А я стою и кое-как давлю улыбку. Это было неожиданно. И это было в самую точку.
— Ты чего лыбишься? — тут же огрызается Карина, заметив выражение моего лица.
— А кто мне это запретит? — спокойно спрашиваю, а затем принимаю следующий заказ.
— Ненавижу таких выпендрежниц, — сквозь зубы цедит медноволосая дива нашего кафе.
Ничего не отвечаю. Не зеркало же перед ней выставлять — боюсь, намека не поймет.
— Ох ты ж, — неожиданно оживает наша фифа, а затем и вовсе забывает о недавнем конфликте с посетительницей, — Это что за красавчик?
Провожу оплату, поднимаю глаза и вижу… незнакомца из моего подъезда.
— Так, давай-ка, ты иди, делай заказ, а я на кассе постою, — Карина вытесняет меня, быстро поправляя свою идеальную прическу.
Стою и пару секунд рассуждаю — тратиться на нее или нет? Выбираю второй вариант и иду делать заказ, который сама только что приняла.
— Добрый день! — расплывается в улыбке Карина, — Вы что-то выбрали?
Упаковываю шоколадные круассаны, не глядя на кареглазого незнакомца. Но молчание, затянувшееся на несколько секунд, заставляет меня бросить на него быстрый взгляд.
Молодой человек стоит и с задумчивым видом смотрит на надпись с перечнем напитков на доске.
Не знаю почему, но усмехаюсь. Наверное, для него наши буквы — такие же иероглифы… хорошо, что рядом с названиями были нарисованы кружки и стаканы с содержимым.
Вручаю заказ и прощаюсь с клиентом, а затем встречаюсь с карими глазами…
— О! — реагирует молодой человек.
А я вновь усмехаюсь. Он забавный.
— Здравствуйте, — чуть склонив голову, здороваюсь с ним.
— Вы что-то выбрали? — повторяет свой вопрос Карина, которой очень не понравилось то, как молодой человек отреагировал на меня.
— Americano, — отвечает тот, взглянув на Карину.
— Так, один Американо. На вынос или сядете в зале? — хлопнув на него ресницами, спрашивает она.
Молодой человек выглядит растерянным и переводит на меня взгляд, жаждущий помощи.
— Неге? — негромко спрашиваю, указывая рукой на зал и вновь ощущая, что на губах сама собой появляется легкая улыбка.
И почему его беспомощность меня так забавляет?..
— Yes, — словно даже с облегчением кивает молодой человек и неловко улыбается.
— О, you speak English? — глаза Карины загораются.
Интересно, с чего вдруг? Ее уровень языка — это две общеизвестные фразы. Но, кажется, она не одна такая…
Между бровей молодого человека появляется складка. Он явно не знает, как лучше ответить.
— Он только пару слов знает, — тихо отвечаю Карине.
— Вы что, знакомы? — также тихо спрашивает та в ответ.
— Не то, чтобы знакомы… — поднимаю взгляд на кареглазого обаяшку.
Да, для меня он именно обаяшка: весь такой неловкий, немного растерянный и невероятно обаятельный.
— Может, возьмете что-нибудь еще? — неожиданно для себя спрашиваю его, а сама указываю на витрину со сладостями.
Не знаю, с чего вдруг во мне проснулась эта забота? Но почему-то я ощущала некую ответственность за этого человека. Как будто это была моя вина — что он приехал в Россию без знания языка…
Молодой человек несколько раз кивнул и рукой указал на тарталетку с голубикой. Хороший выбор. Я их тоже люблю…
— Тогда проходите в зал. Мы принесем ваш заказ, — вытягивая руку, делаю приглашающий жест.
Молодой человек энергично кивает, а на его лице вновь появляется скромная, но очень милая улыбка.
— Какой зайка, — вздыхает Карина, когда он отходит и занимает свободный столик.
Я молча начинаю делать его заказ.
— Эй.
Оборачиваюсь к Карине.
— Не рассказывай Олегу о том, что произошло, — ровно произносит она.
— Ты о том, как ты нахамила той девушке? — также ровно уточняю.
— Я ей не нахамила, — огрызается Карина.
— Рано или поздно Олег услышит, как ты общаешься с посетителями. И тебя уволят, — спокойно отвечаю ей, даже не думая заводиться.
— За словами следи, — тихо цедит Карина, понижая голос.
Никак не реагирую, беру заказ обаяшки и несу в зал.
Когда раскладываю перед ним, он кивает головой, благодаря, и вновь неловко улыбается.
