Джил Грегори - Лунное наваждение

– Я рада, что вы мне сочувствуете, – продолжала девушка, стараясь успокоиться и держаться с достоинством. Она уже оставила свой французский акцент. – Если вы выпустите меня отсюда, я, пожалуй, выпью рюмку хереса.

Она попыталась выйти из шкафа. Ей нужно было вдохнуть свежего воздуха, вырваться из заточения и подумать. Но Де Воба схватил Анемон за руку:

– О нет, cherie, никуда ты не пойдешь!

– Я и не собираюсь никуда идти. Все, о чем я прошу, это рюмочка хереса. Неужели вы откажете мне в этом, Жан-Пьер?

К горлу подкатила новая волна страха. Теперь стенки шкафа давили еще сильнее. Девушка в панике смотрела на своих врагов, загородивших ей выход, и с трудом сдерживала дрожь в голосе. Она снова попыталась протиснуться мимо Де Воба, и он снова ее одернул.

– Разреши, я кое-что тебе покажу, cherie, – сказал он почти ласково. – Я как раз собирался продемонстрировать моим помощникам одну любопытную вещь.

С этими словами Де Воба протянул руку за плечо девушки и схватил декоративный медный крючок, висевший на боковой стенке шкафа. Когда он его повернул, Анемон ахнула. Стенка подалась назад, открыв маленькую потайную лестницу, которая вела вниз, в темноту. Проход был так узок, что идти по нему мог только один человек.

– Одноглазый, принеси-ка огня. Там на стене вдоль лестницы висят свечи. Надо их зажечь, а то как бы наша прекрасная дама не подвернула себе ножку, когда будет спускаться.

– Я… я не пойду туда! – пролепетала Анемон, облизнув пересохшие губы. Тело ее сковал ужас. Она уже натерпелась страху, сидя в шкафу, но эта лестница, ведущая Бог знает куда – в какой-нибудь тайный подвал или подземную темницу, – напоминала путь в могилу. – Жан-Пьер, – быстро заговорила девушка, – вы совершаете ошибку. Ваш план в отношении лорда Бромфорда обречен на провал…

– Ты так думаешь, cherie? Скоро ты увидишь, что не права. Так, спасибо, Одноглазый. Теперь можно идти.

Де Воба быстро зажег свечи, и мерцающий свет выхватил из мрака оштукатуренные стены и узкие кирпичные ступеньки, крытые гипсом. Они вели в кромешную тьму. В лицо девушки пахнуло сыростью.

– Иди же, cherie, – Де Воба отступил назад, показав жестом, чтобы она шла первой, – а мы за тобой. Нам надо позаботиться, чтобы тебе было удобно в твоих новых апартаментах. К сожалению, я не смогу остаться с тобой надолго. Я должен найти твоего мнимого мужа и привести его к тебе, ну и, разумеется, проведать своих гостей. Я заказал замечательный ужин. Как жаль, что ты его пропустишь! Будут каплуны, устрицы, крабы с мягкими панцирями, красная рыба и индейка – сочная, жирная. А на десерт – разные фрукты из моего собственного сада, мороженое, пирожные, желе и сладкий крем. Словом, все какие только есть деликатесы. Но ты не сможешь их отведать. – Он опять гадко засмеялся. – Одноглазый будет ждать в библиотеке. Мы приведем месье Берка и спустим его к тебе. А потом, petite,[7] вы расскажете все, что нам нужно знать. – Он нагнулся и обхватил ее подбородок своей мягкой, но на удивление сильной ладонью. – Когда лорд Бромфорд заснет наверху перед отправкой на улицу Жирод, я спущусь к тебе. Возможно, у меня будет время лично поблагодарить тебя за твое нежелательное вмешательство в это дело. Как мило, не правда ли? Думаю, нам с тобой есть о чем побеседовать.

От его прикосновения кожа девушки покрылась мурашками. Она отпрянула, оттолкнув его руку:

– Не трогай меня, Де Воба! Делай что хочешь, только не заставляй меня терпеть твое присутствие дольше, чем нужно, иначе я умру от омерзения.

Де Воба застыл на месте как вкопанный. Его ледяные зеленые глаза зажглись неистовой яростью.

– Итак, у нашей кошечки, оказывается, есть коготки? – процедил он сквозь стиснутые зубы и вдруг наотмашь хлестнул ее по лицу.

За его спиной плотоядно ухмылялся Одноглазый и кусал губы Поль Бержерон. Анемон отлетела к стене, прижав руку к пылающей щеке.

Оглушенная ударом, она молча оглядела окруживших ее мучителей. Одноглазый с черной повязкой на изуродованном шрамами лице злобно ухмылялся. Поль Бержерон казался мрачным и встревоженным. Ледяные глаза Де Воба зловеще блестели. В голосе и манерах креола чувствовалась скрытая жестокость, которая наполнила душу девушки ужасом.

