— Наверное.

Открыв пару бутылок пива парням, Фред снова обращает внимание на меня.

— И кто же его уволок отсюда?

Я смеюсь. Это точно не выглядело так, словно Люка кто-то уволок силком.

— Без понятия. Какая-то девица под номером «хз».

— А вы с ним успели неплохо изучить друг друга, да?

Предупреждающе глянув на него, я наклоняюсь убрать бутылку и отвечаю:

— Тебе что, больше нечем заняться?

Он выглядит исключительно довольным собой.

— Помимо смешивать коктейли и талантливо капать тебе на мозги?

— Ага.

— Не очень. Если только не заявится Харлоу, — он делает паузу, потом продолжает: — Но я же бармен, и обо мне отзывались как о неплохом слушателе, так что если тебе нужно поговорить, только рассосется толпа — и я к твоим услугам.

Кивком поблагодарив его, я иду в другой конец бара. Дело в том, что мне не нужно поговорить. Чувствую ли я себя уязвленной, что Люк спустя каких-то двадцать четыре часа после секса со мной ушел из бара с другой женщиной? Есть немного. И не потому, что моя честь была запятнана, или я хотела от Люка большего. Просто из-за этого слегка почувствовала себя одноразовой вещью. А еще вопреки своему здравому смыслу он мне нравится.

Но ничего, это ненадолго.


***


Пару часов спустя я выхожу из подсобки с коробкой крепкого алкоголя в руках и замечаю, что Люк вернулся. Один.

Подходя ближе, я замедляю шаги, попутно пытаясь понять, как мне с ним общаться, но, услышав, звяканье бутылок, он поднимает голову, и его взгляд оживает.

— Ой, кто это? Неужели мой драгоценный бармен? — с улыбкой говорит он. — Думал, ты ушла, Лондон.

Чувствую, что на моем лице красуется улыбка, когда слышу, как он интонацией выделил мое правильное имя. Он наблюдает, как я, придерживая коробку на краю раковины, достаю оттуда бутылки и ставлю на стойку. Мое второе «Я» — самая настоящая болтунья, но на этой работе — особенно в общении с такими парнями, как Люк — мне приходилось учить себя быть более сдержанной. Но рядом с ним у меня плоховато выходит.

Сейчас же все гораздо хуже — я как в плену за этой стойкой и банально не знаю, о чем с ним говорить.

Он по-прежнему мне улыбается, будто искренне рад меня видеть, и черт меня побери, если я не чувствую то самое притяжение между нами, которое стало губительно для моей нерешительности.

— Я здесь весь вечер, — говорю я и надеюсь, что моя улыбка удачно сочетает дружелюбие и отстраненность. — Не видела, как ты вернулся.

Не успев поднести бутылку ко рту, он замирает, округлив глаза.

— Как я вернулся? — переспрашивает Люк, ставит пиво на стойку перед собой и крутит бутылку, пока не повернул ее этикеткой к себе.

Мне мама говорила, что когда я была младше, она всегда знала, когда я вру или специально тяну время: так сильно свожу брови вместе, что на лбу образуется морщинка. Кажется, я до сих пор так делаю; она говорит, это меня выдает. Думаю, Люка выдает то же самое. До этого он был так расслаблен и спокоен, а сейчас напряжен, словно перед хищником.

— Да, я видела, как ты уходил не один. А сейчас ты здесь.

— Ты имеешь в виду Дилана?

Он переворачивает салфетку логотипом вверх. А я не сразу догадываюсь, что он говорит про НеДжо. Улыбаюсь, понимая, что нечаянно пролила свет на тайну невероятных масштабов, что не давала покоя всей нашей компании: кто же он, этот непостижимый чертов НеДжо?

— Думаю, мы оба понимаем, что я не про Дилана.

Люк смеется, и я тут же замечаю момент, когда он взял себя в руки, — на лице волшебным образом появляется нахальная улыбочка. Даже не сомневаюсь, что благодаря своему обаянию Люк Саттер может выкрутиться абсолютно из любой ситуации.

— А, ты про Обри, — отвечает он, кивнув, будто только сейчас понял, о ком я. — Просто отвез ее домой.

Я фыркаю.

— И не сомневаюсь.

— Нужно было убедиться, что она не станет садиться за руль, — говорит он. — И потом, после вчерашнего занимательного вечера ты на меня едва взглянула. Как ты при этом умудрилась заметить мой уход?

