Дана Алексеева - Люблю (ненавидеть) тебя

Изменилось ли бы что-то, если бы эти письма дошли до меня? Я не знаю. Но я должна была их прочитать! Должна была услышать Мартина, но мне не дали этого сделать. У меня просто не было шансов… Как и у Мартина, сердце которого разрывалось на части от чувства вины и несправедливости.

На столе затрещал телефон. Звонок мамы был очень кстати. Успокоив свои всхлипывания и рваное дыхание, я провела по зеленой кнопке на экране и ответила на звонок. Маме нужны был договор.

— Да, я нашла, – прогнусавила я, крутя в руке письмо. – Но кое-что другое. Нам надо серьезно поговорить, мама.

Мама разливала чай, и крышка чайника подрагивала от ее дерганых движений. Протяжная струя кипятка заполнила кружку с успокаивающими травами. Я вдохнула мятный пар, парящий над кружкой.

Мы сделали небольшую паузу в нашем напряженном разговоре. Нам обеим надо собраться с мыслями, чтобы в порыве эмоций не ляпнуть лишнего.

Злюсь ли я на маму? Безумно. В глубине душе я ее оправдываю, но тяжести на душе меньше не становится.

— Что это изменит, дорогая? – нарушила тишину мама. – Ну, писал он тебе, и что дальше?

— Это меняет все… — негодовала я, почему она так спокойно об этом говорит.

— Что, все?! Из-за каких-то писем ты готова броситься в ноги к Мартину и легко распрощаться с Дэйвом? – нездорово посмеялась мама надо мной, как над ненормальной.

— Я не собираюсь ни к кому бросаться в ноги… Просто в моей голове все перевернулось вверх дном. Теперь я все вижу иначе, мама! И ты в новой картине находишься не в лучшем свете.

Мамина рука дрогнула, и чай расплескался по скатерти. Она поджала губы и забегала раздосадованным взглядом по мне.

— Давай, вини маму во всем! – она со злостью откинула тряпку, которой вытерла разлившийся чай. – Пусть я останусь крайней, мне не привыкать.

— Я этого не говорила, – выдохнула я, шмыгнув носом.

Закрыв ладонями лицо, я видела вновь строки, написанные неровным подчерком Мартина. Я не хочу обижать маму обвинениями, она родной мне человек, и я люблю ее… Но порой я совсем не понимаю эту женщину.

Мама поймала момент и подсела ко мне ближе. Заключив меня в объятия, она поцеловала мои волосы. Помню, как она делала так, когда я была маленькой.

-Ты понимаешь, что я спасала тебя… От него, от лишних слов и плохих эмоций. Ты была подавлена и думать не хотела об этом Мартине, а от упоминаний о нем тебя трясло… Ну же, вспомни…

— Да не хочу я вспоминать, – поморщилась я. – От этого лучше точно не станет.

— Все изменилось, Оливия. Сейчас у тебя совершенно другая жизнь, а эти слова… Это просто слова. Они уже ничего не значат… Срок давности истек.

— Отчего же мне так больно? – горько усмехнулась я и схватилась за грудь, в которой щемило. – Чувства всегда будут со мной.

Мама нахмурилась. Приподняв мой подбородок, она заглянула в мои глаза, наполненные тоской:

— Так, не дури, дочка. И не говори, глупостей. Если у тебя есть голова на плечах, ты сделаешь, как должна. А о своем Мартине забудь.

— А ты все так же продолжаешь указывать , что мне делать… — вздохнула я и отвела взгляд. — Несмотря на возраст.

— Да, потому что ничему тебя жизнь не учит… Только Мартин появился на горизонте, и все, расплылась, как маленькая девочка. Соберись и послушай маму, хоть раз в жизни.

— А если я не люблю Дэйва? Что тогда?! – я встала из-за стола.

— Ты что такое говоришь?! А ну-ка сядь. Садись, говорю! Ты такими словами не бросайся, а сто раз подумай…

— Любовь не нуждается в глубокомыслии… Ее просто чувствуешь. Она либо есть, либо ее нет, – я развела руки в стороны.

Для меня это очевидно, как дважды два. Но для моей мамы – нет. Она все ставит под сомнения. Даже чувства.

— Вот что я тебе скажу, девочка моя. Мы когда с папой поженились, мы не были влюблены друг друга по уши. Но у нас было доверие друг другу, мы знали, что сможем положиться друг на друга. А это то, что нудно для брака. А любовь… Любовь рано или поздно пройдет и придет уважение… Но его еще надо заслужить.

