Адамс Каридад Браво - Ложь (ЛП)

Дон Теодоро прочел первые строчки письма. Слишком возбужденный, чтобы ждать, Джонни

тоже наклоняется над отцовским плечом. А в проеме стеклянной двери, ведущей в столовую, мягко и

неслышно появилась “незаменимая” Вирхиния.

- Хенаро сейчас сказал мне, что были новости от Вероники.

- Да, голубка, да… Письмо для меня…

- Тетечка, почему ты мне его не показала?..

- Твой дядя был так нетерпелив…

- И Джонни тоже… как я погляжу… Как она?.. Что сообщает?

- Я лишь мельком взглянула на письмо… Быть может, кто-нибудь прочтет его вслух, чтобы мы

все узнали?

- “Моя дорогая тетя, меня обрадовало и удивило твое письмо… Я не ожидала получить новости

от тебя. И я тебе очень благодарна… Мне очень приятно думать, что несмотря ни на что есть кто-то в

Рио-де-Жанейро, кто вспоминает обо мне…” Вот тебе на… Это несправедливо, я написал ей в тот же

день…

- Продолжай, продолжай, папа…

Джонни все еще очень бледен, его руки хватаются за край стола, а душа, кажется, целиком

сосредоточилась в его ушах…

- “Меня очень радуют ваши покой и счастье. Меня и в самом деле терзали бы угрызения сове-

сти, если бы вы не были счастливы, в то время, как я чувствую себя такой счастливой…”

- Она так пишет?.. Ты уверен?..

- Читай сам!..

- “Как глупо, что все боятся этих мест!.. Они – красивейшие, мы с Деметрио обустроились здесь

со всевозможными удобствами и живем в нашем доме так же хорошо, как в Рио-де-Жанейро. Это –

небольшая деревенька. Она – вся как на ладони видна из наших домов, расположенных на высоком

холме. Здесь, конечно же нет водопровода и электричества, но это и не нужно, в нашем распоряжении

почти дюжина слуг-индейцев…”

- Эта Вероника – удачлива, ей везет!.. Как говорят, она родилась в рубашке…

- Продолжай, продолжай, папа…

- “Кроме того, Деметрио приберег для меня великолепный сюрприз… Мы – богаты. Рудник, ко-

торым он владеет пополам с доктором Ботелем, нашим соседом, самый значительный на сотни лиг*

173

вокруг… Каждый день откравают новые жилы. Думаю, что, если так будет продолжаться и дальше, мы станем непростительно богатыми миллионерами!.. ”

- Это не может быть правдой!.. Это шутка, издевка Вероники… Она написала это, чтобы по-

смеяться надо мной! – встряла Вирхиния…

- Посмеяться над тобой?..

- Причем здесь ты, голубка?..

- И верно… Абсолютно ни при чем. Я хотела сказать, что это могла быть шутка, поскольку счи-

таю невозможным – столько золота в одном единственном руднике!.. Я знаю о людях, почти год про-

бывших в Матто Гроссо и не добившихся ничего, что стоит мучений… а в Порто Нуэво именно Ри-

кардо Сильвейра… Ох, какая глупость… Все это никому не важно!..

- Рикардо Сильвейра находился там?.. Откуда ты знаешь, дочка?..

- Ну не то, чтобы я это знаю… просто так я себе представляю… Я слышала, поговаривали, что

он умер в Матто Гроссо!..

- Рикардо Сильвейра умер?.. Что же ты мне это не сказала?..

- Не обращай на меня внимания, тетя… Я разнервничалась и наговорила кучу глупостей… За-

канчивай читать письмо, дядя Теодоро…

- Да, папа… заканчивай. Хоть я его уже и прочел…

Словно измученный перенесенными сильными волнениями дон Теодоро опускается на стул.

Затем, подозрительно глядя на свою племянницу, он начинает читать строчки, которые теперь лишь

только донья Сара слушает спокойно…

- “Мне доставила большое удовольствие новость о помолвке Джонни с Вирхинией. Я желаю,

чтобы они были очень счастливы и надеюсь на это… Передай от меня привет тем, кто меня любит…

Любящая тебя племянница Вероника.”

- Приятное письмо!