Теперь моя очередь смеяться.

— Люк, все нормально. Тут нет никакой неловкости, потому что ты же знаешь — я все понимаю. Просто прикалываюсь.

— Да ладно тебе, Ямочка, — он тут же лезет в карман, достает доллар и бросает его в банку. — Я просто немного побыл хорошим другом.

Не в силах смолчать, я поддразниваю:

— «Побыть хорошим другом» это эвфемизм «получить отсос на заднем сидении»?

Он хохочет.

— Ничего подобного, — говорит он и кривовато улыбается. — Честно.

Взяв одну из бутылок, я открываю ее и вместо крышки ставлю гейзер.

— Побудь немного со мной, — тихо просит он. — Расскажи что-нибудь.

От его мягкой просьбы у меня перехватывает дыхание. Но, как бы мне ни хотелось ее выполнить, я просто не могу удерживать парня рядом с собой.

— В случае если ты не заметил, — жестом показывая на свою белую рубашку, фартук и барную стойку, отвечаю я, — я как бы работаю.

Он оглядывается.

— Да, но сейчас мало народу. Полно свободных столиков, а большинство просто пьют пиво с чипсами. Они если и позовут тебя, то чтобы попялиться на твои ноги в этой юбочке, — он приподнимается со своего стула, чтобы лучше рассмотреть. — Лично я именно так бы и сделал.

Отмахиваюсь от него полотенцем.

— Почему ты не с друзьями?

Люк пожимает плечами.

— Они мудаки — ни один не смог победить меня в Titanfall.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не улыбнуться.

— Думаю, это рекламный ход — учитывая твой грустный спектакль. Как у тебя, кстати, сегодня с мужским самолюбием?

Он подается вперед и ухмыляется.

— Кажется, мы оба с тобой знаем, что вчера вечером мое мужское самолюбие было восстановлено наилучшим образом.

Закатив глаза, я сдерживаю смех и отхожу в сторону, но Люк хватает меня за руку.

— Прямо сейчас я говорю совершенно серьезно, — замечает он. — Поделись, как ты научилась так классно играть. У меня достаточно мужества признать, что ты мне всыпала, но мне нужно, чтобы ты рассказала все свои секреты.

Я пожимаю плечами и убираю руку из его мягкой хватки. Прикосновение его руки заставляет меня покраснеть, и я вспоминаю, как его руки держали меня за бедра, помогая мне двигаться на нем.

— Просто практика.

— Ха, ни за что не поверю. И не потому что ты девушка, — говорит он, подняв руку, предугадывая мою грядущую блестящую феминистскую отповедь, — просто выглядишь, будто больше времени уделяешь серфингу, а не сидению на диване.

— Ну, вместо того чтобы заниматься своим портфолио и начать поиски настоящей работы, я преуспела в мастерстве тянуть волынку, — отвечаю я. — А про игры — это мой особый талант.

Он обдумывает услышанное.

— Портфолио? А где ты училась?

— В UCSD. Закончила прошлой весной. Графический дизайн.

Он смущенно оглядывает бар, цветастые бутылки у меня за спиной, после чего поворачивается ко мне.

— И тем не менее ты здесь.

— Ага, — отвечаю я, и он не развивает тему.

Мы с Люком всего лишь трахались и даже не друзья, поэтому вынуждена отдать ему должное: он не спрашивает, почему я работаю в баре, вместо того чтобы использовать свой диплом, особенное учитывая, что за обучение я прилично заплатила. Несколько очков парню.

— А ты? — спрашиваю я. — Заметила у тебя несколько нехилых стопок книг.

— Я тоже закончил прошлой весной. Изучал политологию.

— Ого, — я впечатлена. — А как со спортом?

— Футбол для себя и водное поло более серьезно.

Водное поло, значит. Мысленно даю себе «пять», что угадала с одного взгляда, а затем мое сердце слегка ёкает: во время моей учебы мужская университетская команда по водному поло выиграла два национальных чемпионата. Люк, оказывается, выдающийся спортсмен.

Полотенцем протираю стойку перед собой.

— Офигеть можно, — тихо говорю я. — Водное поло. Это…

Впечатляет.

Он отмахивается.

— Так, значит, ты целыми днями на доске, а по ночам в баре, в свободное время совершенствуя стратегии по обыгрыванию мужиков в играх.