Одри Карлан - Лучше быть, чем казаться

– Хотелось бы мне знать, о чем они там чирикали по-испански.

Хизер запустила пальцы в волосы, ероша отдельные пряди.

– Ну, если вкратце, Мария сказала, что танцоров надо на сегодня отпустить, чтобы они могли отдохнуть. Она планирует гонять их, как проклятых, оставшуюся часть недели.

Я распахнула рот, но не сумела произнести ни слова.

– А затем Антон ответил, что она просто злодейка…

Тут тон ее голоса изменился.

– …и что за это он ее обожает.

– Черт, подружка, ты знаешь испанский?

– Скачала обучающую программу «Розетский камень» в первую же неделю своей работы в качестве персональной помощницы Антона. Еще четыре года назад, сразу после окончания учебы. Мне понадобилась всего неделя на то, чтобы понять: если я хочу преуспеть в его мире, мне нужно точно знать, что он говорит в любое время. Однако пуэрториканский испанский немного отличается от мексиканского или даже европейского. По большей части я понимаю, что они говорят, даже когда выражения или порядок слов меняются. Что-то типа разных сленгов и диалектов в Штатах в зависимости от того, где ты живешь – на Востоке, на Среднем Западе, на Юге и так далее.

– Ого, ну все равно это нереально круто. Я вижу, как много ты значишь для Антона.

Хизер покраснела и потупилась, пожав плечами.

– Возможно, ты видишь то, чего нет.

Нахмурившись, я остановила блондинку, сжав ее локоть. Антон и Мария уже подходили к лифту.

– Идете? – окликнул нас Антон, придерживая дверь.

– Дашь нам минутку? – спросила я.

– Ну ла-адно, – согласился он и продолжил болтать с Марией на своем родном языке.

– Знаешь, что тебя выдает? Теперь, когда Мария здесь, ты ведешь себя странно.

Хизер прикусила нижнюю губу и прислонилась к противоположной стене.

– После приезда Марии все идеи и концепции, которые я разработала, будут отправлены в мусор. Прошлого хореографа я убедила добавить в постановку несколько моих новых задумок, но сейчас…

Она резко замолчала. Разочарование так и сочилось из каждой ее фразы, словно вода из ржавого и протекающего крана.

– А к Антону ты подходила со своими идеями? – спросила я.

Она яростно тряхнула головой.

– Нет, он все равно не стал бы меня слушать. А теперь, когда она здесь, все будут в рот ей заглядывать.

Я передернулась.

– Но мне казалось, ты сама хотела, чтобы она приехала. Ты чуть не приплясывала от желания поскорей ей позвонить и привезти сюда.

– Потому что она лучшая. А Антон заслуживает самого лучшего.

Сцепив пальцы замком, я некоторое время обдумывала ее слова. Может, тут дело было в чем-то большем, чего Хизер не желала признать?

– Ты влюблена в Антона?

Вопрос сорвался с моих губ, прежде чем я успела как-то его подсластить или придумать что-нибудь поделикатней.

Хизер выпучила глаза и согнулась пополам, упершись руками в колени. Сначала по ее телу прошло что-то вроде судороги, а затем, когда девушка выпрямилась, из ее легких вырвался раскат громового хохота. Из глаз Хизер брызнули слезы, щеки покраснели, и она буквально захрюкала от смеха.

Судя по всему, моя догадка была очень далека от истины.

– Похоже, это значит «нет»? – поинтересовалась я.

– Извини, но нет.

Она вытерла катившиеся по щекам слезы и вдохнула всей грудью.

– Милая, я никогда на него не позарюсь. Я хочу быть с мужчиной, для которого стану единственной, а не одной из многих.

Тут она громко фыркнула.

– Нам обеим отлично известно, что Антон готов любить всех, но не привязан ни к кому.

«Готов любить всех, но не привязан ни к кому». Ничего точней в последнее время не слышала. Антон не был похож на того, кто собирается остепениться и навеки связать себя с одной женщиной.

– Тогда почему ты не можешь поговорить с ним?

– Не знаю. Каждый раз, когда я поднимаю тему художественного руководства в каком-либо из его проектов, он отмалчивается и не дает мне высказаться. Я сейчас нахожусь на том этапе карьеры, Миа, когда надо либо расти в должности, либо менять место работы.

Я кивнула.

– Так что же ты собираешься делать?

