Если это промыслы судьбы, то вопросов нет. Но если к смерти Дэйва прикоснулись руки дорого мне человека, то вопросы появляются… Я вспомнила слова Мартина про отмщение, и мне стало не по себе. Если он имеет к этому отношению, то гибель бывшего жениха никогда не отпустит меня.
Я должна поговорить с Мартином.
Попрощавшись с подругами не на очень приятной ноте, я залезла в интернет и начала искать в новостных лентах все о крушении частного самолета. И нашла. Много. Ничего конкретного. Причины крушения еще выясняются. К статьям были прикреплены одинаковые фото – самолет всмятку. В эмоциях я желала Дэйву самой страшной кары небес… И это случилось.
В ожидании вечера и разговора с Мартином, время тянулось невыносимо долго. Занятия французским проходили достаточно тяжелее и напряженнее, чем обычно, мысли были забиты другим.
Когда Мартин вернулся домой, ждала его за накрытым столом. Главным блюдом была фаршированная утка. Пока я сижу дома, то люблю проводить время за плитой. Но боюсь, сегодня я могла пересолить или пережарить мясо…
Нервно стучала вилкой по тарелке и не знала с чего начать.
— Что-то случилось? – заметил он мою дерганность.
— Да. Я общалась с подругами по скайпу, и они мне сообщили новость… Дэйв умер.
Мартин приостановил поглощение еды. Он отложил столовые приборы, вытер салфеткой руки и взял бутылку вина. Налив себе полбокала, он сделал глоток и молча уставился на меня.
Он знал. Знал и не сказал. Тревога окатило все тело, и я сильнее сжала вилку в руке.
— Ты знал?
— Неудачная тема для обсуждения за столом.
—Мартин, почему ты мне не сказал?
— Это что, событие века? Смерть президента?
— Меня удивляет, что тебя это ничуть не удивляет! – я выбросила вилку и вышла из-за стола.
— Да, я знал. Но не посчитал нужным тебе говорить о этом. Я знал, что ты воспримешь это так…
— Как, так? Думаешь, я бы не узнала об этом от других?
— Ну, тут я пролетел… Но что это меняет, Лив? Помнится, ты говорила, что он умер для тебя… Не говорила, что лила слезы по нему.
Он развернул меня к себе и заглянул в глаза.
— Нет! Просто скажи, то ты не помог ему разбиться!
— Ах, вот оно что. Считаешь, что это я подстроил?
— Я не считаю, я опасаюсь…
— Тебе нечего опасаться. Я не такой изверг, как Дэйв, запомни. А врагов у него помимо меня предостаточно. Да и неисправности в самолете, непогоду никто не отменял.
— Говорят, он летел во Францию.
— Да. Хотел побороться за один проект… Теперь он под моим руководством, как бы цинично это не звучало. К его смерти я не имею никакого отношения, выбрось это из головы.
— Слава Богу… — я выдохнула и обняла Мартина.
Полгода спустя
— Лив, посмотри, что у меня получается! – позвала Лили из своей комнаты.
Я оставила в сторону нож, которым резала огурец для салата и вытерла мокрые руки о подол фартука. Придерживая округлившийся живот, яутиной походкой, не спеша зашла в комнату.
На рабочем столе царил творческий беспорядок. Ножницы, цветная бумага, клей, блестки и другие принадлежности сегодня не лежали без дела. Найдя интересные идеи открыток и поздравлений в интернете, Лиля творила красоту.
Оперевшись на спинку стула, я одобрительно кивнула.
— Очень красиво получается! Мартину понравится, это точно!
— Сейчас еще задекорирую, и будет все четко, никто не придерется!
Я засмеялась и похвалила старания Лили сделать подарок брату своими руками.
—М-м-м,а чем это так вкусно пахнет? – хитрые лисичкины глаза посмотрели на меня.
— Скоро будут готовы коржи, будем собирать торт, хочешь помочь?
— Еще бы. Сейчас… Я тут быстренько закончу и к тебе.
Сегодня у Мартинадень рождения, и мы хотели сделать сюрприз. Украсить дом и приготовить праздничный обед, пока его нет дома.
В последний месяц мне все труднее что-то делать по дому, но из Лили вышла хорошая помощница. Она ждет не дождется, когда будет нянчить племянника. После третьего узи нам сказали, что у нас будет мальчик. Я видела, как блестели глаза Мартина, когда ему на мониторе показали малыша.
