Алена Нефедова - Лучшее средство от любви

— О чем? — подался я вперед.

— Ты ведь можешь организовать мне плотную занятость, чтобы было чем заполнить мои дни?

— Э-э-э, не понял?

— Да все ты понял, свин непонятливый. Давай уже, хватай свою писательшу в охапку и иди делать мне внуков. Мою энергию, сам знаешь, надо направлять в мирное русло. А что может быть более мирным, чем воспитание следующего поколения Зарицких?

Ну, в принципе, я и сам уже не знал, как поскорее рвануть за сетями и удочкой для моей своенравной форельки.

Я встал, обратив внимание, что меня слегка повело — виски бочковой крепости, это вам не шуточки — сложил аккуратно выданный мне листик, одернул пиджак и уточнил:

— Ты за девять месяцев успеешь управиться с выходом на пенсию? Ну, чтобы мы уже точно не парились с поисками хорошей няньки?

— Хм, я-то уложусь. Лишь бы тебе твой самоуверенный свинский нос не прищемили.

Нос? Ох, папуля. Нос как-нибудь перетерпит. Раз уж мой нижний дружок, прищемленный по самые помидорки, терпит все это время.

Солнечные лучи щекотали веки, упрямо вытаскивая меня из объятий загорелого до черноты красавца, что самым беспардонным образом шарил по моему льнущему к его ладоням телу. Вот сейчас легкий бриз из распахнутого окна охладит уже разгорячившуюся кожу, донося запах океана и нагретого песка…

Открыв наконец глаза, я тяжело вздохнула. Всего лишь столь редкое для Питера яркое солнечное утро. Бриз, океан и белый песок отсюда за бог знает сколько километров. Как и загорелый красавец блондин со своими опытными руками и виртуозным ртом. И, конечно же, ни то, ни другое не простаивает без дела. На свете ведь столько женщин, мечтающих урвать хоть крохотный кусочек удовольствия.

— А ну и ладно! Сожалеть-то не о чем. У меня же есть ты, — заявила я Зарику, выбираясь из-под одеяла, — а ты мой и только мой. И пойдем-ка перекусим и поглядим, что там нам за ночь написали любимые читательницы.

В первые дни после окончания романа комментарии сыпались как из рога изобилия, но теперь все поутихло. Так, десяток-другой, но все равно душу греет. Зевая и прихлебывая кофе, я включила ноутбук и установила на столе своего бессменного соавтора, пока рабочий инструмент отмораживался.

— Что?! — Я даже проморгалась, не веря своим глазам.

Триста пятьдесят два новых комментария? Это что происходит-то?

Так, сверху несколько «спасибо» и про море эмоций. А это что за «простыня», под которой как раз и развернулась вся тусня в окопе?

«Уважаемая Аманда, должен признать, что ваша книга — весьма годное эротическое чтиво, — писал некто под ником Рыбак класса экс. — Почерпнул для себя массу интересной информации в плане женского восприятия определенных ситуаций, а также получил море удовольствия от описания нюансов женских же ощущений во время секса. Очень интересно и познавательно взглянуть на привычные вещи «с другой стороны». Но вот те же самые моменты от лица мужчины вам, к сожалению, не удались».

А, понятно. Кто-то из мужчин-коллег пришел с фейковой страницы потроллить чуток, заметив рейтинги книги. Ну-ну, дальше что?

«Уверен на двести процентов, что вы не зачитывали эти, безусловно, красиво прописанные, но абсолютно неправдоподобные кусочки своему мужу, любовнику, партнеру (имеющее реально место подчеркнуть). Потому как если бы читали, он сказал бы вам самое главное — «слишком много слов». В противном случае он либо лицемер, либо никогда и не испытывал тех самых ощущений. Когда в голове мутится, бахает от желания обладать именно этой женщиной сию же секунду. Именно обладать, трахать, забираться внутрь ее тела членом, пальцами, языком, а не любоваться издали, мусоля про себя что-то там про роскошные изгибы и сверкающие шелком волосы. Которые хочется совсем не перебирать «ощущая потрясающую мягкость», а сграбастать в пригоршню и потянуть, заставляя ее прогнуться, пока всаживаешь ей под самый корень».

Нет, ну ты посмотри, какой наглец! Что-то у меня прямо пупырошные мурашки от него.

