- Что?..
- Я уже сказал ей, что не вижу необходимости в том, чтобы вы относились к нему, как к заду-
шевному другу. Если этот человек тебе симпатичен, если ты согласен с его профессиональными идея-
ми, очень возвышенно и очень хорошо, что ты имеешь с ним дело, но встречайтесь с ним в казино, или в театре, или в клубе инженеров… да где пожелаешь.
- Что сделал Деметрио?..
- Ты этого не видел?..
- Нет.
- Ты же находился в зале, когда начался поединок…
- Я сразу же ушел. Жара была невыносимой.
- Вероника слишком добра с этим типом не нашего круга.
- Боюсь, что это входит в привычки Вероники.
- Что?..
- Водить дружбу с людьми не нашего сорта.
- Откуда ты это знаешь?
- Я…
- Я бы не допустил этого, да и она не была бы способна на подобное, и не столько из-за гордо-
сти в крови, сколько из-за воспитания и из принципа. Подумай, это ведь ты привел в дом этого вы-
скочку, о котором на самом деле никто не имеет ни малейшего представления.
- А Рикардо Сильвейра не был выскочкой?..
- Рикардо Сильвейра?..
52
- Да, твой адвокат, или секретарь, или кем он там был… кто как говорит, который жил почти два
года в этом доме.
- Он был совсем другим…
- Да неужели, ну надо же!..
- Рикардо был превосходным парнем: по своему воспитанию, по своей обходительности, по
своим моральным качествам. Простой служащий стал, будто член семьи, за свои собственные заслуги.
- За свои собственные заслуги, или, может быть, потому, что твоя любимая племянница посове-
товала тебе это!..
- Кто?..
- Вероника, ну да, Вероника!..
- Джонни, но ты же говоришь, как безумец… Что с тобой происходит?..
- Ничего!..
- Нет, это невозможно. Ты был абсолютно здоровым, а сейчас, кажется, ты сошел с ума от гнева.
Твое недомогание в оружейном зале не было физическим, что-то тебя до крайности разозлило, заста-
вило тебя потерять опору, и почти лишило рассудка… как мне представляется, причиной этого послу-
жил тот самый Деметрио…
- Не впутывай в это Деметрио. Он не имеет с этим абсолютно ничего общего! Возможно, он
грубиян, дикарь, но, это же очевидно, что он – честный человек. А вот тот, другой, – напротив!..
- О ком другом ты говоришь?.. Я не думаю, что весь этот гнев был рассчитан на одного челове-
ка, с которым ты даже не был знаком, и который никогда не смог бы сделать тебе ничего плохого.
- Он доставил мне наихудшее из всех бед!
- Джонни!.. Что ты говоришь?..
- Ничего. Я не должен, не хочу, не могу сказать.
- Наоборот, я считаю необходимым, чтобы ты немедленно рассказал.
- Ты знаешь, где может находиться Рикардо Сильвейра?..
- Откуда мне это знать?.. Он уехал почти год тому назад. Я так никогда и не узнал, ни зачем, ни
куда он уехал… Его уход из этого дома был необычным и странным… Но что следует из всего этого?..
С каждой секундой ты заинтриговываешь и запутываешь меня все больше. Что с тобой случилось, что
тебе рассказали?..
- Ты считаешь возможным, что кто-то сообщил мне о месте пребывания Сильвейра?..
- Я так не думаю. Но для чего тебе необходимо знать его местонахождение?.. Ты говоришь об
этом сумасбродстве так, словно рассказываешь о чем-то жизненно важном. Ты не хочешь рассказать
мне все… и говорить ясно?..
- Сказать… сказать!.. Я ничем не смогу быть полезным, если мы не можем ничего больше, кро-
ме как говорить …
- Что ты хочешь сказать?..
- Ничего, отец. Забудь этот бессмысленный, глупый, бестолковый разговор… Возвращайся к
своим гостям, позаботься о них, и забудь про меня.
- Джонни, я – не ребенок, которого можно обмануть. С тобой происходит что-то очень серьез-
ное. Я не сдвинусь с этого места, пока ты мне все не расскажешь.
