Подали второе блюдо, и Боалу проглотил упреки, которые так и просились на язык. Внучка так явно приуныла, что он почувствовал себя виноватым и от этого разозлился.
Прабабка Милеа вышла замуж за старшего сына короля острова Аиха. Так же поступила знаменитая королева Лаоми Ману. Пятьсот лет назад она сама повела своих подданных в бой против захватчиков, и тем не менее подчинилась выбору своего отца и вышла замуж по его воле!
— Я надеюсь, Милеа, что ты будешь развлекать нашего гостя, — отрывисто произнес Боалу.
Девушка прикусила губу и перевела взгляд на Малику, юную служанку, которая накладывала на тарелки омлет со специями. Малика собиралась вот-вот выйти замуж за китайца, владевшего магазинчиком в центре города. Лишь вчера она показывала Милеа фотографию своего жениха, и глаза ее светились такой горячей любовью, что принцесса восторженно обняла свою юную служанку-подругу.
Сейчас Малика метнула на госпожу сочувственный взгляд и положила в ее тарелку побольше омлета. Увы, отменный аппетит Милеа разом испарился, и, едва служанка ушла, девушка принялась лениво ковырять вилкой еду.
Боалу смотрел на внучку, и в душе у него росло чувство, весьма похожее на страх. Разозлившись на самого себя, он с притворной жадностью набросился на еду. Уныние Милеа разбивало ему сердце.
Ничего, она как-нибудь справится с этим, привыкнет. Нолахо — привлекательный молодой человек, и рано или поздно он завоюет сердце упрямицы.
— С удовольствием предвкушаю поездку в «Мир орхидей», — оживленно заговорил король, чтобы перевести разговор на другую тему. — Забавно, мы столько лет покупаем у них цветы, а сами ни разу там не побывали. Очень мило было со стороны мисс Хейден пригласить нас.
Милеа улыбнулась. Маневр дедушки ничуть не обманул ее, но она пока не готова была открыто противоречить его воле. И все же эта схватка неизбежна, девушка была уверена в этом.
Ни за что на свете не станет она женой Нолахо. Никогда! Она ни капельки не любит этого человека. Больше того — терпеть его не может. С самой первой их встречи, когда Милеа сравнялось восемь, а Нолахо — десять, она возненавидела своего будущего жениха. Едва их оставили поиграть вдвоем, как этот противный мальчишка столкнул ее со шведской стенки, а она в отместку подбросила ему в кровать большого, хотя и не ядовитого паука. И потом хохотала до слез, услышав вопли до смерти напуганного принца!
Подростком Нолахо относился к ней более снисходительно, но от этого не стал менее противным. Родители позволили ему продолжить учебу на материке, в университете, и он ясно давал понять, что стал человеком светским, тогда как Милеа осталась провинциальной девчонкой, будь она хоть трижды принцесса.
Девушка думала, что, когда они повзрослеют, отношения между ними наладятся, но эти надежды оказались напрасны. В последний свой визит, пять с лишним месяцев назад, Нолахо начал бросать на нее долгие задумчивые взгляды, особенно пристально рассматривая ноги и грудь. Милеа чувствовала, что он размышляет: «А какова, интересно, эта девчонка в постели?».
От этих взглядов ей становилось не по себе, а при мысли, что Нолахо когда-нибудь обретет право проверить свои предположения на практике, принцессу попросту мутило.
Она, конечно, знала, какие слухи ходят о первенце короля соседнего острова, хотя сомневалась, что кто-нибудь осмелится пересказать их ее деду. Люди болтали, что Нолахо — завзятый бабник и его отцу пришлось даже щедро заплатить нескольким женщинам, которые забеременели от принца.
Спору нет, он был хорош собой: черные кудри, большие карие глаза, статная фигура, в которой чувствовалась властность, унаследованная от многих поколений древнего королевского рода. Но всякий раз, когда Милеа перехватывала его взгляд, она вспоминала то противного мальчишку, то напыщенного подростка, и повзрослевший Нолахо казался ей еще омерзительней. Это был липкий, похотливый молодой человек с жестоким огоньком в глазах.
Только как сказать об этом дедушке, который видит в Нолахо сына своего старого друга и знает лишь одно: древний обычай предназначил этого молодого человека в мужья единственной принцессе королевского дома Лаоми, и Боалу ни за что на свете не станет первым королем, нарушившим эту традицию.
