«И что со мной такое? – размышляла Сильвия. – Многие женщины ради такой машины расстались бы с мужьями или, наоборот, отказались от машин, только бы иметь такого мужа, как мой. А у меня есть и то, и другое. Права Розали: мне очень повезло в жизни, и надо за это благодарить судьбу».
И Сильвия начала привычно убеждать себя: я здорова, люблю Боба, он любит меня, у нас замечательные дети. Даже погода выдалась отличная: осень только в самом начале. Это ноющее беспокойство и непреходящая неудовлетворенность были ей совершенно несвойственны. Она стыдилась своих страхов и тревог, и все же смутное беспокойство затаилось в глубине души и не отпускало ее.
Загорелся красный свет, машина мягко остановилась, стоило слегка нажать на тормоз, однако руль под ее руками стал влажным от пота. Сильвия ощущала, как жившее в ней колючее, неуютное чувство тревоги начало постепенно подниматься из глубины души и комком застряло в горле. Снова трогаясь с места, она попыталась его проглотить, но во рту вдруг стало нестерпимо сухо. «Или я схожу с ума, или в моей жизни действительно что-то не так», – подумала Сильвия.
Сзади посигналили: кому-то было слишком некогда. Сильвия машинально потянулась ногой к тормозу, но в ту же секунду волна злости, скорее даже ярости захлестнула и почти ослепила ее. Она посмотрела в зеркало на пожилого водителя за рулем «Бьюика», нажала на газ и, рванув машину вперед, показала настырному старику палец в похабном жесте – совершенно неожиданно для себя.
Боже! В жизни она не делала ничего подобного. Что это на нее вдруг нашло? Затмение какое-то… И вообще, что, черт побери, происходит?!
Внезапно Сильвия осознала, что раздражает ее не эта злосчастная машина. Все было гораздо сложнее. Когда Боб выбирал подарок, он ни на секунду не задумался о ее чувствах! Подарок стал простой формальностью, а не душевным порывом. Боб не потрудился даже предположить, что могло бы ее по-настоящему порадовать. Он относился к ней со спокойным безразличием, считая, очевидно, что знает о ней все. Он даже не стал слушать ничего о Гавайях!
А вообще, когда в последний раз он хотел ее слушать? К чему ей подарки без души, пусть даже самые роскошные? Ведь ей так хотелось искреннего чувства, а не просто вежливого внимания. Сильвия призналась себе, что ее давно уже задевает равнодушие Боба, да и не только в этом дело…
От таких мыслей голова шла кругом. Она едва не пропустила нужный поворот, резко свернула, и новые покрышки откликнулись громким скрипом. Сильвия медленно ехала по Гаррис-плейс, где она жила, где стоял большой дом с колоннами, принадлежащий ее матери, здесь до развода с Розали в доме в стиле Тюдоров жил и ее брат. Остальные дома архитектурным разнообразием не отличались, но все их объединяла отличная планировка и безукоризненный вид – как требовал высокий статус престижного района Шейкер Хайте.
Сильвия проехала мимо затянутых барвинком клумб перед домом семейства Вильямсон и миновала владения Розали с вытянувшимися вдоль забора скучными рядами золотистых хризантем. Внешне все выглядело таким, как всегда, но дурное предчувствие еще больше окрепло, становясь почти невыносимым. Внутренний голос подсказывал ей, что это всего лишь кажущееся благополучие. Ком в горле по-прежнему стеснял дыхание. Казалось, вселенная обрушилась на нее всей своей тяжестью, грозя раздавить.
Но вот впереди появились очертания ее горячо любимого дома. Не доезжая до ворот, Сильвия вдруг резко свернула вправо, и машина легко перевалила через бордюр. Не останавливаясь, она проехала по газону, потом через клумбы, прямо по цинниям. В каком-то тупом оцепенении, с убийственным спокойствием Сильвия пересекла еще один газон и свернула вправо, в сторону от крытого дворика.
Расчет был точным: прямо перед ней оказался засыпанный листьями прямоугольник бассейна. Она и не думала тормозить. Автомобиль, как магнитная торпеда, неотвратимо приближался к бетонному краю, за которым его ждала трехметровая глубина. И только когда колеса машины на мгновение повисли в воздухе, перед тем как коснуться бирюзовой глади воды, Сильвия смогла вздохнуть полной грудью, что ей не удавалось сделать на протяжении всего дня.
– Сильвия, детка, что с тобой?!