- Даже если я дал честное слово молчать?.. Даже если поклялся, что об этом никто не узнает, чтобы иметь право услышать это?
- Ты не считаешь меня способным хранить секрет?..
- В таком случае я оказался бы неспособным сохранить его.
- Ну, хорошо, будь, что будет, пообещал ты, или поклялся, мне все равно. Тебе рассказали что-
то такое, что тебя мучает, что от злости свело тебя с ума, что-то, связанное, вероятно, с Вероникой.
Если ты отказываешься разговаривать, я спрошу у всех!..
- Нет, папа, только не это, ты не можешь устроить скандал, она ничего не должна знать…
- Что?..
- Ничего… ничего!.. Лучше, чтобы ты меня оставил, папа!..
- Ты отлично знаешь, что я не должен оставлять тебя. Ты можешь рассказать мне сейчас, что
53
произошло, я даю тебе честное слово молчать, и уверяю тебя, что, если ты этого не сделаешь, я за-
ставлю Веронику прийти сюда, и вдвоем…
- Нет, отец, в данный момент я не смог бы вынести ее присутствие!..
- Значит, дело в ней!.. Тебе рассказали что-то о ней?.. Но кто оказался этим сплетником… отку-
да пришла эта клевета?..
- Это не сплетня и не клевета; к несчастью, все логично, даже слишком.
- Кто обвиняет Веронику?.. Надеюсь, что это не имеет отношения к твоей матери…
- Нет… это не она. Бедная мама…
- Но ведь это кто-то очень близкий… Вирхиния!..
- Откуда ты это знаешь?..
- Я этого не знаю, я спрашиваю. Однако, поневоле ты дал мне ключ… Так что же такого пове-
дала тебе Вирхиния о Веронике?..
- Я поклялся в том, что никому не скажу этого, и уж Веронике меньше, чем кому бы то ни бы-
ло… Я пообещал, что у нее не будет никаких неприятностей, что я смогу молчать и притворяться, сохранив для себя единственное преимущество – знание правды. Ты не заставишь меня нарушить
клятву и мое слово…
- Я не заставлю тебя, но необходимо, чтобы я узнал всю правду. Если Вероника совершила
ошибку, если она в опасности, ты – первый, кто должен помочь мне защитить ее, спасти ее, хоть бы
даже и от нее самой, и поскольку мы с тобой – мужчины в доме, то наш долг – со всей нашей храбро-
стью и честностью защищать и оберегать наших женщин, даже от их собственных слабостей!..
- Но!..
- Это – отличительный признак мужчины и кабальеро из рода Кастело Бранко!.. Женщины в
каждой семье, такой, как наша, словно знамя Отечества. Они показывают тебе, что необходимо забо-
титься о них и защищать наши собственные кровные узы, и позор и бесчестье нам, если женщина ока-
зывается в чужих руках!..
- Папа!..
- Подними голову и расскажи мне все, что узнал, все, что тебе рассказали. Я мог бы приказать
тебе, но я прошу тебя об этом, Джонни… расскажи немедленно, говори!..
- Хорошо, ты все узнаешь, я расскажу тебе все!
***
- Что случилось с моей голубкой, она кажется сильно испуганной?..
- Со мной?.. Со мной – ничего, тетя Сара… Однако, тебе не кажется очень странным, что ни дя-
дя Теодоро, ни Джонни, ни Вероника не спустились к ужину?..
В роскошной столовой, немного мрачноватой от великолепия, Вирхиния и донья Сара нахо-
дятся одни. Стол, с расставленными на нем пятью столовыми приборами, кажется большим и несу-
разным, за столом – двое, и донья Сара, неисправимая гурманка и сладкоежка, восхищенно смакует
яства, к которым Вирхинии насилу удается едва притронуться.
Два лакея в ливреях прислуживают в абсолютной тишине с безупречной вышколенностью,
вновь наполняя белым вином изящный хрустальный бокал, который Вирхиния уже несколько раз с
жадностью опустошила.
- Это не первый раз, когда Вероника и Теодоро ищут предлог, чтобы ужинать в своих комна-
тах…
- Но этого не случалось с тех пор, как вернулся Джонни, а сейчас еще и сам Джонни не при-