Кроме того, если б Милеа осмелилась заговорить о похотливых взглядах Нолахо, дедушка сказал бы, что ей это лишь почудилось. Она легко могла представить себе его мягкий, чуть насмешливый голос: «Да что ты знаешь о мужчинах, детка?»
И он был прав. Милеа и в самом деле слишком мало знала о мужчинах. Она, конечно же, училась в школе, а затем в университете, но всегда под неусыпной опекой учителей и слуг. Среди своих одноклассников Милеа была явлением уникальным — как же, настоящая принцесса!
Она воспитывалась, как обычная женщина, но ни на минуту не могла забыть о своем происхождении. Учителя следили за ней гораздо пристальней, чем за другими школьниками. То же относилось и к матерям ее подружек. Милеа дозволялось ходить в гости, смотреть с девочками телевизор, даже оставаться у них на ночь, но утром к школьному автобусу их непременно сопровождал один из охранников, мускулистый белозубый верзила. Куда бы ни поехала Милеа, при ней всегда были шофер, горничная и телохранитель.
В результате она единственная среди своих ровесниц осталась девственницей. Не то чтобы Милеа это угнетало. Нисколько. Она всегда знала, что ей суждено стать королевой. Но ведь всему есть пределы! А выйти замуж за такого негодяя, как Нолахо… Нет, это уж слишком!
И все же Милеа не спешила открыто сопротивляться дедушкиной воле. Поэтому сейчас она охотно поддержала разговор о том, как приятно будет побывать в оранжереях «Мира орхидей», и согласилась стать патронессой нового проекта дедушки — школы древнего языка для детей от шести до десяти лет. Принцесса ела жареное мясо с орехами, смеялась шуткам Боалу и поддразнивала его, утверждая, что шахматный матч непременно закончится победой Нулоки.
Но все это время она изнывала от тревоги.
Выпив третью чашечку восхитительного кофе, выращенного на местных плантациях, Милеа попросила у деда разрешения выйти из-за стола и с тяжелым сердцем покинула столовую.
Проходя по огромному залу, она остановилась возле большого портрета королевы Ману.
Блистательная воительница была изображена на фоне бушующего океана. Ее длинные черные волосы развевал ветер, смуглое властное лицо было прекрасно и благородно. Никто, конечно, не знал, как выглядела эта женщина на самом деле, но воображение художника поработало на славу.
Королева была облачена в длинное просторное платье ярких весенних цветов. В правой руке она сжимала копье, а в левой — один-единственный цветок. Потерянный цветок народа острова Лаоми — черную орхидею.
Легенды гласили, что когда-то лаомийцы владели единственным в мире лоскутком земли, где росли эти удивительные цветы. Все они погибли во время набега врагов и с тех пор больше никогда не расцветали на этом острове. Но однажды человек, говорило древнее поверье, облеченный могуществом и отмеченный богами, подарит королеве Лаоми черную орхидею и станет ее мужем.
Милеа, которой в недалеком будущем предстояло стать королевой, задумчиво смотрела на цветок. Он воплощал все, что ценил ее дедушка. Традиции. Силу. Красоту. Образ жизни.
Тем же самым ценностям была привержена и сама девушка. И вот теперь они превратились в западню для нее. Западню, из которой не было выхода. Почти не было.
Давно умершая королева понимающе и сочувственно смотрела на принцессу. Однако даже она не осмелилась перечить воле отца.
— О, проклятье! — в сердцах воскликнула Милеа.
Глава 4
Каролина отвела со лба незнакомца влажную прядь рыжих волос и в отчаянии огляделась.
Гроза утихала, но вокруг стояла кромешная тьма, и девушку охватил страх. У нее не хватило бы сил перетащить потерявшего сознание мужчину в свой «фольксваген», да она и не знала, можно ли это делать. Как жаль, что она не умеет оказывать первую помощь!
Каролине казалось, что она уже целую вечность сидит на дороге, обнимая неподвижное обмякшее тело, но на самом деле после удара молнии не прошло и пяти минут.
Дождь понемногу слабел и сейчас уже совсем прекратился, но вдалеке на востоке еще перекатывались глухие раскаты грома. Это означало, что гроза продвигалась к морю.