зал, что я виновата в том, что с Вероникой обращаются не так, как тебе хотелось бы.
- Этого я не говорил. Я сказал, что ты с твоей избалованностью и мама с ее чрезмерной нежно
стью к тебе...
20
- Боже мой!.. Тебе кажется, что тетя Сара слишком любит меня, тебя огорчает, что она жалеет
меня, что хочет меня защитить, потому что видит меня ничтожной, одинокой?..
- Ты не одинока и не ничтожна, Вирхиния. Ты находишься в своем доме, где все тебя любят, и я
тоже. За эти шесть недель после моего возвращения я не заметил ни единого поступка против твоего
желания. Зато мама сурова и несправедлива с Вероникой… Именно об этом я и говорил.
- Тетя Сара точно знает, какая Вероника… А ты слишком заблуждаешься, да и дядя Теодоро
тоже…
- Что ты сказала, Вирхиния?..
- Ничего.
- Да уж, совсем ничего. Кое-что ты все-таки сказала, нечто весьма щекотливое. Твои слова, по-
хоже, подразумевают обвинение против Вероники. Об этом ясно сказано…
- Нет.
- Да. Тебе это было нужно.
- Джонни… ты очень плохой.
- Не знаю, плохой ли я, хороший ли, но ты произнесла кое-что, что должна объяснить. Ты сказа-
ла, что ни я, ни папа не знали Веронику, и дала понять, что поэтому мы ее ценим...
- Я не говорила этого, Джонни… Ты неправильно меня понял. Клянусь тебе – я не хотела ска-
зать о Веронике ничего плохого, но меня приводит в бешенство, что ты так ее любишь…
- Вирхиния, что ты говоришь?
- Ничего. Ты страстно увлечен ею. Ты ослеплен. Ну так и оставайся слепым.
- Вирхиния, подожди!
- Я не хочу ждать… Ступай в столовую, поближе к Веронике, и помоги ей разложить тарелки…
Носись за ней следом, как преданная собачонка… Меня это не волнует!..
- Вирхиния!..
- Ты – черствый!.. Сухарь!..
- Вирхиния!..
С легкостью и проворством газели, Вирхиния помчалась к дому, перескакивая через цветочные
клумбы; словно молния пронеслась она по лестнице и террасе и затерялась в освещенных залах. И
когда, наконец, Джонни де Кастело Бранко подходит к дому, навстречу выходит его отец.
- Ай, Джонни… Куда ты запропастился? Мы искали тебя…
- Я вышел в сад на минутку.
- Один?..
- Конечно…
- Я говорю так, потому что видел Веронику в столовой.
- Я был с Вероникой, но ее приказали позвать. Кажется, что мама поручает ей всю неприятную
работу…
- Она часто помогает, но не настолько. Твоя мать немного устала от своих обязанностей хозяйки
дома, а Вероника выполняет их очень хорошо. Это – пустяк, который не должен раздражать тебя. У
тебя остается время поболтать, побыть с ней рядом.
- Но не всем этого хочется папа. Всегда находится кто-нибудь, кто устраивает все, чтобы поме-
шать нам.
- Не волнуйся так, у тебя еще будет время. Теперь же я искал тебя, потому что пришел молодой
человек, с которым никто не знаком. Быть может, ты его пригласил…
- Я?..
- Это – инженер. Он говорит, что вас познакомили в клубе вчера вечером и ты дал ему карточку
с адресом.
- Да-да!.. Теперь я вспоминаю. Он попросил нашего общего друга, чтобы тот нас познакомил.
Он произвел на меня впечатление настоящего джентльмена. Мы поговорили о фехтовании, лошадях, и
я пригласил его когда-нибудь зайти. Я не думал, что он появится сегодня.
- Быть может, он – проходимец, желающий быть принятым в обществе. Мне не хотелось бы
упрекать тебя, но ты поступил немного легкомысленно. Здесь у нас еще нет американских замашек…
21
Я понимаю, что из-за долгого отсутствия ты все это забыл, но в Рио-де-Жанейро мы гораздо более
осторожны, чтобы открывать двери своего дома первому встречному.