– Ну, между нами… – она оглядела коридор, проверяя, нет ли непрошеных слушателей, – со мной связался агент другой музыкальной группы. Тот, кто согласен взять меня на роль художественного руководителя, подчиняющегося непосредственно ему. Это хип-хоп-группа из Нью-Джерси. Настоящее открытие этого сезона. С теми связями, что у меня есть, и с концептами, которые я успела разработать, этот парень готов меня с руками оторвать. Готов платить почти вдвое больше, лишь бы я ушла от Антона.

Я широко распахнула глаза.

– Ого, Хизер, это просто невероятно. Чего же ты ждешь?

Она снова прикусила пухлую нижнюю губу. Взгляд хорошеньких голубых глаз метнулся в сторону, и девушка пнула ногой пол и лежащий на нем ковер.

– Ну, это сложно. Я с Антоном уже четыре года. И все вертелось вокруг него. У меня почти нет настоящей семьи. Я единственный ребенок. Родители умерли, когда я была еще очень маленькой. Меня вырастили дедушка с бабушкой, но теперь они тоже умерли.

– Ладно, но какое это имеет отношение к решению сменить место работы? Там ты получишь творческую свободу, сможешь использовать образование, ради которого столько вкалывала, и наконец-то сделать карьеру, на которую все равно уже положила жизнь.

Она запустила пальцы в свои непослушные светлые кудри.

– Миа, это так сложно. Кроме Антона, у меня нет близких людей. И даже если я не первая в его списке приоритетов, но он все равно первый в моем, – понурившись, ответила она. – Он мой лучший друг, мой единственный друг.

– Ох, милая, – я погладила ее по руке.

– Грусть-тоска, да? Я предана человеку, который меня в грош не ставит, и все равно он единственное, что у меня есть.

Взяв Хизер за плечо, я притянула ее к себе и обняла. Она крепко прижалась ко мне. Что любопытно, ее прикосновение не вызвало у меня легкой панической атаки. По щекам Хизер катились слезы, и она яростно цеплялась за меня, всхлипывая мне в шею. Я гладила ее по волосам и раз за разом повторяла, что все будет хорошо. В конце концов, всхлипы переросли в хихиканье. Отстранившись, я большими пальцами вытерла слезы с ее лица и заглянула ей в глаза.

– Ты умна, красива, и ты важней для Антона, чем тебе кажется. Просто поговори с ним.

Хизер глубоко вздохнула и коротко кивнула в ответ.

– Поговорю. Спасибо, Миа.

– Все получится, но только если ты будешь честна с собой и с Антоном. Он не может узнать, что ты чувствуешь, если ты ему об этом не скажешь. И он точно не станет ничего менять, пока не узнает о твоих запросах и о том, что у тебя появились другие возможности.

– Как думаешь, он разозлится? – спросила она, когда мы наконец-то подошли к лифту.

Я нажала на кнопку, и внизу раздался гул ожившей кабины.

– Ты знаешь его лучше, чем я. Думаю, его очень огорчит то, что ты не обратилась к нему и что собралась уходить, не дав ему возможности все исправить. Насколько я понимаю, ты единственная, к кому он прислушивается.

– Нет, – мотнула головой Хизер. – Он делает то, что хочет и когда хочет.

– Думаю, что это чересчур резко и слегка неверно.

Она закатила глаза и скрестила руки на груди.

– Может быть.

Двери лифта открылись. Улыбнувшись, я шагнула прямо в пентхаус Антона.

– Идем, девочка моя, посмотрим, что там за история с этой мисс «Танцы со звездами».

– О нет, – фыркнула Хизер, – не вздумай сказать такое при ней. Она всю душу из тебя вытрясет. Я слышала, что у нее чертовски крутой нрав.

– Хизер, милая, как и у меня. Как. И. У. Меня.

Когда мы вошли в пентхаус, то обнаружили, что Антон и Мария отнюдь не бездельничают, сидя за столом. Нет, они устроили танцевальную дуэль прямо посреди гостиной.

– А затем твой персонаж делает так…

Мария выполнила серию сложных па, сделала кувырок вперед, крутанула бедрами, коснулась пола и отскочила назад в очередном сальто, после чего громко стукнула об пол высокими каблуками.

– …как раз на «Детка, танцуй со мной».

Антон в точности повторил то, что она показывала, но, глядя на его исполнение, мы все втроем застыли, как зачарованные. Стоя посреди комнаты в свободных льняных штанах – не считая инкрустированного алмазами сердца на потной груди, – он был самим воплощением красоты. Мужественное, живое и дышащее произведение искусства.