Лилия Орланд - Люби меня через годы

А мы с Миленой двинулись в сторону кухни. Я облегчением вытерла обслюнявленное лицо тыльной стороной руки. Сердце всё ещё колотилось где-то в районе пяток.

Домой я возвращалась довольная, в кармане похрустывала новенькая купюра. Так к концу года легко накоплю нужную сумму.

Я уже подошла к углу и готовилась за него завернуть, как на меня кто-то налетел, грубо толкнув плечом. Обернулись мы одновременно, неверяще уставившись друг на друга.

— Ты что здесь делаешь?

— Ты следишь за мной?

Прозвучало почти в унисон.

— Что ты здесь делаешь? — повторил Ярослав, схватил меня за локоть и сильно сжал.

Я резко выдернула руку и оттолкнула его.

— Отстань от меня, Логинов! Ты понял?! — выкрикнула почти ему в лицо и бросилась прочь по улице.

Я бежала, пока хватало дыхания. Затем пошла медленнее, но то и дело оборачивалась. Этот Логинов! Откуда он узнал, где я буду? Нет, он точно следит за мной.

Домой я примчалась взъерошенная и взбешённая. Даже папа поинтересовался, всё ли у меня нормально в школе. Я кивнула, но успокоиться так и не могла, поэтому после обеда села на свой велик.

Что может быть лучше, чем мчаться по-над морем с космической скоростью, представляя себя одной из чаек, кружащихся над волнами? В последнее время я подсела на такие поездки. Они не только помогали отвлечься, но и настраивали на позитивный лад. Я развеялась, успокоилась и приняла решение. Буду игнорировать Ярослава, сколько смогу, но если этот самоуверенный болван захочет войны, он её получит.

На следующий день я принесла в школу камеру, поскольку пообещала Софии, что поснимаю её в перерыве. Она утверждала, что некрасивая и плохо выходит на фотографиях, а мне не терпелось доказать ей обратное.

На русском мы рассматривали то, что мне удалось заснять во время катаний на велике, и обсуждали вполголоса. Софии нравились мои пейзажи, а я наслаждалась похвалой. Появление Марии Анатольевны мы благополучно пропустили.

— Что у вас здесь такое интересное? — она нависла над партой.

София смутилась и покраснела, судорожно стискивая карандаш.

— Фотографии, — с вызовом подняла голову. Конечно, получилось немного неловко, но после уроков я должна сидеть с Миленой, поэтому времени пообщаться у нас с Соней не будет. И особо виноватой себя не чувствовала.

— Покажи, — заинтересовалась Мария Анатольевна.

Пару секунд я раздумывала, окажется ли Коваленко достаточно здравомыслящей, чтобы не разбить мой дорогущий «Кэнон» с новым объективом. Но потом решилась, наша классная показалась мне достаточно разумной.

— Ну что ж, весьма неплохо, — вынесла она вердикт. — Подойди ко мне после уроков. А чтобы ты не забыла, фотоаппарат полежит пока на моём столе.

Вот ведь ведьма. И с чего я решила, что она разумная?

— Жаль, что так получилось, — Сонька проводила училку с камерой печальным взглядом.

— Да уж, обломалась твоя фотосессия, — прошептала я, оборачиваясь на Ярослава, который наблюдал за этой сценой насмешливым взглядом. — Вот козёл.

— Что ты сказала? — София пыталась сосредоточиться на орфографических виражах, но отвлекалась на меня.

— Слушай, Сонь, а что за тип этот Логинов?

Она тоже оглянулась на Ярослава, которому в этот момент рыжеволосая красотка что-то шептала на ухо. Судя по его довольной роже, это было нечто приятное.

— Богатенький мажор, его мама наш мэр.

— Да ладно! — забывшись, чуть не повысила голос от удивления.

Так вот значит кому я перешла дорогу. Неудивительно, что он на меня взъелся. Наверняка привык, что все перед ним стелятся из-за мамочки, а тут я вся такая неведающая, что обидела самого анапского принца. Зато теперь многое стало понятным.

— А что за девица вцепилась ему в ухо? — от этого зрелища мне становилось неприятно.

— Кристина Яворская, та ещё стерва, они встречаются несколько месяцев. Говорят, что они уже это самое… — Соня подвигала бровями. Выглядело это забавно, но мне было не смешно. Значит, он спит с этой крашеной куклой.

