Адамс Каридад Браво - Ложь (ЛП)

- Что?..

- Я уже сказал ей, что не вижу необходимости в том, чтобы вы относились к нему, как к заду-

шевному другу. Если этот человек тебе симпатичен, если ты согласен с его профессиональными идея-

ми, очень возвышенно и очень хорошо, что ты имеешь с ним дело, но встречайтесь с ним в казино, или в театре, или в клубе инженеров… да где пожелаешь.

- Что сделал Деметрио?..

- Ты этого не видел?..

- Нет.

- Ты же находился в зале, когда начался поединок…

- Я сразу же ушел. Жара была невыносимой.

- Вероника слишком добра с этим типом не нашего круга.

- Боюсь, что это входит в привычки Вероники.

- Что?..

- Водить дружбу с людьми не нашего сорта.

- Откуда ты это знаешь?

- Я…

- Я бы не допустил этого, да и она не была бы способна на подобное, и не столько из-за гордо-

сти в крови, сколько из-за воспитания и из принципа. Подумай, это ведь ты привел в дом этого вы-

скочку, о котором на самом деле никто не имеет ни малейшего представления.

- А Рикардо Сильвейра не был выскочкой?..

- Рикардо Сильвейра?..

52

- Да, твой адвокат, или секретарь, или кем он там был… кто как говорит, который жил почти два

года в этом доме.

- Он был совсем другим…

- Да неужели, ну надо же!..

- Рикардо был превосходным парнем: по своему воспитанию, по своей обходительности, по

своим моральным качествам. Простой служащий стал, будто член семьи, за свои собственные заслуги.

- За свои собственные заслуги, или, может быть, потому, что твоя любимая племянница посове-

товала тебе это!..

- Кто?..

- Вероника, ну да, Вероника!..

- Джонни, но ты же говоришь, как безумец… Что с тобой происходит?..

- Ничего!..

- Нет, это невозможно. Ты был абсолютно здоровым, а сейчас, кажется, ты сошел с ума от гнева.

Твое недомогание в оружейном зале не было физическим, что-то тебя до крайности разозлило, заста-

вило тебя потерять опору, и почти лишило рассудка… как мне представляется, причиной этого послу-

жил тот самый Деметрио…

- Не впутывай в это Деметрио. Он не имеет с этим абсолютно ничего общего! Возможно, он

грубиян, дикарь, но, это же очевидно, что он – честный человек. А вот тот, другой, – напротив!..

- О ком другом ты говоришь?.. Я не думаю, что весь этот гнев был рассчитан на одного челове-

ка, с которым ты даже не был знаком, и который никогда не смог бы сделать тебе ничего плохого.

- Он доставил мне наихудшее из всех бед!

- Джонни!.. Что ты говоришь?..

- Ничего. Я не должен, не хочу, не могу сказать.

- Наоборот, я считаю необходимым, чтобы ты немедленно рассказал.

- Ты знаешь, где может находиться Рикардо Сильвейра?..

- Откуда мне это знать?.. Он уехал почти год тому назад. Я так никогда и не узнал, ни зачем, ни

куда он уехал… Его уход из этого дома был необычным и странным… Но что следует из всего этого?..

С каждой секундой ты заинтриговываешь и запутываешь меня все больше. Что с тобой случилось, что

тебе рассказали?..

- Ты считаешь возможным, что кто-то сообщил мне о месте пребывания Сильвейра?..

- Я так не думаю. Но для чего тебе необходимо знать его местонахождение?.. Ты говоришь об

этом сумасбродстве так, словно рассказываешь о чем-то жизненно важном. Ты не хочешь рассказать

мне все… и говорить ясно?..

- Сказать… сказать!.. Я ничем не смогу быть полезным, если мы не можем ничего больше, кро-

ме как говорить …

- Что ты хочешь сказать?..

- Ничего, отец. Забудь этот бессмысленный, глупый, бестолковый разговор… Возвращайся к

своим гостям, позаботься о них, и забудь про меня.

- Джонни, я – не ребенок, которого можно обмануть. С тобой происходит что-то очень серьез-

ное. Я не сдвинусь с этого места, пока ты мне все не расскажешь.

