я ничего не жду… Вероника его заворожила…
- Больше он ее не увидит, лишь только в подвенечном платье…
- Но будет ли свадебный наряд?.. Посмотри какой вид был вчера у того же Деметрио, он был во-
все не спокойным…
- Это – единственное, чем он мог ответить на бестактность Джонни, а теперь мы посмотрим, как
это уладить.
- Почему бы тебе не пригласить его к завтраку?..
- Сегодня?..
- Чем раньше, тем лучше. Я сейчас же распоряжусь подать кофе на застекленную веранду… Ты, как всегда, пойдешь по своим делам, а я посмотрю, как устроить так. чтобы он остался наедине с Ве-
роникой, а она уж опять возьмется обольщать его…
- Сара!...
- Они официально помолвлены… Не понимаю, что здесь особенного. Ну, ступай, пошли ему не-
сколько строчек, прежде чем уйти… Ах, Вероника, на этот раз я верю, что, наконец, увижу тебя за-
мужней. На твоей свадьбе я буду танцевать станцую так же, как танцевала, когда мне было двадцать
лет!..
***
- Деметрио!..
- Добрый день, Вероника, доброго дня всем Вам… и спасибо за Ваше любезное приглашение,
донья Сара...
План доньи Сары начался превосходно. Красивая, как никогда, одетая во все белое, с двумя
прикрепленными к декольте розами, Вероника ожидает Деметрио в холле.
- Боюсь, я пришел слишком рано…
- Никоим образом, Вы пришли к себе домой, только вот Вы должны будете немного извинить
99
нас, поскольку Джонни нехорошо себя чувствует, доктор посоветовал ему оставаться в постели. У
Теодоро – бесконечные дела, а я должна отдать кой-какие распоряжения по дому, но я пошлю Хенаро, чтобы он подал коктейли.
- Не беспокойтесь, в этом нет необходимости…
- Все придут непременно. Мы всегда запаздываем с завтраком. Вирхиния этим утром пошла к
мессе со своими благотворительными делами и придет поздно, но, я уверена, что Вероника позабо-
тится о Вас с наибольшим желанием… Будьте, как дома.
Она оставила их одних, и странная улыбка появилась на губах Деметрио.
- Тактичность сеньоры Кастело Бранко – это просто чудо…
- Она немало изменилась, чтобы казаться другой. Можно подумать, что Вирхиния на самом деле
нуждается в этом…
- В чем?..
- Ни в чем… Оставим остальных, мне кажется почти неправдой снова видеть тебя здесь!.. Вчера
вечером я прожила самые горькие мгновения в моей жизни!..
- В своем письме я уже попросил у тебя прощения…
- Да, в письме, как обычно, не дожидаясь ответа. Ты так уверен в том, что я должна была про-
стить тебя?..
- Ну хорошо…
- Так уверен в том, что я должна была ждать тебя у двери, которую снова мне указал, написав в
той же манере.
- Это не так.
- Да, это так, сеньор зазнайка, сеньор себялюбец, ты абсолютно уверен в моей любви… Ты
вполне можешь быть таким. Говорят, что нет ничего хорошего в том, чтобы вручить сердце так, как
вручила я. Говорят, чтобы быть по-настоящему любимой, нужно оставить зернышко сомнения на
самом дне бокала, в котором мы преподносим нашу любовь, но истинная любовь не знает корысти…
Я люблю тебя, люблю и не утруждаю тебя тем, чтобы ты старался разгадывать это… Я каждый раз го-
ворю тебе о любви жестами, кричу сердцем, губами…
- Вероника… Вероника!..
- Будь осторожен… Это не лучшее место для поцелуев… Хочешь, попросим у Хенаро “хай-
болл”?..
- Хочу, чтобы ты абсолютно искренне, с полной откровенностью сказала мне одну вещь.
- И всего-то?..
- Всего лишь. Мне нужно знать, твоя любовь…
- Моя любовь, что?..
- Ничего… Думаю, что спрашивать было бы большой глупостью. Хорошо бы нам отведать
“хайболл”, поручи это кому-нибудь…
- Прежде всего для тебя, ты неважно выглядишь. Ты выпил вчера?..
