Логан пожимает плечами и снова смотрит на меня.

— Давай просто остановимся на том, что я провела с тем, что у меня в руках, куда больше времени, нежели с чем-то подобным, — она кивает в сторону моих бедер, и я кашляю, чуть не захлебнувшись пивом. Повернувшись к телевизору, она хохочет, показывая на экран. — Боже, только не говори мне, что Гигант92 — это ты!

Подмигнув, я отвечаю:

— Кажется, с этим мы уже разобрались.

Логан качает головой, но не выглядит раздраженной. У нее порозовели щеки — это заметно даже в тусклом свете экрана телевизора; она сидит всего в десятке сантиметров от меня.

Она присоединяется к игре, и мы выбираем себе Пилотов. Только после того как игра полностью загрузилась, и нас перебросило на карту, я понимаю, что еще никогда не играл с девушкой, не считая моей сестры Марго — а она невыносима. Я неплохо освоил навыки бега по стенам, прыжков и всего прочего, но все еще стараюсь научиться легко управлять Титаном и выучить кое-что из тактических примочек. У сидящей рядом со мной Логан, кажется, с этим проблем нет; начинаю думать, что она профи.

Она не особо разговорчивая. Милая, но не из тех, кто без конца хихикает. И, очевидно, не пытается меня впечатлить. Хотя уже почти надрала мне задницу. Несмотря на это между нами есть какая-то легкость. Тишину нарушают только звуки стрельбы в игре и наша ругань в случае удачи или расстройства.

— Бери снайперскую винтовку! — кричит она, хотя сидит совсем рядом.

Мы оба большими пальцами колотим по геймпадам.

— Нет, мне больше нравится MK5.

— Чувак, ты стреляешь без разбору, сейчас и меня заденешь, просто будь поточнее хотя бы пару чертовых секунд!

Я с хохотом я переключаюсь на винтовку и в несколько выстрелов убиваю Огра, расчищая себе путь вперед.

— Скажи, что я была права, — нараспев замечает она.

— Ты была… Какого хуя! — ору я. Под шквальным огнем пулеметов вражеской команды мой Пилот погиб. — Этот-то откуда взялся?

Она жмет на паузу.

— Ого. А тебя ненадолго хватило, — в ее глазах сверкает веселье, а на губах играет насмешливая ухмылка.

Логан так запросто отпускает шуточки и недомолвки про секс — и про то, зачем мы оба сейчас тут — но складывается впечатление, что она не сможет сделать первый шаг.

— Могу я задать тебе вопрос? — спрашиваю я.

Она тянется за своим пивом.

— Имеешь в виду, еще один?

Я смотрю на нее с бесстрастным выражением на лице.

Снова нацепив эту поддразнивающую улыбочку — эти чертовы ямочки плавят меня изнутри — она говорит:

— Ладно, хорошо. При условии, что ты не расстроишься, если я не стану отвечать.

— Почему ты ушла сегодня со мной? Рискую показаться полным мудаком, но сама ведь сказала, что не в твоих правилах приходить домой к посетителям бара, а вот сейчас ты здесь.

— Все верно, — быстро, но тихо говорит она. — Я такого не делаю.

Она так и не ответила на главный вопрос, но ее ответ меня удивляет.

— Никогда?

Она качает головой. Любопытно. Это все, что я получу в ответ? Она молчит, но выглядит так, будто еще обдумывает мой вопрос. Наконец, поджав ногу под себя, она поворачивается ко мне лицом.

— Позволь и мне задать тебе вопрос, — просит она.

Приподняв подбородок и слегка кивнув, я делаю глоток пива и жду.

— Ты часто это делаешь? — спрашивает она.

Хотя жестом показывает на всю комнату, говорит она явно не про видео-игры.

Я быстро пробегаюсь по памяти. За последние два месяца где-то десять женщин. Это ей может показаться слишком много.

— Ну… не каждую ночь, конечно, но да, периодически.

— Почему?

Почему? Что за идиотский вопрос! Почему я занимаюсь сексом? Она вообще серьезно?

Я изучаю ее взглядом, эти искрящиеся голубые глаза, вглядывающиеся в мое лицо и ждущие ответа. Разве так бывает, чтобы кто-то был настолько невинен и проницателен одновременно?

Честно говоря, меня уже спрашивали об этом, несколько раз и в разных вариациях. Обычно женщины это делают в постели, до или после секса, стараясь сохранить непринужденный тон.

У тебя в постели, наверное, побывало немало девушек.

Когда ты в последний раз приводил кого-то домой?

Надеюсь, ты понимаешь, что обычно я так себя не веду. А с тобой все по-другому, Люк.