- Ты прав, отец. Я быстро попал под его обаяние, он показался мне таким энергичным, таким
уверенным, таким надежным… Я обожаю такие сильные натуры, противоположные моей… Боюсь,
что уже ничего не исправить.
- Конечно, не исправить, и в этом нет необходимости. Его провели в мой кабинет. Пригласи его
принять участие в празднике.
- Хорошо.
- Послушай… Как его зовут?
- Деметрио де Сан Тельмо. Пойду его искать…
Глава третья.
Деметрио сидит один в роскошнейшем кабинете хозяина дома. Его взгляд внимательно осмат-
ривает тяжелые портьеры, картины знаменитых художников, творения мастеров, великолепные изда-
ния сокровищницы мировой литературы, теснящиеся на высоких книжных полках; он словно спра-
шивает у этих равнодушных вещей о сценах, немыми свидетелями которых они вполне могли бы
быть. Сан Тельмо знает, что в этом кабинете много часов работал его брат вместе с миллионером Ка-
стело Бранко, быть может, за этим самым столом писал он свои любовные письма, или под этим бога-
тым наборным деревянным потолком, украшенным резьбой, ожидал обещаний и ласковых слов.
Для Деметрио этот дом имеет какое-то странное очарование. Он выглядывает в окна, выходя-
щие в сад. Затем пройдя через огромную комнату, оказывается под сводом двери с противоположной
стороны . Стеклянная дверь сейчас открыта и ведет в большую, ярко освещенную столовую. Полудю-
жина слуг сервирует длинный стол к аппетитному ужину. Серебро, фарфор, фирменный хрусталь
“баккара”, орхидеи и розы, переполняющие керамические вазоны из Саксонии; но ничто из этого ни
на миг не притягивает взгляда Деметрио де Сан Тельмо. С первой секунды глаза Деметрио прикованы
к женщине, безмолвно управляющей передвижениями слуг, и одно ее присутсвие вгоняет его в дрожь.
Он не помнит, чтобы когда-либо ему приходилось видеть красавицу более совершенную, более при-
влекательную, более решительную, с таким чудесным и сладостным голосом; ее вьющиеся черные во-
лосы рассыпаны по плечам. Их нежно-янтарный цвет подчеркивает красное облегающее вечернее
платье, окутывающее ее, словно пламя… До него доносится ее голос… Великолепный голос, испол-
ненный тепла, поразил и растревожил Деметрио.
- Ликеры на тот стол, Хенаро… И не забудь поставить этот серебряный прибор специально для
шведского посла.
Через мгновение Деметрио де Сан Тельмо не думал ни о чем, кроме красоты этой женщины, ее
странном очаровании, которое, кажется, излучает все ее тело… Он продолжал слушать чарующий го-
лос красавицы:
- Необходимо поставить еще один прибор, Хенаро… Полагаю, в последний час прибыл еще
один гость.
- Где его разместить, сеньорита Вероника?.. Он – важная персона?
- Не имею ни малейшего представления. Размести его где-нибудь с краю… Ох!..
Вероника поднимает голову, и ее взгляд сталкивается со взглядом мужчины, стоящего в дверях
кабинета. Очень удивленная смелостью незнакомца, она задерживает свой взгляд на его статной фигу-
ре…
- Добрый вечер…
- Добрый вечер.
Пока они рассматривали друг друга, молчание невольно затянулось. Казалось, Вероника пыта-
ется получше его разглядеть под безупречно скроенным смокингом. Выражение его лица кажется
надменным, почти жестоким; это проявляется в твердом изгибе его губ, упрямой квадратной челюсти, в пристальном взгляде его серых глаз, в открытом и гордом лице, загоревшем под солнцем Матто
Гроссо и Сан Пауло.
22
- Извините меня, сеньор… Вам что-нибудь нужно?
- Это Вы должны простить меня. Боюсь, что я был ужасно бесцеремонным. Думаю, что я – тот
самый последний гость, создавший Вам трудности по обустройству еще одного места…
- Ах…
- Я пришел без всякого умысла побывать на празднике. Думаю, что я с излишней поспешностью