- Ты рассказала о помолвке Джонни и Вирхинии… хотя она и неофициальная.

- Как будто она уже состоялась…

- Естественно… как будто была… Кроме того, мама знала, что этим она доставит ей радость и

принесет удовлетворение… одним поводом меньше для угрызений совести…

- Хорошо, сын… я верю!..

- Без него она будет чувствовать себя гораздо счасливее… Хотя уже видно, что она – самая сча-

стливая женщина на земле, и единственное, что она желает – это суметь окончательно забыть обо мне.

Его гнев, ярость, ревность доходят до предела, но у Вирхинии всегда под рукой испытанный

способ – начать плакать… Ей почти ничего не стоит изобразить всхлипывание, порождающее тревогу

и беспокойство всей семьи…

- Вирхиния!..

- Что с тобой?..

- Голубка моя!..

- Нет, ничего… Простите меня… Ерунда… Я совершаю и говорю только глупости… Простите

меня, простите все. Я пойду ненадолго в парк… Она предусмотрительно ушла, а следом за ней подни-

мается и донья Сара.

- Ведь она же плачет… Вирхиния… доченька… Ты очень суров с ней, Джонни. Ты должен был

бы отдавать себе отчет, что говоря подобным образом, заставляешь ее страдать… Вирхиния… Вирхи-

ния моя!.. Голубка!..

Донья Сара пытается догнать племянницу. Дон Теодоро оборачивает взгляд на Джонни…

- Джонни… сынок…

- Ты тоже станешь упрекать меня, папа?..

- Нет, Джонни, наоборот… Я только сожалею, что чтение этого письма причинило такие стра-

дания. Это так странно, так поразительно. Я никогда не думал, что Вероника такое напишет, что она

не ответит на мое письмо…

- Ревность – это глупая страсть, нелепое, болезненное мучение!..

- Что общего это имеет с тем, что я тебе говорю?..

174

- Ничего!... Мысли вслух. Нужно стряхнуть прошлое… Нужно начать

жить заново… Мне доставило бы удовольствие, если бы я смог написать Веронике, что тоже очень

счастлив!..

- Но, сын!

- Папа, прости… Меня очень радует, что мы ошиблись относительно Деметрио де Сан Тельмо…

С твоего позволения… Пойду, поищу Вирхинию…

- Какое странное это письмо!.. Или я не знаю Веронику,.. или она была неискренней, когда пи-

сала его!..

***

- Что это?.. Выстрелы?..

- Из ружья вашего Деметрио. Он, должно быть, охотится где-то поблизости…

- Деметрио?.. Разве он не пошел на рудник?..

- Да Вы что! У Васвсе по-прежнему? Ваш Деметрио ходил на рудник всего день, или два… Да и

то, чуть ли не силком сопровождаемый моим мужем…

Сеньора Ботель комфортно устроилась в маленькой гостиной, расположенной в центре дома

четы Сан Тельмо, между столовой и верандой. Веселая, жизнерадостная, языкастая и болтливая, разо-

детая и принаряженная, она является полной противоположностью всегда бледной, сдержанной и се-

рьезной Вероники…

- Это немыслимо, невероятно…

- Что невероятно?..

- То, что Вы не знаете, что делает Ваш муж… когда вся деревня обсуждает это!

- Даже так?..

- Он никогда не ходит на рудник. Никакое из его дел его не волнует… Он также не спус-

кается ни в деревню, ни в таверну…

- Когда он уходил, я подумала, что он пошел в какое-то из этих мест… но если это не рудник и

не таверна, то я не знаю, куда он мог отсюда направиться…

- Никто не знает его постоянного места… Каждый представляет себе, что пожелает. Но я могу

сказать Вам, что много раз видела его. Он бродил, как блаженный, вокруг этого дома с ружьем на пле-

че, словно поджидал, или подстерегал кого-то.

- Вот как?..

- Иной раз он взбирается на самую вершину холма с биноклем и часами глядит на реку… Каж-

дый скажет, что он кого-то ждет!.. Вы представляете, кто это может быть?..

- Да… представляю…

- Вы же, наоборот, заперлись в четырех стенах, даже нас, соседей, не навестите…

- На днях я загляну к Вам, Адела…