Как водится, жених и невеста сидели в красном углу и под пьяные крики «горько» изредка соприкасались губами под восторженный рёв толпы. По обычаю, после третьей рюмки пустили поднос вдоль столов, и гости поочерёдно выкладывали на него заранее припасённые деньги, словно оплачивали счёт в ресторане. А потом Иван Алексеевич небрежным жестом рассыпал по полу горсть мелочи и заставил молодых подметать пол:
– А вот мы посмотрим, как невеста умеет соблюдать чистоту в доме!
Светка добросовестно трудилась с веником, но безрезультатно: не успевала домести до конца, как снова раздавались звонкие переливы подбрасываемых монет. Но и этот этап был преодолён достойно, и тарелки мелочи были прибраны на чёрный день.
Дежурно улыбаясь, я чокался бокалами с друзьями и родственниками и озабоченно думал о предстоящей брачной ночи. Я предполагал, что родители моей законной(!) супруги останутся ночевать в нашей квартире, а мы уйдём к Светке, и с тоской ожидал, когда же наступит конец этой ритуальной канители.
Наконец, далеко за полночь приглашённые начали рассасываться, время двигалось к финалу, и я, наклонившись к Светке, робко задал сверлящий меня вопрос:
– Свет, а где мы будем спать?
– Не знаю, – пожала она плечами, – я думала, что ты об этом позаботился.
Вот тебе – раз! Да будь на её месте другая, я бы её и на шифоньере трахнул! Но это была ОНА, моя любовь, и лихорадочно просчитывая ситуацию, я стал искать выход из тупикового положения.
– Может быть, в гостинице? – предложил я Светке.
– Ещё чего, – фыркнула она, – на замусоленных – то простынях…
Я совсем растерялся.
– А знаешь, – сказал я, вспомнив обалденные ночи в сарае Григоровых, – Пойдём на сеновал?
Она с великим удивлением подняла вверх длинные, чуть подкрашенные брови, и ответила:
– Ты это серьёзно? Мы – что, скотина какая – то?
«Та – ак, – подумал я, вспоминая поговорку о том, что с милым рай в шалаше, – девочка первую брачную ночь проводить со мной не собирается. Почему, спрашивается в задачнике?»
Горькая обида захлестнула моё сердце. Ревность была не в счёт. И Светка, и я до женитьбы имели право на свободу выбора в своих поступках. Но теперь – то всё принципиально изменилось, выбор сделан, и отступать некуда.
Она заметила моё побледневшее от волнения лицо, может быть даже догадалась о моём состоянии, взяла меня за руку и в самое ухо прошептала:
– Подожди, что-нибудь придумаем…
Я с надеждой заглянул в её глаза, пытаясь найти в них решение тупиковой задачи.
Надеясь, что предки наши сообразят, о чём думает молодёжь, мы поднялись и тоже засобирались в дорогу. Но, то ли они были слишком пьяны, или посчитали, что первая брачная ночь для нас осталась позади, но никаких действий с обеих сторон в плане создания для нас интимной обстановки предпринято не было.
Стало уже светать, когда тесть с тёщей и мы неторопливо побрели в направлении их дома. Подвыпившая Фаина держала дочь под руку и с пьяной неожиданностью стала её оплакивать, словно покойника. Даже Егор Петрович, всегда сдержанный, не удержался и вставил реплику:
– Прекрати, женщина, здесь не на кладбище!
– Конечно, конечно, – тотчас заулыбалась тёща, и её вставные золотые зубы зловеще сверкнули в лучах восходящего солнца. Наступал первый день моей супружеской жизни.
С глубоко саднящей раной на сердце я вернулся домой, бросил в угол матрац, и, обнимая вместо жены подушку, провалился в небытиё.
День второй начался по знакомому сценарию. Сменилась только декорация. Теперь гулянка перешла на территорию Светкиной квартиры. Гостей заметно поубавилось, и я рассчитывал, что теперь – то молодожёнов наверняка оставят наедине. Мы сидели на кухне и говорили о совместной предстоящей жизни. Отпуск подходил к концу, надо было думать об отъезде, и я с волнением думал, как встретит моё появление в гарнизоне Леночка. Только бы не закатила скандал. Лучше пулю в лоб.