- Немного… возможно, чересчур.
- Идем. Я приготовлю тебе что-нибудь получше “хайбола”, хотя ты этого и не заслуживаешь. Я
уже знаю, что ты напился из-за меня, по причине своей ревности, своего недоверия…
- Недоверия?..
- Да. Ты сомневаешься в моей любви, сомневаешься во мне, не знаю, почему. Твои глаза так яс-
но говорят мне об этом… Не отворачивай их в другую сторону, они – честны… Они говорят мне о
твоем недоверии, о твоих опасениях… Но они говорят также о твоей любви, и это – вознаграждение
за то, что в твоих словах так мало красноречия…
- Вероника!
- Деметрио мой, не спрашивай больше об этом!.. Ведь я люблю тебя, и только тебя… Джонии, как ребенок, как младший братишка, иногда жесток. Его я тоже простила, несмотря на то, что он при-
нес мне горькое разочарование. Я думала, он более благородный и менее вспыльчивый в своей яро-
сти…
- Джонни тебя любит.
100
- Я это знаю, но его любовь не оправдывает его манеру поведения. Я уже знаю, что вчера вече-
ром ты разговаривал с ним благородно…
- Вчера вечером?.. Кто рассказал тебе?..
- Хулио Эстрада. Это я попросила его пойти следом за Джонни.
- Ах, да… Тебе хотелось бы предотвратить наш разговор!..
- Естественно, мне хотелось предотвратить ссору между вами. Подумай, что мое сердце разры-
вается между вами.
- Тебе так важен отверженный поклонник?..
- Почему ты говоришь таким недовольным тоном?.. Джонни до недавнего времени был самым
лучшим в этом доме, в доме моей родни, в ком течет моя кровь, кто представлял все для меня до тех
пор, пока ты не вошел в мою жизнь, чтобы я позабыла все, но не до самого конца, чтобы не иметь
чувств… Иной раз я не понимаю тебя, Деметрио.
- И я иногда боюсь слишком сильно понять тебя.
- Что ты хочешь сказать?..
Они находятся в самом конце холла, там, где мебель образует очень тихий и укромный уголок
всеобщего безмолвного уединения в этом огромном доме. Этого уединения и добивалась донья Сара, взяв на себя всю подготовку. Кажется, что в темных глазах Вероники проявляется вся ее душа, и серд-
це Деметрио вздрагивает, вновь раненое этим тонким жалом угрызений совести, которое уже на заре
пронзило его душу, сильно взволновав ее страстным желанием возвратиться назад.
- Вероника!
- Деметрио!.. Что с тобой поисходит?.. Ты не скажешь мне откровенно?.. Не объяснишь мне?..
- Да, думаю, что я должен сказать тебе, должен дать тебе последнюю возможность…
- Какую, какую?..
- Спасти тебя.
- Спасти меня?.. Спасти от чего?..
- Джонни тебя любит.
- Я это знаю, мы говорили об этом уже сто раз… Но что с Джонни?
- Он женится на тебе, если ты разорвешь нашу помолвку.
- Деметрио, о чем ты говоришь?..
- Хулио Эстрада тоже любит тебя, не отрицай этого!..
- Я и не отрицаю. Он любил и любит меня, как верный друг. Я никоим образом не обижаюсь и
не жалуюсь, но он отлично знает, что никогда я не любила и не люблю его, как не люблю Джонни, как
не люблю никого, кроме тебя, Деметрио, тебя, который вместо того, чтобы ценить мою любовь, ка-
жется вынужден не доверять ей, терзая и мучая меня без причины и без повода.
- Вероника!
- Все эти размолвки, все неприятности и огорчения, начавшиеся из-за того, что я тебя полюбила, не имеют для меня значения, такова цена расплаты за твою любовь. И я плачу с удовольствием, пото-
му что знаю, она стоит больше, гораздо больше… Но то, что ты тоже сомневаешься во мне, не доверя-
ешь мне, то, что ты, кажется, тоже считаешь преступлением, что я люблю тебя, вот этого я не пони-
маю и не могу терпеть, это заставляет меня бунтовать… Хватит, Деметрио, довольно, это уже слиш-
ком!..
- Вероника, послушай меня…