Я усмехнулась. Доверие и уважение, значит. Поздно мне его заслуживать, мамочка. Дэйв доверяет мне, но лишь от незнания тех

фактов, которые портят картину идеальной семьи… Но я-то все знаю! Притворяться всю жизнь… Или время лечит, и я все забуду?

— Так ты не любила папу? – стало не по себе мне от ее признания.

— Любила... по-своему. Но уж точно не так безумно и по-сумасшедшему, чтоб терять голову, как сделала это ты, когда связалась с Мартином. Наши отношения больше похожи на ваши отношения с Дэйвом. И что по итогу, мы счастливы, у нас взрослая дочь, которая порой ведет себя, как маленькая девочка.

Я усмехнулась. Вряд ли ты бессовестно изменяла своему жениху, мама. Я растерла свое лицо ладонями в попытке выкинуть мысли об измене.

— Я запуталась, – простонала я.

— Я помогу тебе. Сейчас сделай, все как я говорю. Выходи замуж за Дэйва, а дурные мысли отбрось. Поняла?

На кухне повисло молчание. Хотя внутри я отчаянно кричала. Как же мне поступить?

— Оливия?

— Да, мама, – вновь наступила я на горло самой себе и придавила чувства, которые хотели вырваться из-под контроля.

Слабое покачивание на качели успокаивало, и я расслабленно навалилась на спинку, наблюдая за тем, как моя семья устраивала пикник в собственном саду. Семья Коллиеров присоединилась к нам, как в старые добрые времена, правда их состав чуть-чуть изменился. У Алекса Коллиера не так давно появилась девушка

Кайли, симпатичная брюнетка, и, похоже, они по уши влюблены в друг друга. Я искренне рада за Алекса.

Эйми, Кайли и мама суетились над «поляной», а мы с Алексом бессовестно отдыхали на качелях и смотрели на весь процесс со стороны. Дэйв с главами двух семейств отдалились в сторону, найдя общие темы для обсуждения.

— Как же я рад за тебя, Лив, – улыбнулся Алекс. – Все складывается, как нельзя, лучше, да?

— Можно и так сказать, – дернула я плечом.

— Чего без настроения?

— Нет, все нормально. Наверно, просто устала. Прости.

Я встряхнула головой, отгоняя пелену перед глазами. Уже пару дней я чувствовала себя неважно и спускала это на стресс перед свадьбой. Алекс внимательно следил за тем, как я массировала виски и попытался поддержать разговор:

— Подготовка к свадьбе изнуряет. Но оно того стоит, да?

— Наверно… Об этом я узнаю только по прошествии этого грандиозного события, – усмехнулась я.

— Мне не нравится твой настрой…

Если он думает, что я буду откровенничать с ним на открытой лужайке в окружении двух семейств и моего жениха, то он глубоко ошибается.

— Все просто отлично, Алекс. Пойдем, лучше поможем девчонкам накрыть стол.

Я встала с качелей и тут же пошатнулась в сторону. Картинка мира закружилась, и я схватилась за голову. Алекс подхватил меня под руку, не давая упасть.

— Осторожно, Оливия! Что с тобой?

Возгласы Алекса привлекли внимание остальных, и они устроили столпотворение возле меня.

— Легкое головокружение. Ничего страшного, – отмахнулась я.

Дэйв обнял меня за талию и проводил за стол.

— Лив с самого утра неважно себя чувствует. Наверно, она отравилась морепродуктами, с утра ее тошнило… — решил уведомить всех Дэйв.

В воздухе повисло молчание. Все уставились на меня. Я взяла с тарелки зелень и принюхалась к ней.

— Боже, чем пахнет зелень? – я отбросила ее в сторону, поморщившись.

— По-моему, моя дочь беременна, – интригующим голосом высказала свои предположения мама.

Я чуть не поперхнулась водой, которой решила смочить горло. Закашлявшись, я с опаской взглянула на маму. На ее губах играла легкая загадочная улыбка, которая сейчас вызывала раздражение. Ее несусветные глупости, сказанные вслух, могут быть некоторыми восприняты всерьез.

— Мам… Перестань, – уколола я взглядом ее и улыбнулась Дэйву.

Он был серьезен, обдумывая вышесказанное. Сопоставлял факты и даты, возможно… И, по сути, риск того, что могла наступить беременность – крайне малы. Ведь мы с ним предохранялись. Это если брать в расчет Дэйва.

А что если брать в расчет Мартина? В голове замелькали дни, и я подсчитала в голове возможный срок… Это было всего один раз. Но именно в тот раз риск забеременеть был велик, даже очень. Нет, нет… Я отбрасила мысль о возможной беременности, жизнь просто не могла сыграть со мной такую злую шутку.