Коул с трудом отвел взгляд от лица девушки. Увидев тощего мужчину с темными бакенбардами, который стоял в десяти шагах на тротуаре и настороженно наблюдал за ним, он приказал:
– Эй, ты, иди сюда. Поддержи эту женщину и… сделай с ней что-нибудь.
Когда мужчина с опаской приблизился, Коул заметил, что веки девушки дрогнули. Внезапно она открыла глаза и устремила на него затуманенный взгляд. У него все сжалось внутри. Он впервые видел такие глаза, огромные, выразительные, зеленые, как долины Монтаны, полные трогательной неуверенности. Любой другой на его месте продал бы душу за эти глаза. Но он и так задержался слишком надолго, к тому же тяжелые удары судьбы превратили в камень то, что некогда было сердцем.
– Рад бы познакомиться с вами, мэм, но, боюсь, мне пора идти, – растягивая слова произнес Коул и бесцеремонно перекинул Джулиану на руки стоявшему рядом мужчине.
Недовольный тем, что его оторвали от дела, он схватил Гаса Бордена и потащил его к гнедой лошади, привязанной перед салуном. Он перекинул тело убитого через круп и начал привязывать его, старательно избегая смотреть в сторону девушки, вокруг которой уже собралась толпа женщин в шляпках, любопытных детей и молчаливых мужчин. Вскочив на Стрелу и дав ей шенкеля, он поскакал прочь из города. Жизнь в Денвере, еще недавно страдавшего от жестокости на улицах и в салунах, уже начала входить в нормальную колею.
Но хватит о Денвере и обморочных дамочках. Коул выехал за пределы города и оказался на заросшей полынью равнине. Он старался не думать о девушке с облаком золотистых волос. «Томми» – вот что прошептала она, прежде чем упасть в обморок. В тот момент она смотрела на Бордена. Странно. Странно также и то, что она собиралась войти в салун. Она не похожа на шлюх, которых он немало встречал на своем пути. Проклятие, она выглядела респектабельной дамой, даже аристократкой! Но что ему известно о женщинах, спросил себя Коул, направляя Стрелу к холмам. Только то, что он узнал от Лайзы: женщины – хитрые, лживые, вероломные создания, и чем они красивее, тем опаснее. Айна Дей, платные партнерши для танцев и шлюхи, с которыми он время от времени встречался, как нельзя лучше подходили для того, чтобы удовлетворить физиологические потребности мужчины, а к большему он и не стремился. Из всего этого следовало, что та золотоволосая красавица может погубить его и чем скорее он забудет о ней, тем для него будет лучше. Коул заставил себя переключиться на Бордена и на вознаграждение и на то, как он отпразднует окончание работы, навестив Айну и позволив ей ублажать его. С ней ему легко. Короткая ночь с Айной, полная ласк и не омраченная обязательствами, поможет ему забыть девушку, которую, как был уверен Коул, он больше никогда не увидит.
Девственная природа и пустынность горных склонов действовали на Коула успокаивающе. Его мысли полностью поглотили Айна Дей, пуховая перина и бутылка лучшего в «Красном пере» виски.
А тем временем Джулиана пришла в себя и поняла, что ее поддерживает незнакомый мужчина с испуганным взглядом, темными бакенбардами и носом картошкой.
«О нет. То лицо было другим». Почувствовав головокружение, Джулиана снова закрыла глаза и тихо застонала. Она попыталась вызвать в памяти лицо молодого мужчины, красивого, сурового и сильного. Неужели ей это привиделось? И куда он делся?
Полный ярости голос дяди привел девушку в чувство:
– Джулиана! Что все это значит? Что ты делаешь на улице?
Джулиана снова открыла глаза и увидела вокруг себя толпу людей, смотревших на нее с любопытством. Тетя Катарина, дядя Эдвард и Виктория смотрели на нее так, будто она появилась на приеме обнаженной. Но почему? Джулиана попыталась прогнать застилавший сознание туман.
– Она ваша, мистер? – Мужчина с бакенбардами, пунцовый от смущения, с надеждой повернулся к дяде Эдварду. – Я, конечно, не прочь помочь даме в беде, – торопливо заговорил он, со страдальческим видом оглядывая толпу, – но, видите ли, моя хозяйка может появиться в любую минуту. Вряд ли она поймет, почему я держу на руках эту милашку. Вы же знаете, каковы женщины.
Одни засмеялись, другие начали сочувственно хлопать его по спине. Неожиданно к Джулиане вернулась память. Ахнув, она оттолкнула мужчину с бакенбардами и вскочила на ноги.
– Томми! – закричала она и повернулась к дяде Эдварду. – Тот человек, он был мертв. Я узнала в нем Томми! Дядя Эдвард, я видела его рубашку, он…
– Да что ты, девочка, не знаю, за кого ты приняла того парня, но могу тебе точно сказать: это был Гас Борден, конокрад и убийца. – На Джулиану смотрел сгорбленный старик с торчащими во все стороны седыми волосами и кустистыми бровями на морщинистом лице.
