону и его друг смогли понять, где и как был убит старший брат, у них не было сомнений в том, кто виновен. Первые подозрения о подставе пришли в голову молодого человека, когда он встретил Стаею… и когда начал за ней наблюдать. Он понял, что такая, как она, просто не может быть в тесном родстве с убийцей. Затем он встретил людей Лина и узнал, что сын господина Кана связан с дочкой убийцы хена. А потом этот клубок постепенно начал раскручиваться и привел к тем знаниям, которыми Чону обладал сейчас.
— У них хорошая защита. На это уйдет время, — сосредоточенно отвечает голос, — что ты решил? Отдашь эти материалы тем людям? Оставишь на них решение — отдавать ли это в полицию?
— Если я не сделаю этого, то Дину не выпустят. Я пообещал накопать что-то на господина Кана. И привести Лина на разборку.
— Но в таком случае… ты не можешь быть уверенным в том, что их преступление будет разоблачено. Ты же это понимаешь? — спрашивает голос осторожно.
— Я не обещал Стасе, что ее отца освободят, — без эмоций отвечает Чону, — он сам выбрал свой путь и даже не пытался бороться — это стало ясно из нашего разговора. Так что доводить его дело до конца я не буду. Это не моя задача. Однако, что касается господина Кана… как только компромат окажется в руках его врагов, судьба этого человека будет предсказуема. Мне даже руки марать не придется — он сам загонит себя в тупик.
— А Лин?..
— Лин — мой, — четко произносит Чону и сжимает зубы.
— Так, хорошо… но ты же помнишь, что тебе не нужно марать руки и все такое, да?.. Чону ничего не отвечает, смотрит в противоположную стену.
— Так, ладно. Отвлечемся. Ты ведь догадываешься, что на компьютере господина Кана может не оказаться никаких данных? Да, у него была привычка хранить всю информацию, но это…