Дон Теодоро прочел первые строчки письма. Слишком возбужденный, чтобы ждать, Джонни
тоже наклоняется над отцовским плечом. А в проеме стеклянной двери, ведущей в столовую, мягко и
неслышно появилась “незаменимая” Вирхиния.
- Хенаро сейчас сказал мне, что были новости от Вероники.
- Да, голубка, да… Письмо для меня…
- Тетечка, почему ты мне его не показала?..
- Твой дядя был так нетерпелив…
- И Джонни тоже… как я погляжу… Как она?.. Что сообщает?
- Я лишь мельком взглянула на письмо… Быть может, кто-нибудь прочтет его вслух, чтобы мы
все узнали?
- “Моя дорогая тетя, меня обрадовало и удивило твое письмо… Я не ожидала получить новости
от тебя. И я тебе очень благодарна… Мне очень приятно думать, что несмотря ни на что есть кто-то в
Рио-де-Жанейро, кто вспоминает обо мне…” Вот тебе на… Это несправедливо, я написал ей в тот же
день…
- Продолжай, продолжай, папа…
Джонни все еще очень бледен, его руки хватаются за край стола, а душа, кажется, целиком
сосредоточилась в его ушах…
- “Меня очень радуют ваши покой и счастье. Меня и в самом деле терзали бы угрызения сове-
сти, если бы вы не были счастливы, в то время, как я чувствую себя такой счастливой…”
- Она так пишет?.. Ты уверен?..
- Читай сам!..
- “Как глупо, что все боятся этих мест!.. Они – красивейшие, мы с Деметрио обустроились здесь
со всевозможными удобствами и живем в нашем доме так же хорошо, как в Рио-де-Жанейро. Это –
небольшая деревенька. Она – вся как на ладони видна из наших домов, расположенных на высоком
холме. Здесь, конечно же нет водопровода и электричества, но это и не нужно, в нашем распоряжении
почти дюжина слуг-индейцев…”
- Эта Вероника – удачлива, ей везет!.. Как говорят, она родилась в рубашке…
- Продолжай, продолжай, папа…
- “Кроме того, Деметрио приберег для меня великолепный сюрприз… Мы – богаты. Рудник, ко-
торым он владеет пополам с доктором Ботелем, нашим соседом, самый значительный на сотни лиг*
173
вокруг… Каждый день откравают новые жилы. Думаю, что, если так будет продолжаться и дальше, мы станем непростительно богатыми миллионерами!.. ”
- Это не может быть правдой!.. Это шутка, издевка Вероники… Она написала это, чтобы по-
смеяться надо мной! – встряла Вирхиния…
- Посмеяться над тобой?..
- Причем здесь ты, голубка?..
- И верно… Абсолютно ни при чем. Я хотела сказать, что это могла быть шутка, поскольку счи-
таю невозможным – столько золота в одном единственном руднике!.. Я знаю о людях, почти год про-
бывших в Матто Гроссо и не добившихся ничего, что стоит мучений… а в Порто Нуэво именно Ри-
кардо Сильвейра… Ох, какая глупость… Все это никому не важно!..
- Рикардо Сильвейра находился там?.. Откуда ты знаешь, дочка?..
- Ну не то, чтобы я это знаю… просто так я себе представляю… Я слышала, поговаривали, что
он умер в Матто Гроссо!..
- Рикардо Сильвейра умер?.. Что же ты мне это не сказала?..
- Не обращай на меня внимания, тетя… Я разнервничалась и наговорила кучу глупостей… За-
канчивай читать письмо, дядя Теодоро…
- Да, папа… заканчивай. Хоть я его уже и прочел…
Словно измученный перенесенными сильными волнениями дон Теодоро опускается на стул.
Затем, подозрительно глядя на свою племянницу, он начинает читать строчки, которые теперь лишь
только донья Сара слушает спокойно…
- “Мне доставила большое удовольствие новость о помолвке Джонни с Вирхинией. Я желаю,
чтобы они были очень счастливы и надеюсь на это… Передай от меня привет тем, кто меня любит…
Любящая тебя племянница Вероника.”
- Приятное письмо!
