шел…
- Он плохо себя почувствовал в оружейном зале, ты же уже это знаешь…
- А дядя Теодоро?..
- Теодоро – маньяк, не нужно обращать на него много внимания. Ты уже знаешь его теории о
том, что человечество слишком много ест. Если бы все было, как он хочет, мы погибли бы от голода.
54
Подай мне еще немного куропатки, Хенаро, она восхитительна… Теодоро, как всегда, непременно по-
вторял бы мне свои предсказания заболеваний. Но ты же не кушаешь, доченька…
- У меня нет большого желания. Вероника, вероятно, с ними, или в его комнате, тетя Сара?..
- Зачем она будет находиться с ними?.. Ты не заметила, что она направилась в свою комнату, как только разошлись молодые люди?.. Точнее говоря, едва ушел Деметрио де Сан Тельмо. Теодоро
должен поговорить с ней, сделать ей выговор за эту абсурдную манеру фехтовать с ним…
- Дядя Теодоро никогда не выговаривает ей. Сан Тельмо – вот кем он был недоволен.
- Мне показалось, что дуэль настоящая. Был момент, когда я подумала, что они убьют друг дру
га, но, хорошо, что Вероника столкнулась с достойным соперником, как ты говоришь.
- Ты думаешь?..
- Этот парень крутого нрава, вспыльчив и раздражителен!.. Ах, если бы они поженились, если
бы он увез ее очень далеко, если бы мы не должны были больше терпеть ее!.. Ты сильно повеселела
бы, правда?..
- Ай, тетя зачем ты спрашиваешь меня о таких вещах?.. Ты отлично знаешь, что Вероника меня
огорчает, что заставляет меня страдать и мучиться, но я не желаю ей ничего плохого…
- Я тоже. Я желаю ей сильного энергичного мужа, который увез бы ее далеко, и который сбил
бы с нее эту спесь и замашки дикой кобылицы, ничего более.
- Но Джонни страдал бы… Сильно страдал, если бы она вышла замуж за другого и уехала… Ес-
ли бы кто-нибудь рассказал ему что-либо плохое о Веронике, какой-нибудь случай, чтобы он не мог
больше любить ее, он бы сильно страдал, правда?..
- Не сомневаюсь, сначала помучился бы немного. К несчастью, мой сын Джонни, иногда кажет-
ся мне таким же дураком, как его отец; впрочем, впоследствии, он гораздо сильнее радовался бы, освободившись от подобного бедствия… он позабыл бы как болезнь, как корь, эту глупую влюблен-
ность, обратил бы взгляд туда, куда нужно было с самого начала...
- У меня нет на это надежды, тетя Сара… да это даже и к лучшему, я привожу его в ярость.
- Ты?.. Почему?..
- Не знаю, мужчины такие странные…
- В них нет ничего необычного, доченька; единственное, что происходит – это то, что хотя они
становятся благоразумнее, в делах любви они немного простодушны, поэтому мы, женщины, должны
хватать их за руку и вести их туда, куда хотим привести…
- Но, тетя Сара, я не умею этого делать …
- Я сделаю это за тебя, когда наступит момент, а потихоньку-помаленьку, постепенно ты
научишься…Ты – ребенок, ангел, но, если ты последуешь моим советам, то победишь.
- Твоим советам…
- Конечно, малышка, конечно… немного терпения и ничего больше. С твоим кузеном будь все-
гда скромной, естественной и ласковой, чтобы он всегда видел в тебе приятную девушку и идеальную
жену… все остальное я беру на себя ради счастья вас обоих…
- Какая ты хорошая, тетя Сара, я должна быть тебе так благодарна! А сейчас ты должна разре-
шить мне пойти в комнату Джонни, спросить его, как он?
- Ты очень этого хочешь?
- Меня беспокоит, что он себя плохо чувствует!..
- Его отец с ним рядом, а потом я пойду взглянуть на него, но, если ты хочешь опередить ме-
ня…
- Да… да, тетя Сара… Позволь мне пойти прямо сейчас, чтобы прийти чуточку, капельку рань-
ше, приблизиться на цыпочках и преподнести ему сюрприз… Ты прстишь меня, если я оставлю тебя
одну за столом?
