Лайон заставил себя успокоиться. Кристина расплакалась, и он решил отложить вопрос о ее здоровье до тех пор, пока не выяснит, что так взволновало ее.
Лайон сначала взял письмо графини. Когда он закончил читать, руки его дрожали.
Да поможет ему Господь! Вот и всплыла правда. Графиня каким-то образом разузнала о его прошлом и в своем письме сообщала племяннице несколько убийственных подробностей.
А теперь Кристина хотела, чтобы он опроверг все это. Она даже приехала в Лондон, чтобы убедиться, что все это ложь.
Он не собирался лгать. Но правда может оказаться ей не под силу.
Больше никакой лжи, никакого притворства… Разве она не обещала ему это не далее как сегодня утром?
Она заслуживала такой же откровенности.
– Кристина, – начал Лайон, исподлобья глядя на нее, – мы делаем То, что необходимо, когда возникает угроза, и я…
Казалось, он не в силах был завершить свое объяснение.
Кристина видела его боль, его муку. Стремление утешить его отодвинуло все остальные соображения. Она инстинктивно потянулась к мужу.
Но наконец до нее дошло, что тут что-то не так. Ее рука замерла в воздухе.
– О чем ты говоришь?
– Что?
– Почему ты на меня так смотришь?
– Я пытаюсь объяснить, – пробормотал Лайон. Он повернулся и сердито взглянул на дворецкого. Браун тут же понял намек и немедленно ретировался.
Затем взгляд Лайона устремился к Ричардсу. Но тот проигнорировал молчаливый приказ и не сдвинулся с места.
– Лайон, ответь мне! – потребовала Кристина.
– Кристина, это очень трудно объяснить, когда мы не одни. – Он глубоко вздохнул. – Это правда. Все. Я сделал все то, о чем тебе написала твоя тетя. Однако мои мотивы были совсем другими, и я бы…
Теперь ей все стало ясно. Кристина закрыла глаза, моля Бога подсказать ей, что делать. Она знала, что сейчас, когда Лайон пытался облегчить душу и раскрыть свои секреты, она ведет себя не так, как подобает хорошей жене. Но он выбрал такой странный момент, чтобы поделиться с ней своими тревогами! И хотя это было эгоистично, ей хотелось, чтобы он сначала помог ей.
Когда Кристина закрыла глаза, Лайон почувствовал себя так, словно ему в сердце вонзили нож.
– Дорогая моя! Я был военным. Я делал то, что должен был…
Она наконец посмотрела ему в глаза, и взгляд ее был полон нежности.
Он был слишком потрясен и не смог вымолвить ни слова.
– Ты воин, Лайон. Но ты мягок и полон любви. Ты не убил бы никого, если бы тебе не бросили вызов. Нет, ты преследуешь только шакалов.
Он ничего не понимал.
– Тогда зачем ты приехала в Лондон?..
– Ты должен помочь мне узнать правду, – ответила Кристина.
– Я и пытаюсь сказать тебе правду. – Его голос сорвался.
Кристина покачала головой:
– Как ты можешь так говорить, даже не прочитав второго письма?
– Прошу простить, что я, старик, вмешиваюсь, но…
– В чем дело? – рявкнул Лайон.
– Кто этот человек? спросила Кристина.
– Фентон Ричардс.
Кристине было знакомо это имя. Она нахмурилась, взглянула на гостя Лайона и сказала:
– Лайон не может снова работать у вас. Я считаю, что нога его еще недостаточно зажила. Могут пройти годы, прежде чем он окончательно выздоровеет.
– Кристина, откуда ты знаешь о Ричардсе?
– От Рона. И потом, по ночам ты иногда говоришь во сне. Я не собиралась упоминать об этом в присутствии постороннего, но…
– О черт! – пробормотал Лайон.
– О мой Бог! – прошептал Ричардс.
– Не тревожьтесь, сэр, – сказала Кристина Ричардсу. – Я сохраню его секреты.
Ричардс долго и пристально смотрел на нее, потом медленно кивнул:
– Я вам верю.
– Откуда ты узнала о моей ноге? – спросил Лайон, вновь завладев вниманием Кристины. – Я не жаловался. И она зажила, черт возьми. Рон?..
– Во время нашей первой встречи я сразу поняла, что тебе больно. Я увидела эту боль в твоих глазах. И ты все время опирался на каминную полку. Это еще один признак. Позднее я действительно расспросила Рона, и он признался, что ты повредил колено. И оно не зажило, – добавила она, поспешно взглянув в сторону Ричардса.