Ориентировочный срок родов мне поставили через неделю, и я потихоньку собирала вещи в роддом. Регулярно ходила на подготовительные курсы будущих мам и училась правильно дышать. Один раз позвала Мартина с собой. Но больше не смогла затащить его туда.
Моя жизнь стала спокойной и размеренной, и я находила в этом счастье. Я знаю, что, проснусь, а рядом будет Он. Мой кислород, наполняющий меня жизнью изо дня в день.
Первые недели в новом доме, все было по-другому. Кошмары преследовали меня. Я просыпалась в поту, с бешеным сердечным ритмом. Это отголоски прошлого играли с подсознанием. Я приходила в себя, видела Мартина,который мирно спал рядом, и меня отпускало. Я прижималась к нему, охватывала руками, ногами и целовала, целовала… Он здесь, он рядом, со мной и так будет всегда.
— Готово! – Лили вбежала в комнату и продемонстрировала финальный вариант поздравительного плаката.
Я остановила миксер, которым взбивала крем и взглянула на кропотливую работу юной мастерицы.
— Мне нравится, ты добавила блестки и сердечки… — я смотрела на рисунок сердца с крыльями, и у меня случилось дежавю.
Я уже видела такой рисунок, точь-в-точь. Я отчетливо его помню – оно было в письме, которое написал мне в день свадьбы.
— Лили, кто тебя научил рисовать такое красивое сердце? – скрывая тревогу в голосе, спросила я. – Мартин?
— Нет, я сама. – гордо сказала она, но затем осеклась и потупила взгляд в пол.
— Я видела такой рисунок, он был в письме, которое написал мне твой брат полгода назад. Ты помогала ему?
—Нет, – буркнула она, не поднимая на меня глаз.
Я встала со стула и пошла в свою комнату, чтобы найти то письмо. Я сохранила его. Оно лежало в сложенном виде в одном из ящиков рабочего стола. Развернув его, я увидела сердце с крыльями, которое врезалось в память. Я обратила внимание на подчерк и сравнила его с надписями на плакате. Он был идентичен.
Жар охватил мое лицо, я складывала факты в голове и не могла поверить в открывшиеся подробности.
— Ты писала это под диктовку Мартина? – я вспомнила, что у него была повреждена рука.
— Нет.
Конечно, нет. Ведь в гипсе была левая рука.
— Лили, скажи мне правду, – я обхватила ее за подбородоки посмотрела в синие глаза, наполненные сожалением.
— Ты написала это письмо?
—Да, – Лили посмотрела на меня исподлобья и закусила губу. –Но в нем была написана правда от строчки до строчки!
— О, Лили…— я схватилась за голову, в которой звенел белый шум. Значит, Мартин не знает ничего про письмо.
— Мартин бы не написал письмо. Он бы не признался в своих чувствах, как и ты, если бы не это письмо! Я написала лишь то, что испытывал мой брат к тебе.
— Но почему ты решила написать это письмо? Тогда в больнице ты даже ушла в другую сторону, чтобы не сталкиваться со мной, – я вспоминала детали, пытаясь добраться до сути.
— Я слышала твой разговор с Мартином, он тогда еще был без сознания. Ты говорила о ребенке, о своих чувствах… Но на следующий день тебя будто подменили. Ты вновь вернулась к Дэйву, бросив моего брата, меня, и продолжала врать… Я не понимала тебя. Пыталась, но не могла. Я знала, что ты его любишь, ровно настолько, как знала, что Мартин любит тебя, мучает себя и любит. На это было невыносимо смотреть. Я,может, чего-то не понимала во взрослых играх… Любить друг друга, но при этом вынуждать себя быть порознь. Письмо было последним шансом расставить все на свои места.
Лили взяла из моих рук письмо и отложила его на стол.
— Ты злишься на меня? Расскажешь все Мартину? – прогнусавила она.
— Как я могу злиться на тебя? Нет, что ты… Иди ко мне,— я обняла ее. –Ты оказалась храбрее всех нас. Наша спасительница.
Дверь в комнату приоткрылась, и голова Мартина появилась в проеме. Он с прищуром посмотрел на нас.
— Ага, обнимаетесь ! И без меня! – Мартин заключил нас в объятия.
— С днем рождения, любимый! — я поцеловала его в губы и погладила по выбритой щеке.
— А чего это у вас глаза на мокром месте? – расставил он руки по бокам. – Случилось что-то?