«И когда женщина, вызывающая в тебе такую зверскую похоть, входит в твой дом, ты ни хрена не станешь восхищаться про себя ее платьем, прической, потому что поимеешь мысленно ее прямо у двери, а потом в ванной, где она захочет вымыть руки. И еще разок, нагнув над столом, перед тем, как чинно приступить к гребаному романтическому ужину. И самым романтичным в этом ужине нормальному мужику покажется разложить свою женщину на столе и вылизать в качестве десерта, заставив поорать в полную силу, а потом снова трахнуть. И совершенно насрать, идет ли ей цвет этой помады, потому что ты думаешь только о том, как дико хочется сожрать ее рот. А на члене любой оттенок смотрится офигенно, главное — быстрее и чтобы это была именно она и ее губы.

Короче, мой вам совет: в следующий раз или описывайте исключительно женские переживания от секса, они у вас выходят действительно потрясающе, или же пишите мужские главы, советуясь с тем, кто это с вами и вытворяет. Можно прямо в процессе. Я думаю, ваш мужчина с удовольствием расскажет вам, что творится в его голове, когда он кусает ваши соски, делает вам куни или покушается на вашу задницу. Правда, если он реально в этом хорош, то вряд ли вы будете в состоянии за ним записывать. Но тут уж главное практика и количество попыток».

Офигеть! Да это не просто наглец, это прямо-таки эпичный засранец!

— У меня такое чувство, что это ты писал! — нахмурилась я в сторону Зарика. — Местами прямо слово в слово. Ну что там ему народ отвечает?

«Аманда, это тролль, в бан его!», «Вам следует понимать разницу между эротикой и откровенной порнухой, милейший!», «Если ты сам такое примитивное животное, то не нужно всех мужчин равнять под одну гребенку! Не все при виде губ женщины сразу представляют ее со своим членом во рту». «Не обращайте внимания на этого идиота, Аманда, это просто зависть! Ваши описания прекрасны и берут за душу». «Идеальное сочетание чувственности и откровенности на грани. Кому нужна пошлятина, пусть идет на Порнохаб».

И так далее в этом духе, хотя попадались и редкие коммы в поддержку потоптавшегося по моим эросценам нахала с грязным ртом… пальцами? мозгом?

«Бум-бум-бум», — раздалось со стороны прихожей, и я только сейчас вспомнила, что отключила звонок. А то Тима трезвонил в него по пять раз на дню, жутко этим отвлекая. И, судя по всему, притащился опять. Не хочется опускаться до прямого хамства, но, очевидно, без этого его подкаты не прекратятся. Вот же у человека нерушимая уверенность в собственной неотразимости и что, только будучи не в себе, я могу ему отказывать. Сама виновата, столько лет вздыхала по нему и ожидала у моря погоды. Овца овцой.

— Значит так!.. — практически рявкнула, распахивая дверь, да так и примерзла, ослепленная белоснежной улыбкой Марка.

— Выглядишь охрененно съедобно, Белоснежка, — сказал он, с ухмылкой пройдясь по мне сверху донизу похотливым взглядом, и, бесцеремонно подвинув меня, шагнул в прихожую.

Марк здесь. Я в его рубашке на голое тело. И на столе у меня Зарик. О-фи-геть!

— А ну стоять, Зарицкий!

Вцепилась в его бицепс, тормозя, и даже нижнюю губу невольно прикусила от мигом нахлынувшего мощным потоком удовольствия от возможности прикасаться к нему. К реальному, во плоти, наяву, а вовсе не в своих снах.

— Так уже, рыбка моя, — хохотнул незваный гость, разворачиваясь и небрежно кидая на пол модный кожаный саквояж. — Проверять на пороге будешь или хоть дверь закроешь?

— Закрою. За тобой. Уходи, Марк.

И как можно быстрее. Потому что от твоего такого знакомого запаха у меня начинает шуметь в голове, колошматить сердце и греться там, где… Ну да, именно там, где он сейчас задержал свой взгляд и бесстыже облизнулся.

— Ты ведь без белья, да? — спросил он хрипловато. — А я еще не завтракал. Давай поможем друг другу.

— И в чем же это будет заключаться помощь? — Я ведь не сжала бедра, как будто его пошлятиной меня до печенок проняло?

— Ты не дашь мне скончаться с голоду, а то я задолбался поститься унылой дрочкой, а я сделаю твое утро гораздо приятнее, чем оно есть сейчас. Справедливый обмен.

Я сглотнула и мотнула головой, стараясь стряхнуть с себя это наваждение. О чем, блин, вообще уже речь?! Как это мы «на раз» с его немедленного ухода перескочили к обсуждению куни по-быстрому прямо в моей прихожей?