Ричардс спрятал улыбку. Жена Лайона была чаровницей.
– Мне кажется, вы говорите о разных вещах, – заметил он. – Лайон, я думаю, что твоя жена расстроена вовсе не письмом тети. Причина в другом, не так ли, моя дорогая?
– Да, – кивнула Кристина. – Графиня переслала мне письмо от моего близкого друга. Конверт надписан его рукой, в этом я уверена, и почерк в письме кажется таким же, но…
– Но ты так не думаешь. Это тот обман, о котором ты говорила? – спросил Лайон.
Она кивнула.
– Посмотри, как графиня заканчивает свое письмо, Лайон. Она пишет, что надеется: мой друг не сообщит мне плохих вестей.
Ее глаза вновь наполнились слезами. Лайон быстро прочитал письмо от Девенрю. Потом он положил его рядом с конвертом, чтобы сравнить почерк.
Кристина затаив дыхание ожидала ответа.
Ему не потребовалось много времени, чтобы увидеть разницу.
– Сходство есть, но это писал другой человек. Ричардс, хотите взглянуть? Мнение еще одного человека убедит Кристину.
Ричардс вскочил с кресла, едва сдерживая любопытство, и выхватил у Лайона конверт и письмо.
Он тут же увидел различия.
– О да. Письмо написано другой рукой. Это подлог.
Затем он прочитал само письмо. Его взгляд, адресованный Кристине, был полон сочувствия.
– Эти люди… они были для вас как семья?
Кристина кивнула.
– Что такое «сыпной тиф»? – спросила она нахмурившись. – В письме говорится, что они умерли от…
– Бог его знает, – ответил Лайон.
– Кто это сделал? – спросил Ричардс. – Что за чудовище могло так поступить?
– Тетя Кристины. –Голос Лайона звенел от гнева.
Ричардс уронил письмо на стол.
– Простите меня, Кристина, но я думаю, что ваша тетя…
– Можете так думать, но не произносите, – прервал его Лайон, прежде чем Ричардс успел договорить.
Кристина медленно опустилась на колени Лайона. Тот обнял ее за талию.
– Я все равно не понимаю, как это было сделано. Печать ведь цела!
Ричардс объяснил ей, как легко с помощью пара вскрыть письмо.
– Специалист смог бы подробно объяснить вам это, моя дорогая, – сказал он.
Ричардс ушел через несколько минут. Как только дверь закрылась, Кристина разрыдалась. Лайон притянул ее к себе и прижал к груди.
Он не пытался утешить ее. У нее накопилось слишком много слез, и прошло немало времени, прежде чем стихли мучительные рыдания.
– Я тебе намочила всю рубашку, прошептала она между всхлипами.
Она снова прижалась к нему, уперлась макушкой ему в подбородок и устало вздохнула.
Она не двигалась очень долго, и Лайон решил, что она заснула. Он не возражал. Он готов был просидеть так весь день, если ей от этого станет легче. По правде говоря, он подумал, что именно столько времени ему и понадобится, чтобы утих его гнев.
Ричардс намеревался назвать графиню сукой, решил Лайон. Старая ведьма заслуживала этого, и даже больше.
Кристина, судя по всему, тоже думала об этом, потому что вдруг прошептала:
– Знаешь, я раньше считала всех англичан такими же, как моя тетя…
Он не ответил. У него перехватило дыхание, и он молил Бога, чтобы его молчание побудило ее продолжить.
Его терпение было вознаграждено через несколько минут.
– Мой отец ненавидел белых. А когда я жила с графиней в Бостоне, моим единственным другом был мистер Девенрю. Это он привез меня к тете и каждый день приходил, чтобы заниматься со мной. Мне не разрешалось выходить из дома. Графиня все время твердила, что она стыдится меня. Я была очень растеряна, не понимая, почему она считает меня такой недостойной.
– Ты не такая, – – решительно сказал Лайон. – Ты очень, очень достойный человек.
Кристина кивнула.
– Хорошо, что ты заметил это, – сказала она. Улыбнувшись, он стал ожидать продолжения. Казалось, прошла вечность, прежде чем Кристина заговорила вновь.
– Она обычно запирала меня в моей комнате на ночь. Я старалась не ненавидеть ее за это.
Лайон закрыл глаза и судорожно вздохнул. Он чувствовал ее страдание. Оно обдавало его жаром, словно кипящая лава, и глаза щипало от наворачивающихся слез.
– Я не в силах была терпеть и положила этому конец.