из тех, кто рядом живет. До свидания… Я немедленно пришлю вам ужин. Реверендо, непременно по-
шлите к нам эту чертовку Аешу, если она наконец-то объявится, а Вы, Сан Тельмо, отделайте ее, как
она того заслуживает… Эти люди не понимают по-хорошему… Ох, если бы мой муж принял это на
свой счет!.. Ну, прощайте… Пока…
Сеньора Ботель удалилась, не переставая болтать. А тем временем пастор обращается к Веро-
нике, извиняясь за Аделу…
- Сеньора Ботель – превосходная женщина, и я осмелюсь попросить Вас, сеньора Сан Тельмо, чтобы Вы смотрели на нее со снисхождением…
- Не нужно Реверендо. Она – искренний и правдивый человек, я благодарна ей за все.
- Этими словами Вы оказываете ей честь. Очень приятно слышать это из Ваших уст… Ну, доб-
рой ночи. А сейчас, поскольку я не могу больше оставаться, то говорю, как Адела: “Я в вашем распо-
ряжении, чем смогу – помогу”.
Сделав над собой неимоверное усилие, Реверендо поспешно вышел, словно убегая подальше
от Вероники. А тем временем опускается ночная мгла, все обволакивая своим мрачным, унылым по-
кровом тьмы и тишины. После долгого молчания Деметрио очень медленно подходит к своей жене и с
трудом произносит...
- Вероника…
- Что?
- Мне кажется, самое время, чтобы ты разобрала чемоданы, открыла несколько банок и приго-
товила что-нибудь на ужин.
- Что?...
Вероника вздрогнула, словно не поняв язвительных слов Деметрио. Она оставалась на крыль-
це, а темнота уже окутывала холм. Там, внизу у реки, загорались слабые, еле заметные огоньки керо-
синовых и газовых ламп. Она даже не вошла в дом. Она думает, что задохнется там, внутри, под ни-
зенькой крышей, среди скверно покрашенных дощатых стен… Вероника деланно холодно и твердо
смотрит на Деметрио, но не отвечает ему, он же спокойно продолжает…
- Мы и так уже доставили сеньоре Ботель предостаточно хлопот. Нам имеет смысл, довольство-
ваться тем, что есть.Возможно, на днях объявится наша служанка. Не думаю, что она тебе для чего-
нибудь пригодится, но кое-кто уплатил ей за год вперед. И по крайней мере будет кого обвинить, когда
я вернусь с рудника, а ты не приготовишь вовремя обед.
- А-а-а… ты думаешь наняться горнорабочим?..
- Нет, не наняться. Но рудник, хороший ли, плохой ли, это – единственное, что у меня есть.
135
- Пополам с Ботелем.
- Да, это ты уже знаешь.
- Кто написал тебе, сообщив о крахе рудника и о том, что он разорен?..
- Ну…
- Это был Реверендо Джонсон?.. Но мне кажется такой человек, как он, не способен так нагло
врать…
- Что?!.
- Бедняга Реверендо представляется честным, порядочным, мало сговорчивым человеком для
пособничества, которого ты от него добиваешься.
- Он сказал тебе о руднике.
- Это я ему сказала, а он не отрицал того, что я уже знала: что ты лгал, бессмысленно, нелепо
лгал накануне нашей свадьбы, сказав мне, что ты стал бедным и можешь предложить мне жизнь толь-
ко в трудах и нищете. Жизнь, на которую я согласилась, потому что любила тебя, потому что была
слепа…
- Согласилась на то, в чем сейчас, естественно, уже раскаялась…
- Это – то, чего ты хочешь?.. Этого ты добивался с тех пор, как мы уехали из Рио-де-Жанейро?..
Привести меня в отчаяние, заставить меня, потеряв надежду, разорвать связывающие нас узы?..
- Ну нет, так легко ты их не порвешь!..
- Ах, нет?!!
- Нет!.. Нет!.. Сейчас ты уже не сможешь делать то, что пожелаешь… Рио-де-Жанейро – слиш-
ком далеко. С твоим Хулио Эстрада и твоим Джонни де Кастело Бранко, решившим служить тебе
стражем, даже после того, как ты разбила ему сердце!..
- Во всяком случае он был кабальеро.
- А я, значит, нет?!