– Вы уверены? – Джулиана прижала руку к груди. – О, мистер, вы уверены?
– Чтоб мне провалиться, девочка. За голову Бордена назначено вознаграждение. Парень, который пристрелил его, охотник по имени Коул Роудон. Я видел, как это произошло. Чертовски меткий выстрел.
– Этот охотник очень спешил, – вмешался мужчина с бакенбардами. Он достал носовой платок и принялся вытирать покрытый испариной лоб, очевидно, испытывая облегчение оттого, что ему больше не надо заботиться о юной красавице. – Когда он велел мне поддержать вас, я едва устоял на ногах от страха. Проклятие, я не знал, что мне делать. Он выглядел таким грозным, и мне не хотелось сердить его – я слышал, что Коул Роудон…
«Коул Роудон». Обрадовавшись, что убитый был не Томми, Джулиана в изнеможении привалилась к стене. В ее сознании царил полный хаос. Пытаясь разобраться в путанице эмоций и событий, она опять подумала о стройном красивом мужчине, который, совершив убийство, остался абсолютно спокоен и даже холодно предложил ей отойти в сторону.
– Он поехал в ту сторону. – Виктория указала на облако оседающей пыли. – Здесь чудовищные, дикие нравы. Не успели мы приехать, как уже кого-то убили! Когда я увидела этого человека, охотника, увидела, как он держит тебя, Джулиана, и смотрит на тебя, я похолодела.
– Я хочу знать, – перебила дочь тетя Катарина и устремила на племянницу пронизывающий взгляд, – что ты делала у дверей салуна. Почему, ради всего святого, ты не пошла с нами в багажное отделение?
Джулиана заставила себя выдержать подозрительный взгляд тетки.
– Я хотела, тетя Катарина, – еле слышно пролепетала она, – но… мой платочек унесло ветром, и я пыталась поймать его.
Катарина Тобиас по-прежнему не сводила взгляда с племянницы.
– Ну и как, поймала?
– Н-нет… из-за этой суматохи я забыла.
Виктория вцепилась в руку отца:
– Думаю, после всего случившегося нам следует сесть на первый же поезд и вернуться домой. Мне совсем не нравится это место, папа.
– Ладно, ладно, моя дорогая, не спеши отступать. – Дядя Эдвард похлопал дочь по плечу и с деловым видом одернул сюртук. – Уверен, все будет в порядке. Только надо дождаться человека от мистера Брина.
– Эй, если вы ждете Барта Мюллера с ранчо Брина, то он едет сюда, – заявил старик.
Эдвард увидел широкоплечего мужчину с бычьей шеей, в черном жилете и шляпе. Он правил фургоном.
– Благодарю, сэр. – Дядя Эдвард кивнул старику и обратился к жене: – Вот видишь, все уладилось, дорогая.
Барт Мюллер остановил фургон и одарил стоявшее на тротуаре семейство извиняющейся улыбкой:
– Мистер Тобиас? Я Барт Мюллер, управляющий из «Двух дубов». Меня прислал мистер Брин.
– Вовремя.
– Простите, сэр, но у нас возникла проблема на ранчо. Я выехал, как только смог. Мистер Брин просит извинить его за доставленное неудобство. У вас хватит времени, чтобы освежиться перед сегодняшним праздником. – Мюллер внимательно изучал приезжих, каждого в отдельности. Его внимание привлекла красивая, но бледная как мел девушка, стоявшая у стены. – Что-то случилось с дамой?
– Ничего серьезного, – поспешно заверил его дядя Эдвард. – Моя племянница немного испугалась, но она быстро оправится, когда отдохнет.
Неожиданно тетя Катарина резко повернулась к мужу, при этом ее юбки вздыбились, как волны. Не дай Бог, этот человек доложит Брину об обмороке Джулианы. Тот может передумать. Нужно поскорее отвлечь его. Тетя Катарина с завидной легкостью перехватила инициативу и с деланным энтузиазмом воскликнула:
– Эдвард, а почему бы тебе и мистеру Мюллеру не забрать наш багаж? А мы с Викторией и Джулианой подождем вас.
– Да, дорогая, мы скоро вернемся.
Мужчины отправились к вокзалу. Джулиана внезапно почувствовала себя безумно уставшей. Ей хотелось забиться в укромный уголок, где можно отдохнуть и прийти в себя. Гнев тети Катарины, злость дяди Эдварда, раздраженное лицо Виктории не способствовали успокоению. Ей было стыдно за обморок. Как глупо – решить, что убитый был Томми, и лишь потому, что у него такие же волосы и рубашка! Как унизительно – упасть в обморок через пять минут после приезда в Денвер!