- Уже целый час, как я слушаю тебя. Скажи уж сразу то, что должен. каким бы плохим это ни
было.Это лучше, чем не понимать тебя.
- Я получил плохие известия из Матто Гроссо.
- Что?..
- Я, естественно, никогда не думал, что мы поедем туда больше чем на пару месяцев, но эти
злополучные новости.
- О чем переживания?.. Доканчивай…
- Рудник не такой, как мы думали, золота в нем не больше, чем в поверхностных пластах…
- Хорошо, и что же?..
101
- Стало быть, я не богат.
- Я переживаю за тебя, Деметрио, душа моя.
- За меня и больше ни за что?
- Больше ни за что. Ты сотворил несбыточные мечты, быть может, у тебя были грандиозные
планы. Возможно, ты жаждал жить в Рио-де-Жанейро, или в Сан Пауло.
- А ты – нет?..
- Я ни о чем не думала.
- Ну так надо, чтобы ты подумала, Вероника, это – последняя возможность, о которой я тебе го-
ворил. Я долго боролся с самим собой, но осмеливаюсь попросить тебя, чтобы ты не упустила ее. Ты
не должна выходить за меня замуж!
- Что такое ты говоришь?
- Обезумевший, недоверчивый, опьяневший Джонни сказал вчера нечто такое, в чем он был
прав. Я тащу тебя в жизнь человеческой борьбы, тоски, опасностей, болезней! Ты не имеешь пред-
ставления, ни малейшего представления, что это такое, у нас не будет ни малейшего состояния. Я –
бедный человек, чудовищно бедный, и с ним ты должна будешь разделить невероятно тяжелую жизнь.
- И только из-за этого ты не хочешь, чтобы мы поженились?..
- У тебя есть сто возможностей лучшей жизни!.. Посмотри, ведь я не должен был говорить тебе
то, что сказал, смотри, ведь это – единственный миг слабости… смотри, ведь потом ты не сможешь
вырваться…
- Вырваться из твоих объятий?.. Деметрио… Я не хочу вырываться. Если это – единственное, что тебя беспокоит, единственное, что мучает тебя, можешь отшвырнуть в сторону свои тревоги и
волнения… Неужели ты не понимаешь слов?.. Я люблю тебя, люблю и стану твоей женой. Я поеду с
тобой, куда поедешь ты!..
Сладчайшее объятие объединило их. Долгий поцелуй соединил их губы, словно скрепив боже-
ственный любовный договор. Но его сладость едва задевает губы Деметрио, рана в его сердце болит
еще глубже…
- Вероника!
- Что ты хочешь, жизнь моя?..
- Скажи мне правду!.. Ответь откровенно, и, клянусь, что я поверю только тебе. Ты кого-нибудь
любила?
- Как тебя – никого.
- Подумай об этом, не отвечай вот так! Я знаю, что, как меня ты не могла любить никого, по-
скольку решилась пожертвовать собой, потому что тебе не важна мысль, что я беден, не важно знать, в
какие края я тебя увезу, и это показывает, что ты чувствуешь ко мне что-то, чего никогда не чувствова-
ла…
- Это так, Деметрио, наконец-то ты это понял! Я не знала, что такое любовь. Думаю, что любовь
пришла с тобой, что только для тебя она смогла родиться в моем сердце…
- А если бы я не приехал в Рио, ты вышла бы за Джонни?
- Вероятно, да… Мое положение вынудило бы меня сделать это, я тебе уже говорила…
- Ты сказала мне, что вышла бы замуж за Джонни… И тем не менее, ты не любила бы его.
- Нет, страстно не любила бы.
- Но ты же поклялась бы любить его, и в таком случае ты солгала бы.
- Не стоит впадать в крайности… Обманывать саму себя – не значит лгать. Тот, кто не почув-
ствовал любовь, может думать, что любит, когда чувствует лишь симпатию, влечение, родственные
чувства…
- А прежде ты заблуждалась, думая, что любишь?..
- Должна признаться – да.
- И не раз?..
- Возможно… Не смотри на меня так, я же женщина. Ты вынуждаешь меня говорить с тобой с
полной откровенностью, и, по крайней мере, я не могу не признаться – немножко кокетства, чуточку
тщеславия…
102
- Непременно!..