- Даже если я дал честное слово молчать?.. Даже если поклялся, что об этом никто не узнает, чтобы иметь право услышать это?

- Ты не считаешь меня способным хранить секрет?..

- В таком случае я оказался бы неспособным сохранить его.

- Ну, хорошо, будь, что будет, пообещал ты, или поклялся, мне все равно. Тебе рассказали что-

то такое, что тебя мучает, что от злости свело тебя с ума, что-то, связанное, вероятно, с Вероникой.

Если ты отказываешься разговаривать, я спрошу у всех!..

- Нет, папа, только не это, ты не можешь устроить скандал, она ничего не должна знать…

- Что?..

- Ничего… ничего!.. Лучше, чтобы ты меня оставил, папа!..

- Ты отлично знаешь, что я не должен оставлять тебя. Ты можешь рассказать мне сейчас, что

53

произошло, я даю тебе честное слово молчать, и уверяю тебя, что, если ты этого не сделаешь, я за-

ставлю Веронику прийти сюда, и вдвоем…

- Нет, отец, в данный момент я не смог бы вынести ее присутствие!..

- Значит, дело в ней!.. Тебе рассказали что-то о ней?.. Но кто оказался этим сплетником… отку-

да пришла эта клевета?..

- Это не сплетня и не клевета; к несчастью, все логично, даже слишком.

- Кто обвиняет Веронику?.. Надеюсь, что это не имеет отношения к твоей матери…

- Нет… это не она. Бедная мама…

- Но ведь это кто-то очень близкий… Вирхиния!..

- Откуда ты это знаешь?..

- Я этого не знаю, я спрашиваю. Однако, поневоле ты дал мне ключ… Так что же такого пове-

дала тебе Вирхиния о Веронике?..

- Я поклялся в том, что никому не скажу этого, и уж Веронике меньше, чем кому бы то ни бы-

ло… Я пообещал, что у нее не будет никаких неприятностей, что я смогу молчать и притворяться, сохранив для себя единственное преимущество – знание правды. Ты не заставишь меня нарушить

клятву и мое слово…

- Я не заставлю тебя, но необходимо, чтобы я узнал всю правду. Если Вероника совершила

ошибку, если она в опасности, ты – первый, кто должен помочь мне защитить ее, спасти ее, хоть бы

даже и от нее самой, и поскольку мы с тобой – мужчины в доме, то наш долг – со всей нашей храбро-

стью и честностью защищать и оберегать наших женщин, даже от их собственных слабостей!..

- Но!..

- Это – отличительный признак мужчины и кабальеро из рода Кастело Бранко!.. Женщины в

каждой семье, такой, как наша, словно знамя Отечества. Они показывают тебе, что необходимо забо-

титься о них и защищать наши собственные кровные узы, и позор и бесчестье нам, если женщина ока-

зывается в чужих руках!..

- Папа!..

- Подними голову и расскажи мне все, что узнал, все, что тебе рассказали. Я мог бы приказать

тебе, но я прошу тебя об этом, Джонни… расскажи немедленно, говори!..

- Хорошо, ты все узнаешь, я расскажу тебе все!

***

- Что случилось с моей голубкой, она кажется сильно испуганной?..

- Со мной?.. Со мной – ничего, тетя Сара… Однако, тебе не кажется очень странным, что ни дя-

дя Теодоро, ни Джонни, ни Вероника не спустились к ужину?..

В роскошной столовой, немного мрачноватой от великолепия, Вирхиния и донья Сара нахо-

дятся одни. Стол, с расставленными на нем пятью столовыми приборами, кажется большим и несу-

разным, за столом – двое, и донья Сара, неисправимая гурманка и сладкоежка, восхищенно смакует

яства, к которым Вирхинии насилу удается едва притронуться.

Два лакея в ливреях прислуживают в абсолютной тишине с безупречной вышколенностью,

вновь наполняя белым вином изящный хрустальный бокал, который Вирхиния уже несколько раз с

жадностью опустошила.

- Это не первый раз, когда Вероника и Теодоро ищут предлог, чтобы ужинать в своих комна-

тах…

- Но этого не случалось с тех пор, как вернулся Джонни, а сейчас еще и сам Джонни не при-