Конечно же, платье безумно красивое, и я очень рада, что выгляжу не слишком ужасно. Мои волосы приподняты, чтобы уравновесить нижнюю половину, хотя корни жутко отросли, ведь я больше не могу красить волосы. Или употреблять кофеин. Или пить алкоголь. Или наслаждайтесь суши. Или, знаете ли, жить.
Возможно, звучит так, будто мне не нравится быть беременной, и я думаю, что отчасти так и есть. Знаю, это чудо природы и все такое, но, честно говоря, я потный, заторможенный человек с бессонницей, чьи руки выглядят так, словно они принадлежат Cabbage Patch Kids (прим. пер. пухлые игрушки с мягким телом и круглыми личиками). Я просто хочу, чтобы Рамона (да, мы назовем ее в честь моей литературной героини Рамоны Куимби - так как Бригс, если бы мы ждали мальчика, назвал бы его Шерлоком), уже родилась, чтобы я могла увидеть ее симпатичное личико и посмотреть, на кого из нас она будет похожа. Если у нее будет моя грудь и глаза Бригса, она выиграет.
К сожалению, беременность также сделала меня безумно озабоченной. Бригс, кажется, не возражает, и я тоже. Имею в виду, я практически трахаю его весь день, так что никаких жалоб нет, и, даже если я чувствую себя толстой, дряблой развалиной, он всегда возбужден. Он даже заставляет меня чувствовать себя красивой - по крайней мере, пытается. Трудно чувствовать себя великолепно, когда твои бедра выглядят как творог, но, к счастью, моим гормонам нет дела до моей застенчивости.
Даже сейчас, когда мы собираемся уходить, вид его в смокинге заставляет мой желудок загореться от жары, и я сжимаю ноги, пытаясь снять напряжение. Единственная проблема в том, что у нас не так много времени, прежде чем мы запрыгнем в «Астон Мартин» и поедем в Гайд-парк на церемонию.
По правде говоря, две недели назад мы с Бригсом подали заявку на нашу брачную лицензию. Мы не говорили никому. Все - его семья, даже моя семья - думают, что осенью у нас будет большая свадьба. Но, на самом деле, это просто не для нас. В ту минуту, когда мы объявили, что помолвлены, все в его семье словно превратились в персонажей из эпизода «Всем ни с места, я - невеста!». Учитывая, что Кайла и Лаклан женятся этим летом, и грандиозный масштаб мероприятия, включая всех ее друзей и их кузенов, приезжающих из Штатов, мы с Бригсом чувствовали, что ситуация выходит из-под контроля. Мы перестали ощущать, словно все это про нас двоих, и нам хотелось сохранить это чувство.
Так что мы решили сбежать. Ну, насколько возможно сбежать в Великобритании. Это не Вегас. Мы пошли в загс и подали заявку на лицензию, и затем лишь вчера пошли туда снова и официально произнесли наши клятвы.
Хотя сегодня у нас официальная церемония - не в юридическом плане, ведь технически мы уже женаты - лишь ради нас самих. Это просто мы, Винтер, Шелли, выгульщица собак, и Макс, бармен. Кто знал, что седовласый продавец выпивки был священником?
Знаю, вероятно, члены наших семей будут разочарованы и обижены тем, что мы сделали все по-своему, но они скажут нам «спасибо» позже, ведь им не придётся беспокоиться ещё об одной свадьбе. Кроме того, ребёнок на подходе и это отнимает довольно много времени и энергии. А я ведь все ещё учусь.
А еще мы наняли отличного фотографа, чтобы запечатлеть момент и, на следующей неделе, когда вернемся в Эдинбург, устроим большую вечеринку. На медовый месяц мы поедем на поезде в Марсель, чтобы увидеть моего отца, и, я надеюсь, что, как только ребенок родится, мы сможем слетать к матери в Лос-Анджелес. Хотя у нас все еще трудности в общении, мы работаем над этим. Время с Бригсом научило меня, что, пока можем, мы должны исправлять ошибки, вторые шансы случаются не часто. Поскольку я попыталась объясниться с мамой, и она ответила взаимностью, я считаю, что это хороший шанс, как и любой другой.
— Ты нервничаешь? — спрашивает Бригс, подходя ко мне.
— Нет, а ты? — спрашиваю я.
Он качает головой.
— Нисколечки.
— Ты меня обманываешь?
— Может быть.
Я тянусь вниз, одеть обувь. Белые конверсы. Никто не узнает, и, в последнее время, каблуки, вместе со всем остальным, убивают меня.
