В камине ярко полыхал огонь, нагревая просторную комнату, и уловив запах свежеиспеченного хлеба в его животе заурчало. Рейн задрожала у него в руках, поэтому прижав ее еще ближе, он начал подниматься с ней по лестнице.
Зайдя внутрь основной спальни, он осторожно положил ее на кровать, а сам прошел в ванную комнату, чтобы наполнить водой огромную ванну. Рейн не отводила от него своего пристального взгляда, когда он подошел к ней. И, даже, несмотря на то, что она наблюдала за ним, не говоря ни слова, он был абсолютно уверен в том, что совсем скоро она обретет свою смелость. И был готов к этому.
- Если хочешь, можешь воспользоваться уборной. Но как только закончишь, садись в ванну. Позволь воде и солям Эпсома облегчить твою боль. Я также добавил туда немного успокаивающего масла, чтобы ты могла расслабиться. Далеко не уходи. Я вернусь через минуту. Пойду, проверю, как обстоят дела с нашим обедом.
Прежде чем уйти, он подождал, пока она осторожно поднимется с кровати и пройдет в ванную, и лишь только после этого направился к лестнице, ведущую на кухню.
Господи, благослови Ниагару!
Она приготовила столько вкусностей: несколько внушительных сандвичей, большое количество фруктов, бутылку вина, свежеиспеченный хлеб, несколько видов сыров. Плюс ко всему он увидел на столе банку с маринованным укропом и в его голове созрел неожиданный план.
Собрав все тарелки, и едва удерживая их в руках, он схватил два бокала, и снова направился наверх. Войдя в спальню, он поставил все на прикроватный столик, налил Рейн вина, после чего разделся и не спеша, направился в ванную, чтобы присоединиться к ней.
Она лежала в ванной, положив свою голову на бортик и закрыв глаза, погружаясь всем телом в душистую воду. Только ему стоило залезть к ней в гидромассажную ванну, как Рейн вздрогнула и села, подобрав колени к груди, и молча уставилась на него настороженным взглядом.
Передав ей бокал вина, он сел поглубже и откинулся на противоположный бортик. Взяв обе ее ноги, он аккуратно раздвинул их и положил поверх своих. Поток воды мягко колыхался вокруг них, когда он пересекся с ней взглядом.
- Выпей вина, Рейн.
Она так и сделала, а Лиам тем временем поднял одну ее ногу и положил ее на свой упругий живот. Ему нужно было снять щит, которым она отгородилась от него, и убедить ее в том, что с ним, ей нечего бояться. Поэтому он начал нежно массировать ее ступню, и улыбнулся, когда она слегка застонала.
- О чем ты думаешь? Расскажи мне, что у тебя на уме.
Судя по тому, как она собиралась с мыслями и внезапно напряглась, он понял, что она пытается решить насколько честно ответить ему.
Лиам посмотрел на нее грозным взглядом.
- Не стоит так долго задумываться над своими ответами. Отвечай как можно быстрее.
- Я не знаю, как воспринимать Ваши поступки.
Она заправила прядь волос за ухо. В ее глазах заблестели слезы, и она сделала еще один глоток вина, пытаясь скрыть их.
- Хаммер, посвятив мне целых шесть лет, отпустил меня, практически не сказав ни слова. Вы же, проведя со мной всего лишь несколько часов, все еще здесь... после всего.
Отпив еще вина, она поставила бокал на подоконник рядом с собой.
- У меня никогда не найдется слов, чтобы описать насколько я ценю все, что Вы сделали для меня. Мне давно нужно было покинуть клуб. Но если кому и следует радоваться моему уходу, так я бы подумала, что Вам, - она улыбнулась, пытаясь поднять тем самым настроение.
- Вам нравится выступать в образе рыцаря в сияющих доспехах?
Он не смог ответить сразу, просто продолжил массировать и надавливать, обводить кругами и ласкать ступню, которую держал в руках. Что, черт возьми, он должен был ей ответить? Разумеется, он не мог сказать ей, что приблизился к ней потому, что планировал использовать ее, чтобы заставить Хаммера ревновать. И уж тем более, он не мог признаться ей в том, что между ними произошло что-то, чему он пока не нашел объяснения. И что после их первого поцелуя, все его планы полетели к чертям собачьим. И поэтому он не может позволить ей уйти.
- Ну, я не совсем рыцарь в сияющих доспехах. Скорее Доминант, который не может вынести страданий изголодавшейся сабы. Чувство вины просто написано у тебя на лице. Я не доволен твоими поступками, будь уверена, у них будут последствия. Но в этот раз ты сможешь отплатить мне своим доверием и честностью. Справишься, Рейн?