- Я никогда не претендовала быть святой, Деметрио. Я и тебя не прошу, чтобы ты был безгреш-
ным, непорочным человеком, я принимаю тебя таким, какой ты есть.
- Какой есть!..
- Я прощаю тебе твою грубость, подозрительность, твои странности, твое стремление выспра-
шивать меня, словно ты хочешь докопаться до самых глубин моей жизни, одновременно страшась и
желая найти там нечто ужасное…
- Вероника!..
- Это так, не думай, что я этого не поняла, но я все прощаю, потому что знаю, что ты меня лю-
бишь. А ты не можешь принять, что во мне может быть что-то не так, заручившись уверенностью в
моей любви, знанием того, что я люблю тебя, как никакая женщина тебя не любила?.. Ведь никто не
мог бы любить тебя сильнее, потому что это невозможно!.. Деметрио, Деметрио мой!..
- Да-да…
Он крепко сжал ее в своих объятиях, отчаявшийся, дрожащий, потерявший рассудок, находя-
щийся между ненавистью и любовью, подталкиваемый безумием, неизбежно разделяющим их, чтобы
вонзить в ее огромные черные глаза серые пристальные зрачки.
- Ты этого хотела! Мы поедем вместе; все о чем ты мечтала однажды сбудется до самого кон-
ца…
- Да, мой Деметрио. Мы вместе завоюем богатство и счастье!..
***
- Мария!.. Мария!..
- Я послала ее за продуктами… Ты что-то хотела, дочка?..
- Добрый день, тетя Сара…
- Добрый день… Ты превосходно выглядишь. Видно, что ты счастлива.
- Спасибо, тетя Сара. Вы слишком добры ко мне…
Немного удивленная, Вероника смотрит на улыбающееся, приветливое лицо доньи Сары, по-
правляющей тонкий домашний халатик, надетый поверх пижамы. Еще только семь часов сияющего
утра, а жаркое солнце Рио бурным потоком врывается в распахнутые окна.
- О чем ты хотела попросить Марию?..
- Я слышала шум и звуки рожка во дворе… А когда я высунулась из окна, они уже ушли… Я
хотела спросить ее, что случилось. Я немного испугалась…
- Нечего пугаться. Это были друзья, они пришли, разыскивая Джонни, чтобы отправиться на
охоту и сеньора Эстрада, пришедшая лично забрать Вирхинию.
- Забрать ее?..
- Да. Она тоже уезжает… В последнюю минуту мать и сестры Хулио решили поехать в усадьбу, пригласив двух-трех близких подруг. Сеньора Эстрада спрашивала и о тебе, но я, естественно, ответи-
ла, что ты не смогла бы поехать. Полагаю, что ты сочтешь это правильным…
- Конечно же, тетя, но мне доставило бы удовольствие самой поблагодарить ее за внимание…
- Ты поблагодаришь ее, когда она вернется, если у тебя останется время и силы между посеще-
ниями магазинов и модисток… Вот посмотришь, увидишь, что за деньки нас ожидают.
- Право, тетя, все это кажется мне излишним!.. Кто знает, сколько лет мы не сможем жить в
Рио… К чему праздник подобного рода?..
- Ты должна была бы благодарить и молчать. Но раз ты настаиваешь, я скажу, что нам с твоим
дядей очень важно, чтобы весь свет знал, что мы обращались с тобой, как с дочерью. А теперь, пой-
дем со мной, посмотришь какую сверхбожественную модель подвенечного платья я для тебя выбрала.
За право сфотографировать тебя на первую обложку борются все журналы.
***
- Вероника…
103
Сигаретным дымком Джонни написал на оконном стекле имя… Он один в глубине огромного
холла загородной виллы семейства Эстрада. Он прислонился лицом к стеклу, на котором еще раз на-
писал любимое имя, которое, кажется, повторяют тысячи шумов в сельской тиши,.. которое рисуют
для него ветви деревьев, которое выделяется на сером небе…
- Это бесполезно… напрасно…
В бешенстве его рука стирает написанное имя… Он торопливо оборачивается, заслышав поза-