- Ты рассказала о помолвке Джонни и Вирхинии… хотя она и неофициальная.
- Как будто она уже состоялась…
- Естественно… как будто была… Кроме того, мама знала, что этим она доставит ей радость и
принесет удовлетворение… одним поводом меньше для угрызений совести…
- Хорошо, сын… я верю!..
- Без него она будет чувствовать себя гораздо счасливее… Хотя уже видно, что она – самая сча-
стливая женщина на земле, и единственное, что она желает – это суметь окончательно забыть обо мне.
Его гнев, ярость, ревность доходят до предела, но у Вирхинии всегда под рукой испытанный
способ – начать плакать… Ей почти ничего не стоит изобразить всхлипывание, порождающее тревогу
и беспокойство всей семьи…
- Вирхиния!..
- Что с тобой?..
- Голубка моя!..
- Нет, ничего… Простите меня… Ерунда… Я совершаю и говорю только глупости… Простите
меня, простите все. Я пойду ненадолго в парк… Она предусмотрительно ушла, а следом за ней подни-
мается и донья Сара.
- Ведь она же плачет… Вирхиния… доченька… Ты очень суров с ней, Джонни. Ты должен был
бы отдавать себе отчет, что говоря подобным образом, заставляешь ее страдать… Вирхиния… Вирхи-
ния моя!.. Голубка!..
Донья Сара пытается догнать племянницу. Дон Теодоро оборачивает взгляд на Джонни…
- Джонни… сынок…
- Ты тоже станешь упрекать меня, папа?..
- Нет, Джонни, наоборот… Я только сожалею, что чтение этого письма причинило такие стра-
дания. Это так странно, так поразительно. Я никогда не думал, что Вероника такое напишет, что она
не ответит на мое письмо…
- Ревность – это глупая страсть, нелепое, болезненное мучение!..
- Что общего это имеет с тем, что я тебе говорю?..
174
- Ничего!... Мысли вслух. Нужно стряхнуть прошлое… Нужно начать
жить заново… Мне доставило бы удовольствие, если бы я смог написать Веронике, что тоже очень
счастлив!..
- Но, сын!
- Папа, прости… Меня очень радует, что мы ошиблись относительно Деметрио де Сан Тельмо…
С твоего позволения… Пойду, поищу Вирхинию…
- Какое странное это письмо!.. Или я не знаю Веронику,.. или она была неискренней, когда пи-
сала его!..
***
- Что это?.. Выстрелы?..
- Из ружья вашего Деметрио. Он, должно быть, охотится где-то поблизости…
- Деметрио?.. Разве он не пошел на рудник?..
- Да Вы что! У Васвсе по-прежнему? Ваш Деметрио ходил на рудник всего день, или два… Да и
то, чуть ли не силком сопровождаемый моим мужем…
Сеньора Ботель комфортно устроилась в маленькой гостиной, расположенной в центре дома
четы Сан Тельмо, между столовой и верандой. Веселая, жизнерадостная, языкастая и болтливая, разо-
детая и принаряженная, она является полной противоположностью всегда бледной, сдержанной и се-
рьезной Вероники…
- Это немыслимо, невероятно…
- Что невероятно?..
- То, что Вы не знаете, что делает Ваш муж… когда вся деревня обсуждает это!
- Даже так?..
- Он никогда не ходит на рудник. Никакое из его дел его не волнует… Он также не спус-
кается ни в деревню, ни в таверну…
- Когда он уходил, я подумала, что он пошел в какое-то из этих мест… но если это не рудник и
не таверна, то я не знаю, куда он мог отсюда направиться…
- Никто не знает его постоянного места… Каждый представляет себе, что пожелает. Но я могу
сказать Вам, что много раз видела его. Он бродил, как блаженный, вокруг этого дома с ружьем на пле-
че, словно поджидал, или подстерегал кого-то.
- Вот как?..
- Иной раз он взбирается на самую вершину холма с биноклем и часами глядит на реку… Каж-
дый скажет, что он кого-то ждет!.. Вы представляете, кто это может быть?..
- Да… представляю…
- Вы же, наоборот, заперлись в четырех стенах, даже нас, соседей, не навестите…
- На днях я загляну к Вам, Адела…