Но мысли о нём отвлекали, не давая сосредоточиться на уроках. Как-то слишком много этого мэрского сынка в моей новой жизни. А ведь я приехала сюда как раз за тем, чтобы сбежать от проблем. Но они снова нашли меня, только изменив форму и содержание.

Меня смущало то, что Логинов не предпринимал активных действий. Его нападение позволило бы мне определиться и ответить ударом на удар. Первой я войну никогда не начинала. Но он почему-то медлил, тянул, заставляя меня нервничать и сомневаться. А войны ли он хочет?

После уроков зашла в наш кабинет за камерой и недовольно застыла в дверях — Мария Анатольевна мило беседовала… как думаете, с кем? Ну разумеется, с милым мальчиком Ярославом, чтоб он в сортире застрял на пару дней.

Я развернулась, собираясь уходить, чтобы зайти позже, когда классная освободится. Не было ни малейшего желания снова обмениваться с ним взглядами. Но меня остановил голос Коваленко:

— Саша, заходи, мы как раз о тебе беседуем.

Что? Только этого мне и не хватало! Что эти двое могут обсуждать за моей спиной?

— Садись, Саша, — Мария Анатольевна указала мне на парту прямо перед своим столом.

Чуть помедлив, я опустилась на стул слева, на котором писали первые варианты контрольных. Стул справа занимал Логинов. При моём появлении у него даже мускул не дрогнул. Всё это время он сидел с нечитаемым выражением лица. Я подвинула стул немного влево, чувствовала себя в западне, чисто физически хотелось увеличить расстояние между нами.

— Александра, надеюсь, ты простишь моё любопытство, — начало мне совсем не понравилось, — я просмотрела твои фотографии на ноутбуке…

Ах, она рылась в моей камере?! Что с этими учителями не так? А как же личное пространство? Индивидуальные границы? Частная собственность, наконец!

— …И они мне очень понравились. Думаю, ты нам подойдёшь. Мы возьмём тебя в «Вестник первых»… — после этого утверждения последовала многозначительная пауза.

Коваленко смотрела на меня так, как будто я должна уже начинать её благодарить за оказанное доверие. А я должна?

— Судя по твоему взгляду, ты не знаешь, что это такое, — Мария Анатольевна улыбнулась.

— А должна? — посмотрела на неё скептически.

Ситуация откровенно начала меня напрягать. Со мной говорят какими-то загадками, оказали мне сомнительную честь и приняли туда, не знаю куда. Ещё и этот Логанов… Он как раз напрягал больше всего. Одним своим присутствием. А ещё тем, что сидел рядом, молча, не двигаясь, не поворачиваясь ко мне, но я всё равно чувствовала на себе его взгляд.

— Расскажи о «Вестнике», Ярослав, — мягко попросила классная, и Логинов повернулся ко мне.

И вот тут я поняла, что раньше не до конца представляла значение выражения «чувствовать его взгляд», потому что сполна ощутила его сейчас — тягучий, густой, цвета гречишного мёда, и я, как муха, увязала в нём, не в силах вырваться из его сладкого плена.

— «Вестник первых» — наша школьная газета, — пояснил он мне, глядя тёплым янтарным взглядом прямо мне в душу. — Мария Анатольевна — наш редактор. Весной между школами проходят соревнования по журналистике, тираж газеты-победителя будет напечатан в городской типографии и распространён среди горожан. Ну и это большой плюс в резюме.

Странно, когда Логинов заговорил о газете, его взгляд совсем переменился. Как будто это был совершенно другой Ярослав, увлечённый любимым делом, стремящийся показать себя и победить в соревнованиях.

Мне пришлось приложить усилие над собой, чтобы отвернуться и вырваться из этого янтарного плена. Этот Ярослав действовал на меня каким-то непонятным образом, и мне это совсем не нравилось.

— А я тут причём? — сказала грубее, чем собиралась, но это помогло мне немного стряхнуть наваждение.

— Нам нужен фотограф, — с торжеством сообщила Коваленко, так, словно положила последний кусочек паззла, нанесла последний мазок на картину, добавила последнюю ноту в сюиту. В общем, создала шедевр, в котором не хватало лишь заключительного штриха — Александры Барановской.

— И что от меня требуется? — кажется, здесь стоило бы проветрить.

— В субботу в заповеднике «Утриш» пройдёт открытие нового экологического маршрута, вы оба поедете туда. Ты сделаешь серию снимков, а Ярослав напишет статью.