- Я не знаю. Как я могу бояться того, чего я так сильно и так долго хотела?
Он наблюдал за ее борьбой, то, как она пыталась сдержать свои слезы. Откинув голову назад, она яростно пыталась сморгнуть их.
- Если тебе нужно поплакать, то поплачь, девочка. Отпусти это.
Упрямо сжав губы, она покачала головой.
- Я не собираюсь ни над чем плакать. Будь что будет. Из-за своей глупости, я допустила ошибку. Теперь мне нужно вынести из нее урок и двигаться дальше.
- Достаточно честно. Почему ты думаешь, что мне нельзя доверять и быть честной со мной?
Рейн не знала что ответить.
- У меня проблемы с этим. В детстве меня некому было учить. И в "Темнице" мне тоже не выдалось шанса попробовать. Я даже заставила себя поверить в ложь о том, что Хаммер может любить меня больше, чем обычного домашнего зверька. Хотя, думаю, у него тоже проблемы с честностью. Чтобы избавиться от меня, он наговорил кучу дерьма о том, что его жена, была сексуальной рабыней и Вы разделили ее с ним. Жаль, что я не записала этот бред, чтобы оставить потомкам.
- Что заставляет тебя думать, что он соврал? Джульетта была красивой, но, как и большинство из нас, слишком испорченной. Она была самой преданной рабыней Хаммера.
Лиам продолжал говорить, смотря при этом на ошеломленное выражение на лице Рейн.
- Да, однажды мы сделали это втроем, но урок, который тебе нужно извлечь из ее истории, не сам факт ее беспрекословного послушания, хотя это было бы неплохо... тебе нужно понять, что она никогда не умела общаться. Мы всегда рассчитываем на ответную реакцию, в обмен на власть. Это также необходимо, как и кислород для дыхания. Ты научишься отдавать мне свои слезы, свое разбитое сердце. В моих руках будет твоя боль... и удовольствие.
Приподняв ее, словно она была ребенком, Лиам пересадил ее к себе на колени. И прижав к себе, он начал гладить ее, окружая своей силой, до тех пор, пока ужасная, долго сдерживаемая боль, больше не могла сдерживаться. Она расплакалась.
- Отпусти это. Просто держись за меня крепче и позволь всему вытечь вместе со слезами.
Она спрятала от него свое лицо, но так и не смогла остановить свои рыдания.
- Я не знаю, каково это, плакаться и жаловаться кому-то. В такие моменты, я чувствую себя слишком уязвимой. И это причиняет сильную боль.
Она потрясла головой, пытаясь побороть каждый судорожный вздох и вернуть себе контроль над эмоциями.
- Он не сказал мне, что с ней случилось... Боже, даже по описанию она уже представляется хорошенькой, готова поспорить, что я гораздо хуже ее в общении.
Она сидела спиной к нему, а его руки обвились вокруг ее талии.
- Я не подойду Вам. Пусть Вы раскроете меня, как спелый персик, но Вам не понравится подгнившая сердцевина. Более того, я не могу не отметить того факта, что встала между Вами и Вашим лучшим другом. Я как атомная бомба, где бы я ни была. Разрушительная. Глупая. Беспечная. Вам следует порвать любую связь со мной. Я слишком многим Вам обязана, чтобы остаться и еще больше испоганить Вашу жизнь.
Она вывернулась из его объятий, и вышла из ванны, после чего побежала к двери. Боль в ее голосе подсказала ему, что ее гложет ужасное чувство вины. Она бросится на холод даже без одежды. Лишь бы спастись. Но каждая черточка в ее выражении буквально кричала о том, что она верила в то, что спасает и его тоже.
Реакция Лиама была быстрой. Преследование лишь отдаст контроль в ее руки. Самое время сделать резкий рывок.
- Стоять! Помни свое место, саба.
Она замерла. Лиам практически слышал, как борются ее желание убежать как можно дальше, с потребностью подчиниться своему Доминанту. Он ждал, пока приказ достигнет цели. Затем, не прекращая рыдать, она рухнула коленями на кафельную плитку в ванной, принимая должную позу.
Ее плечи тряслись, дыхание было неровным. Ожидая пока она успокоится, он намылился и успел ополоснуться. Он уловил тот момент, когда сабмиссив внутри нее взял верх. Ее дыхание выровнялось. Тело расслабилось. А разум, похоже, успокоился.