Она в отчаянии подумала о Стивене, лорде Бромфорде и своем отце. Если бы только вырваться отсюда, можно было бы спасти их всех! Но она теперь безнадежно отрезана от мира.

– Я желаю тебе тараканьей смерти, Де Воба! Чтобы тебя раздавили и уничтожили, чтобы от твоей поганой душонки не осталось и следа, лишь кровавое пятно на земле! – Анемон говорила шепотом, глядя на него в упор. Лицо ее пылало ненавистью.

Де Воба схватил ее за руку и толкнул к лестнице:

– Иди, сучка! У меня нет времени с тобой возиться.

Ее нога в атласной туфле коснулась холодной ступеньки. Она помедлила.

– Быстрее, или я столкну тебя, и ты сломаешь свою прелестную шейку!

Выбора не было. Анемон двинулась вниз по лестнице – навстречу пугающей неизвестности.

Джонни Такер отошел от окна библиотеки и тихо выругался. Быстро оглядевшись по сторонам, он перекинул ноги через перила галереи и легко спрыгнул в кусты азалии, потом пригнулся и побежал вокруг дома. Луна освещала дорогу. Наконец он достиг той части галереи, которая располагалась перед танцзалом. Движения его были точными и уверенными, несмотря на смятение и тревогу, царившие в душе. Он должен добраться до Стивена, и как можно скорее!

Гости высыпали из танцзала на просторную галерею. Джонни остановился и нырнул в кусты. Подвесные фонари добавляли яркости матовому свету луны и звезд, который заливал галерею серебряным сиянием. Туман рассеялся. В свежем, на удивление прозрачном воздухе носились тонкие ароматы цветов.

Дамы в атласных платьях и мужчины в элегантных костюмах прохаживались по галерее, болтая, смеясь и восторгаясь чудесной ясной ночью. Джонни без труда нашел среди этой толпы статную фигуру Стивена. Его друг был в составе небольшой группы, которая собиралась вернуться в танцзал, к музыке и веселью.

Стивен и Джонни условились о двух сигналах. Крик вальдшнепа, повторенный дважды, означал необходимость посоветоваться, поделиться информацией. Троекратный крик предупреждал: провал, надо немедленно уводить Бромфорда из дома.

Этим сигналом Джонни сейчас и воспользовался. Он три раза прокричал вальдшнепом, и Стивен, уже заходивший в стеклянные двери, застыл на месте и тронул за руку своего спутника:

– Ваша светлость, задержитесь на минуту. Мне надо поговорить с вами наедине.

Лорд Бромфорд удивленно приподнял брови, но все же остался, извинившись перед остальными. Дамы и джентльмены кивнули и ушли в танцевальный зал, где только что закончился контрданс и гости собирались на великолепный ужин. Стивен подвел его светлость к перилам галереи.

– Сэр, я должен просить вас срочно пойти со мной, – тихо сказал он и бросил быстрый взгляд через плечо, желая убедиться, что их никто не видит.

На приятном, слегка осунувшемся лице лорда Бромфорда появилось недоумение.

– Что все это значит, мистер Берк? Это очень странно. Полагаю, нам надо вернуться в танцзал.

– Вот как раз этого нам и не следует делать.

Стивен взял мужчину под руку и подвел его к широкой лестнице.

– Доверьтесь мне, сэр. Вам следует немедленно покинуть этот дом! Ваша жизнь в опасности.

Лорд Бромфорд неважно себя чувствовал. Несколько минут назад у него разболелась голова, но он не стал говорить об этом, не желая расстраивать вечеринку и портить всеобщее веселье. Однако тупая боль в висках усиливалась, теперь к ней прибавилась тошнота, и мысль о пиршестве, которое ожидало его в обеденном зале Де Воба, совершенно не вызывала аппетита.

И все же не могло быть и речи о том, чтобы уйти с бала, устроенного в его честь. Он должен сидеть за столом рядом с хозяином. Де Воба может в любой момент его хватиться. Губернатор Клейбурн будет спрашивать, куда подевался почетный гость, и если он не появится в ближайшее время, поднимется страшный переполох.

– Послушайте, мистер Берк, я настаиваю на том, чтобы мы вернулись! – Лорд Бромфорд остановился у подножия лестницы, ведущей с галереи.

– Повторяю, ваша жизнь в опасности, лорд Бромфорд! – Стивен крепче сжал руку англичанина. Его красивое лицо было мрачно и настороженно. Глаза зорко вглядывались в окружающую их тьму. Вдруг замолчав, Стивен пристально посмотрел на своего спутника. Ему не нравились его странная бледность и то, как он провел рукой по глазам, будто у него кружилась голова. – Нам надо спешить, ваша светлость. Вон там, в дубовой рощице, мы встретимся с моим другом, а потом поговорим.