- По крайней мере не кажешься таковым.
- Но зато я – мужчина, мужчина, с которым ты не будешь забавляться, который не станет иг-
рушкой для твоих капризов.
- Мужчины, настоящие мужчины, не обманывают, не врут, как делал это ты… Кто знает, с ка-
кими темными намерениями ты затащил обманутую женщину сначала под венец, а потом – в самое
сердце сельвы!
Вероника сделала шаг к двери. В слабом желтоватом отсвете керосиновой лампы лицо Демет-
рио слишком мрачно и зло. Возможно, естественный, инстинктивный порыв самосохранения ведет
Веронику к безопасному месту. Но, разгадавший ее чувства Деметрио, подскочил к двери, заперев ее
изнутри.
- Ну нет!.. Тебе еще слишком рано бояться… Слишком рано убегать.
- Я не думала убегать и никогда не боялась…
- Да-да, я знаю, знаю, что ты – дочь героя. Фамилия тебя обязывает, правда?.. Эта фамилия, ко
торую ты носишь с такой гордостью…
- Думаю, ты не собираешься оскорблять еще и мое имя.
- Вот еще! Ни твое имя, ни твоих прославленных родителей…
- Хорошие они, или плохие, по крайней мере, я их открыто признаю. Я не скрываю и не стыжусь
брата, достаточно благородного, чтобы назначить тебя его наследником.
- Что?.. Ты это знала?.. Ты знаешь?.. Знаешь, что я – брат Рикардо Сильвейра и все еще гово-
ришь мне, что не понимаешь?..
- Что, что я должна понимать?
- Ты знаешь, что мы были братьями?.. И до сих пор все еще спрашиваешь, лицемерка, обман-
щица, ты все еще притворяешься. Это удивленное личико, этот наивный, простодушный взгляд.
Проклятая подлюга!
- Деметрио!..
- Да, подлюга. Хватит уже молчать и притворяться, да и мне тоже хватит врать!.. Я ненавижу
тебя!.. Ненавижу!..
136
- Что-о-о?..
- Я всегда тебя ненавидел!..
- Всегда!.. Ты сказал всегда?..
- С тех самых пор, как узнал твое проклятое имя. Еще до того, как мои глаза увидели тебя, и
твой голосок сирены прозвучал в моих ушах, сводя меня с ума.
- Ты ненавидел меня, как только прибыл в Рио?
- Да!
- Ты уже ненавидел меня тем вечером, когда мы впервые увиделись?
- Да!
- Ты ненавидел меня, когда говорил о своей любви?..
- Я никогда не говорил тебе о своей любви.
- Все верно, это так! Но ты попросил меня стать твоей женой, ты сжимал меня в своих объятиях, говорил о своей безумной тоске, потеряв надежду назвать меня своей. Ты сказал, что единственное
твое страстное желание – чтобы я была с тобой…
- Говоря это, я не врал. Я безумно, безнадежно желал, жаждал этого момента. Момента, чтобы
сказать тебе, что я тебя ненавижу!..
- Но ты врал, целуя меня… Врал, клянясь перед алтарем, что хочешь, чтобы я стала твоей женой
и подругой. Ты обманул Бога, мою семью, весь свет!.. Но зачем?.. Почему?.. Зачем ты женился на мне, Деметрио?..
- А ты не понимаешь?.. Чтобы отомстить!.. Любой ценой добиться этого, для меня все средства
хороши!..
- Как ты мог быть таким подлецом, таким мерзавцем?..
- Это ты – мерзавка!..
- Что?!.
Рука Вероники яростно взметнулась вверх, чтобы влепить пощечину, и Деметрио тщетно пы-
тается схватить и удержать ее. Они борются, сопротивляясь друг другу и роняя стулья на пол. Кероси-
новая лампа упала, расплескивая горящую жидкость. И вот грубый толчок сбивает Веронику с ног и
валит ее практически в огонь.
- Вероника!..
Вероника ударилась лбом о стол. Под ее черными волосами выступает кровь. Внезапно со-
дрогнувшийся Деметрио, тотчас же бросается на колени, приподнимая разбитую голову Вероники…
- Вероника!.. Вероника!..
Между его пальцами течет кровь, а ее черные глаза закрылись…
- Вероника!.. Вероника!.. Очнись, ответь!!.
***