Милдред вешала в спальне шторы, и ей было видно из окна, как машина ее дочери после головокружительного виража направилась к бассейну и обрушилась в него с шумом и плеском. Теперь Милдред стояла на краю бассейна, готовая в любую минуту ринуться спасать дочь, хотя никогда не умела плавать. В этот момент над покрытой опавшими листьями поверхностью воды показалась голова Сильвии, и Милдред облегченно вздохнула. Сильвия превосходным брассом поплыла через бассейн, крепко сжимая в руке сумочку. Намокшая блузка и брюки тянули вниз, но ей все же удалось благополучно добраться до лесенки.
– Ты так меня перепугала! – с трудом переводя дыхание, проговорила Милдред, прижимая руку к высоко вздымавшейся груди.
Резкий вопль с противоположного края участка заставил их обеих вздрогнуть. Милдред повернула голову на крик, но Сильвии не нужно было даже смотреть в ту сторону: уж слишком знаком был этот голос.
– Господи, – пробормотала Милдред, – и как она только все заметила, ведь никогда занавески не стирает! – Она подала Сильвии руку. – Посмотри, бывшая невестка машет тебе.
Поднимаясь по лесенке, Сильвия повернулась и увидела над забором знакомую темноволосую голову.
– Эй, что тут у вас происходит? – вопила Розали.
– Зачем ты это сделала? – спросила Милдред, помогая дочери выбраться наверх.
Выпад Розали она оставила без ответа.
– Я просто забыла, где гараж, – отрезала Сильвия и раскрыла сумочку, чтобы вылить из нее воду.
– Что это ты мне дерзишь?
– Прости, мама. Я… – Голова у нее слегка кружилась, но дышалось гораздо свободнее.
– Сильвия, ты совершила достаточно странный поступок, а если ты этого не осознаешь, это странно вдвойне.
Сильвия оглянулась: в бассейне плавали три персика и кочан салата, а отливавшая серебром машина казалась огромной затаившейся в глубине рыбиной. «Господи, что же я наделала?! И главное – почему?» Она подняла руку к лицу, чтобы стереть стекавшие с волос струйки воды, но почувствовала, что вода смешалась со слезами. «Нет, я определенно сошла с ума!»
– Я хотела, чтобы Боб обратил на меня внимание… – только и смогла прошептать Сильвия дрожащими губами.
Милдред понимающе кивнула и открыла дверь стоявшего на краю бассейна сооружения, представлявшего собой гибрид кладовки и душевой. Остряк Боб окрестил его «Домиком на взморье». Ох, уж этот Боб! Сильвия поежилась: осенняя погода не благоприятствовала купанию. Тем временем Милдред достала два пляжных полотенца, слегка выгоревших за лето.
– Милая моя детка, к сожалению, мужчины, как правило, не замечают своих жен. Вот соседку-блондинку или спортивную машину они не пропустят – тут уж сомневаться не приходится. Мы с твоим отцом прожили сорок шесть лет, но поинтересуйся у него, какого цвета у меня глаза, – он вряд ли сможет ответить. – Милдред проникновенно посмотрела на дочь и накинула полотенце на плечи. – Перестань переживать, Сильвия, и вытри голову, – скомандовала она и протянула ей второе полотенце.
– Помощь нужна? – прокричала Розали, перекидывая ногу через забор.
– Лучше бы тебе уехать отсюда, Розали, – раздраженно заметила Милдред. – Ты уже три года как разведена с Филом, а до сих пор не оставишь нас в покое.
Сильвия прекрасно понимала, что Розали одиноко в доме после развода, да еще и дети жили не с ней. Но все же, как ни старалась, она не могла заставить себя ей сочувствовать: слишком бесцеремонно вмешивалась Роз в дела семьи. И уж конечно, она ни за что не оставит дом и не уедет из этого престижного района – как не перестанет сплетничать и совать нос не в свое дело. После развода и раздела имущества Фил остался почти ни с чем, но Роз не уставала твердить о каких-то скрытых сбережениях, якобы имевшихся у него. Кроме того, она постоянно жаловалась и всем завидовала: ей казалось, что она живет хуже всех.
Проворная Розали уже успела перекинуть через забор и другую ногу, спрыгнула во двор и прямиком направилась к бассейну.
– Ничего себе! Я все слышала, но не видела. – Она присела на корточки и посмотрела на машину. – А страховка в этом случае полагается? – Ухмыльнувшись, Розали выудила из воды плававший там кочан и подошла к Сильвии. – Кому салатика? Ну и видок у тебя! – заключила она, критически оглядев бывшую родственницу.