И вновь я улыбаюсь в ответ… Да что же это?.. Почему его улыбка такая заразная?..
Возвращаюсь к кассе со странным ощущением внутри. Даже немного хмурюсь, пытаясь понять, что со мной?
А в следующий момент в кафе заходит Лин с парой новых телохранителей.
— Стася, — усмехается сын господина Кана, останавливаясь напротив меня, — обслужишь?
— Если вы пришли за кофе — то, конечно, я приму ваш заказ, — перефразировав суть вопроса, ровно отвечаю ему.
Вижу боковым зрением, как напрягается Карина.
— Эй, крошка, поработай-ка пока за двоих, — отдает распоряжение девушке Лин, — а нам с твоей коллегой нужно пообщаться.
— Это… — теряется Карина.
— Это не так уж и сложно, правда? — чуть холоднее произносит Лин и переводит взгляд на меня, — Я приму заказ вооон за тем столиком, — кивнув себе за спину, отвечает парень и отходит назад.
Стою без движения. Такой наглости я не ожидала. Он никогда не позволял себе приходить на мою работу.
— Если вы сидите в зале, вас обслуживают официанты, — произношу, глядя Лину в спину.
— Я видел, как ты только что возвращалась из зала. Значит, в некоторых случаях ты берешь на себя эти обязанности? — нехорошо усмехается Лин.
Поджимаю губы. Только скандала на работе мне не хватало. Неужели он не соображает, как может мне навредить?!
— Карина, я приму заказ, — произношу негромко и выхожу из-за стойки.
— Присядешь? — предлагает Лин, когда я подхожу к нему.
— Так не принято, — коротко отвечаю.
— Стася, я ведь по-хорошему пришел, — понижая голос и переводя взгляд на свои ладони на столе, произносит Лин.
— Если бы ты пришел по-хорошему, то не устраивал бы сцен и не ставил бы меня в неловкое положение, а, как минимум, дождался бы конца моей смены, — произношу без эмоций, не глядя на него.
— Если бы я пришел к тебе после твоей смены, ты бы со мной даже не заговорила, — отрезает Лин, и мне нечего ему ответить — он прав.
— Вот меню, — кладу его перед ним, — позовите, когда будете готовы озвучить заказ.
— Я готов озвучить заказ, — голос Лина останавливает меня в тот момент, когда я уже разворачиваюсь, чтобы уйти; приходится вернуться, — Я хочу услышать правду, — четко произносит Лин.
— Этого нет в меню, — спокойно отвечаю.
— Не провоцируй меня, Стася. Я могу быть очень неприятным, — негромко предупреждает сын господина Кана.
Мне ли не знать.
— Не ставь меня в это положение, — прошу серьезно.
— Какое положение?
— Когда я вынуждена помнить о том, кто твой отец, — отвечаю.
На некоторое время устанавливается тишина.
— Это и есть та причина, по которой ты избегаешь меня? — спрашивает Лин спустя несколько долгих секунд.
Ничего не отвечаю.
— Ответь мне, — повторяет Лин.
— Вы сделаете ваш заказ? — спрашиваю ровно.
— Я не буду делать этот чертов заказ! — повышая голос, отрезает парень. Разворачиваюсь, чтобы вернуться, но он хватает меня за запястье:
— Я тебя не отпускал.
— Ты делаешь мне больно, — произношу так тихо, как только могу.
— Скажи, кто тот смертник? Просто назови имя, и я от тебя отстану.
— Ты про кого говоришь? — наконец, поворачиваю к нему голову и встречаюсь взглядом, — Про того человека, что защитил меня от твоих отморозков?
— Девка-то нарывается, — замечает низкорослый, который с самого прихода в кафе не отрывал от меня пристального взгляда.
— Рот закрыл, — ровно осекает его Лин.
Тот быстро отводит взгляд.
Смотрю на низкорослого, затем на второго детину. Потом на Лина.
— И это твой уровень? — спрашиваю спокойно.
Отец Лина никогда не нанимал шпану с улицы. Эти же… телохранители существенно принижали статус своего нанимателя.
— Не выводи меня, иначе на деле узнаешь, какой у меня уровень, — холодно произносит сын господина Кана, и я слышу откровенную угрозу в его словах.
— Я понятия не имею, кто тот человек. Но он защитил меня от домогательств твоих новых телохранителей. Поэтому, — выдергиваю свою руку, стараясь не смотреть на запястье, на котором к вечеру явно расцветет синяк, — даже если бы я знала его в лицо, я никогда бы тебе об этом не сказала.