- Единственное, что я не могу простить тебе – это то, что ты ничего не съела.
- Это потому что мне грустно, и я в нетерпении… Разреши мне, чтобы я пошла прямо сейчас…
- Ну, иди; позже я принесу тебе стакан молока в постель, и ты весь его выпьешь, если не хочешь
меня огорчить.
- Все, что ты захочешь, милая тетечка… Я тебя обожаю…
55
- Она – ребенок… ангельский ребенок!.. Любовь отбивает аппетит… Хенаро, а теперь принеси
мне жареное мясо.
***
Находясь в одиночестве в номере отеля, Деметрио де Сан Тельмо уткнулся лицом в ладони,
погрузившись в пучину своих размышлений, стараясь упорядочить хаос, творящийся в его душе.
Сидя перед распахнутым окном, он не заметил наступления ночи, все так же слепо моргая от
сияния и блеска разноцветных огней города. Но вот, наконец, он поднял голову, бледный, с суровым
выражением лица и взглядом еще более упрямым и смелым, чем прежде, с еще более отяжелевшим и
волевым подбородком.
- Я сделаю то, что должен сделать!
Деметрио подошел к столу и зажег небольшую лампу. В ящиках он ищет ручку, конверт и бу-
магу, тотчас же присаживаясь к столу с тем самым своим злым и роковым спокойствием.
- Ну что же, один фарс против другого!.. Ложь против обмана; фальшивая любовь против дру-
гой, еще более лживой любви!..
Ничуть не содрогнувшись, его рука начала писать любовное послание…
“Вероника, душа моя… Вас удивит начало этого письма и та манера выражаться, которую Вы
от меня не ждете; но я не в состоянии выразить мои чувства словами, гораздо легче доверить это бу-
маге, и я молю Бога, чтобы Вы не отвели глаз от этих строчек… Продолжайте читать, Вероника, или я
буду слишком несчастен…”
***
- Для меня?..
- Да, сеньорита. Его принес паренек, посыльный в униформе отеля “Палатино”, но он сказал, что он не ожидает ответа.
- Хорошо. Спасибо… Ах, подожди!.. Отнеси все это.
- Вы насилу поужинали, сеньорита. Вы плохо себя чувствуете?..
- Пустяки. Немного устала… Я лягу пораньше.
Горничная быстро собирает почти нетронутый ужин, который Вероника оставила на столике в
своей комнате. Вероника же между тем направляется к креслу, зажигает небольшую лампу, чтобы
скорее прочитать эти строчки, это письмо, отправитель которого был угадан с первой секунды.
На этом длинном конверте с грифом отеля, размашистый и твердый почерк выдает крепкую
руку, которая его надписала, ту руку, чью безрассудную, слепую, безотчетную власть, чью грубую жи-
вотную силу вспоминает Вероника со слабой улыбкой влюбленной…
- Вы ничего не желаете, сеньорита?..
- Ничего. Ах, да!.. С Джонни все хорошо?
- Не знаю, сеньорита. Ни он, ни дон Теодоро не ужинали за столом, но я совсем не слышала раз-
говоров, что за ним нужен уход. Хотите, чтобы я спросила, сеньорита?..
- Вечером я сделаю это сама…
Оставшись одна, Вероника вскрыла конверт с письмом – в нем всего несколько строчек – и
она читает его, не торопясь, глаза ее скользят по этим скупым словам, а сердце бьется все быстрее, разгоняя по жилам кровь.
“Вероника… Если Вы способны простить непрощаемое, быть может, Вы сможете
извинить и мой приступ ярости тем вечером.”
- Дикарь мой!..
“Боюсь, я чрезмерно удален от общества, по крайней мере, от Вашего круга, и, боюсь, что
неловкие фразы этого письма мало послужили мне оправданием. Хоть Вы и оказываете мне честь, подтвердив приглашение на завтрашнюю прогулку верхом, я Вас умоляю подойти к боковой решетке
немного раньше всех остальных. Я буду ждать Вас там получасом раньше условленного, в надежде, 56
что Вы соблаговолите подарить мне счастье, выслушав меня в течение всего лишь нескольких секунд.
Я – Ваш покорный слуга, целующий Ваши ноги и надеющийся на снисхождение. Деметрио де Сан
Тельмо…”