Но мне еще не задавали такой вопрос, сидя на диване, как часть светской беседы, когда все одеты и когда на меня смотрят ясные глаза, ни капли не осуждая. Ощущение, будто Логан просто хочет понять.

— Я сейчас не гожусь на что-то большее, — отвечаю я. — Не имею в виду, что боюсь обязательств и тому подобной хрени. Я был когда-то влюблен и не уверен, что способен на это снова.

Она издает смешок, кивает и подносит свое пиво к губам.

— По крайней мере, — продолжаю я, — не сейчас, когда я работаю, как сумасшедший, — это звучит просто нелепо, я и сам это слышу. Все работают, как сумасшедшие. И все по уши в делах, когда молоды. — Но тем не менее я парень. Я люблю секс. Люблю женщин. Ты такой степени откровенности ожидала?

Она кивает.

— Тогда твоя очередь, — говорю я.

В груди оживает что-то давно позабытое. Прошла целая вечность с тех пор как я так разговаривал — искренне и открыто — с кем-то помимо своих родных, и уже не помню, до чего же хорошо это ощущается.

Она снова делает большой глоток пива, прежде чем ответить. Я глаз не свожу с ее горла в этот момент. Шея длинная, со светлой и гладкой кожей.

— Я пошла с тобой, потому что меня этим утром закрутила волна.

Она занимается серфингом… Это, безусловно, объясняет ее тело.

— Меня давно так не швыряло, — глядя на бутылку в своей руке, продолжает она. — И я забыла, как это страшно. В первую половину утра я толком не могла поймать ни одну хорошую волну. А потом накатила та и чуть не стерла меня в порошок. Целый день я была напряжена и не в своей тарелке. Но раньше мне и в голову не приходило снять напряжение с помощью секса. А вечером я подумала: а почему бы и нет?

— Почему бы и нет? — повторяю я и чувствую, как мой пульс ускоряется настолько быстро, что это кажется невозможным.

Она кивает, но теперь смотрит на мои губы.

— Все, что захочешь, ладно? — напоминаю я ей.

Я вижу, как медленно, очень медленно в ее глазах одна эмоция сменяет другую — неуверенность, страх, желание, решительность — и, подавшись вперед, она слегка прикасается к моим губам своими. Они мягкие, словно шелк.

— Мы будем заниматься этим только сегодня, — говорит она, отодвигаясь на несколько сантиметров, чтобы посмотреть мне в глаза. Ее слова совсем не похожи на те, что говорят другие девушки. Она не волнуется, не попадает в ловушку желания большего — зато беспокоится, что я попаду. Ее ямочки становятся такими глубокими, когда, улыбнувшись, она продолжает: — Так что не забудь продемонстрировать мне все свое мастерство.

Не отрываясь от ее губ, я смеюсь.

— Да, мэм.

— И даже не вздумай потом заявиться в бар, ожидая, что я тебе отстрочу минет на парковке, — у моих губ предупреждает она. — Я не из таких.

Видите? Я был прав.

Немного отодвинувшись, я отсалютировал ей двумя пальцами.

— Вас понял.

Не церемонясь, она хватается за низ моей рубашки и помогает снять ее через голову. У нее теплые и мягкие руки, но не уверенные. Сначала пальцами, а потом ладонями она поглаживает мою кожу. Она исследует, будто прошло немало времени, с тех пор как она это делала, и уже забыла, как ощущается кожа. У нее ногти как раз той длины, чтобы можно было мягко поцарапать грудь и спуститься вниз к животу, после чего она принимается за пуговицу моих джинсов.

Эй, сбавь обороты. Охренеть.

Я отодвигаюсь за пределы ее досягаемости, достаю из кармана презерватив и кладу его рядом с ее бедром.

— Хочешь, пойдем в мою комнату?

Она мотает головой.

— И тут неплохо, — она притягивает меня ближе и, прежде чем я сумел ее остановить, стаскивает с меня джинсы и боксеры. — Ты живешь один?

Спихнув штаны на пол, я отвечаю, прижавшись губами к ее рту:

— Ты раздела меня прямо на диване, так что, боже, остается только надеяться.

Я чувствую ее хихиканье, когда наклоняюсь оставить посасывающий поцелуй у нее на шее, одновременно с этим ловко уклоняясь от ее рук. Я еще не хочу, чтобы она прикасалась к моему члену, никто из нас еще не готов трахаться, да и потом: к чему такая спешка? Всего за пять минут разворот на сто восемьдесят градусов. Она больше ни капли не сомневается. Интересно, а она во всем такая — осторожная поначалу, а потом без оглядки устремляющаяся вперед? Даже если так, в ней чувствуется легкая отстраненность, будто она мысленно с чем-то сверяется, вместо того чтобы погрузиться в происходящее.