— Черт возьми, твои сиськи выглядят потрясающе, — бормочет Бригс, и всего лишь то, как нежно он произносит «сиськи» заставляет меня закипеть. Я смотрю на него, и он смотрит прямо на меня. Мои сиськи абсолютно вышли из-под контроля, что сводит его с ума.
— Черт, не говори сиськи, — ругаю его, пытаясь выпрямиться.
Он кладет руку мне на плечо и толкает меня обратно вниз на колени на плюшевый коврик.
— Нет, нет. Оставайся там. Не порти вид. Сомневаюсь, что я еще увижу подобное, — голос очень низкий, скользит по мне словно масло. — Ты в белом платье, с этими сиськами. Выглядишь так чертовски невинно.
Знаю, у нас мало времени, но мне все равно.
— Только я не так уж невинна, — говорю ему, подыгрывая. Тянусь к его молнии и расстегиваю брюки, спуская их вниз по бедрам. Его член выступает передо мной, толстый, длинный и красивый. Теперь полностью мой.
Я замужем за этим членом.
Беру его в руки и облизываю, всасывая выступившую капельку жидкости, и он действует на меня словно тоник. Меня не волнует, что говорят женщины, когда у тебя в руках такой большой и чрезмерно толстый член, как у него, минет становиться чертовски увлекательным.
Он ворчит и низко стонет, когда я нахожу его шары, точно зная, где и когда нужно потянуть, пока наклоняюсь, облизываю головку и прохожусь по всей твердой длине, ощущая тепло его кожи. Желание внутри меня растет, я почти поддаюсь соблазну скользнуть себе между ног, и я действительно чувствую, как он становится больше, толще, в моем рту, когда я работаю над ним.
— Ты меня погубишь, — стонет он. Практически хватает меня за волосы, но затем останавливается, вспоминая о моей причёске. — Прости, — говорит он, его голос надламывается от похоти, заставляя кулаки сжаться.
Я сосу сильнее, требуя, чтобы он кончил, желая почувствовать его освобождение мне в горло. Первый минет в качестве мужа и жены, и я не хочу сдерживаться. Я хочу задать тон для остальной части брака. Хватаю его задницу, чувствуя, как напрягаются его мускулы, когда он толкается в меня, сначала медленно, затем толчки становятся дикими, голос становится все громче, и я чертовски жажду его спермы. Везде, абсолютно везде.
Но он хватает член у основания и вытаскивает его из моего рта, с восхитительной тяжестью выскальзывая из моих губ.
— Повернись, — затаив дыхание, говорит он, поглаживая себя и глядя на меня ошеломленными глазами. — На четвереньки.
Черт, да.
Я делаю, как он просит, ненасытная и дрожащая от предвкушения.
Он опускается на колени позади меня и поднимает мое платье, пока оно не собирается у меня на талии.
Затем я слышу, как он всасывает воздух.
И издаёт чертов смешок.
— Что? — напрягаюсь я, пытаясь повернуться и посмотреть.
— Ты что... — начинает он, все ещё смеясь. — Ты надела трусики со Спанч бобом?
Ой, точно.
— Ммм, ага, — признаю я. — Одни из не немногих, которые налезают на меня.
— Это неправильно, что меня это ужасно заводит? — весело спрашивает он.
— Если ты не трахнешь меня, как ужасно заведённый, тогда да, это ужасно неправильно.
— Дай мне посмотреть другую сторону, повернись, — говорит он, хватая меня за бёдра и пытаясь повернуть.
— Нет! — вскрикиваю я, но потом он хватает мою талию и переворачивает меня, пока мои ноги не раскрываются, и он оказывается лицом к лицу прямо с безумной улыбкой Губки Боба.
— Это просто... очень похоже на тебя, — улыбается он. Не могу сказать, улыбается он мне или моим трусикам. На данный момент он вроде как разговаривает со Спанч Бобом. — Но, к сожалению для мистера Квадратные Штанишки, твои трусики исчезают.
Нетерпеливо, он дергает их вниз по бедрам и отбрасывает в сторону. Я рада, что прямо сейчас Винтер с Шелли уже уехали. Эта собака любит мое нижнее белье так же сильно, как и обувь Бригса.
Затем Бригс спускает лямки по плечам и тянет лиф вниз, пока моя грудь не выскакивает наружу. Его глаза горят, и желание собирается у меня между ног, умоляя о его прикосновениях. Он сжимает мою грудь, тяжелую в его руках, и уделяет ей внимание, облизывая, дразня, пока не накрывает ртом сосок и всасывает его. Я напрягаюсь, настолько возбужденная и чувствительная, что стону, желая большего, намного, намного большего.