«Видит кучер в смутной дымке сна сорок бочек белого вина. А лошадке снится до утра тысяча подков из серебра», – сквозь пьяный шум доносилась до нас из радиолы мелодия популярного шлягера. Господи, у каждого свои проблемы. Кому – вино, кому – копыта, а я вот со своей женой переспать не могу. Может, к вечеру повезёт. Правила приличия обязывали хозяев проводить моих родителей до дому, и мы, наконец – то, останемся наедине. Но не тут – то было. Мило улыбаясь, Фаина дошла только до передней, и волей – неволей мне пришлось сопровождать родственников.
Я не на шутку рассердился, а Светка, как ни в чём не бывало, мило улыбнулась, поцеловала и проворковала:
– Приходи завтра пораньше…
Поневоле я начал подозревать, что вся эта комедия происходит по давно написанному сценарию, и новоиспечённая жена сознательно уклоняется от брачного ложа. Только вот почему – непонятно. И матушка её, старая стерва, создаёт всякие препятствия к нашему сближению. Ревнует, что ли, к любимому зятю? Ох, как я её возненавидел! Ей бы не Фаиной называться, а Наиной – персонажем из пушкинской поэмы «Руслан и Людмила». По части коварства Фаина бы её превзошла.
И прошла ещё одна ночь, и наступило утро. Проснулся я в сквернейшем настроении, злой от ночных кошмаров, обиженный на Светку, на окружающих, на весь мир. Да провались она пропадом такая женитьба, от которой ни капли радости! И что будет потом после такого неудачного дебюта? И не поспешил ли я, поддавшись слепому преклонению перед возлюбленной? Не на неделю же я женился – навсегда.
Что и говорить, в интересном положении я оказался, объективно – женатый холостяк. Это выглядело смешно, если не было бы так грустно. У каждого влюблённого богатое воображение, и первая брачная ночь представлялась мне в романтическом ореоле. Интимные отношения, имевшие место до этого, казались забавой, капризом природы.
Припомнился анекдот по этому поводу. На засидках сидят русский, украинец и грузин, ждут ночи, рассуждают об охоте. Русский говорит:
– Вот, бывало, в Сибири выйдешь на медведя, завалишь хозяина, тут тебе и шкура, и мясо. Это, я понимаю, охота!
Хохол хвастает:
– А у нас на Полтавщине выйдешь на вутей, нашмаляешь полмешка, тут тоби пух, тут тоби и мясо. О це охота!
Грузин мечтательно вспоминает:
– А у нас лежишь на пляже, на берегу Чёрного моря, справа – женщина, слева – женщина, ей охота, тебе охота – вот это охота…
Как всякий влюблённый, я был слеп, как крот, и глух, как тетерев. В томительном ожидании воссоединения со Светкой я находился чуть ли не в прострации и не контролировал ситуации. Огромная, как океан, мысль заполняла голову, – когда же, наконец, наступит конец света.
Мне припомнился разговор с Витькой Шапорнёвым месячной давности. Мы загорали на берегу Оредежа, когда я поделился с ним планами о возможной женитьбе.
– Ну, и дурак, – резюмировал он. – Куда торопишься, командир? Допустим, ты сегодня влюблён до потери сознания, после потери сознания распишешься, а потом сознание к тебе вернётся, и что тогда?
– Циник ты, Витька. Посмотрим, как ты запоёшь, когда самого прижмёт.
– Да ну тебя к лешему, – отмахнулся техник. – Лучше посмотри на ту красавицу. Просто прелесть! – повысил он голос, чтобы обратить на себя внимание. – Какие ножки, а талия, а грудь. Вылитая Афродита с руками! Мадам, – галантно обратился он к ней, заметив, что слова его услышаны, – никогда не поверю, что вы настоящая блондинка.
– Конечно настоящая, – кокетливо заулыбалась девушка, сражённая тонким комплиментом.
– И васильковые глаза ваши?
В ответ девушка звонко рассмеялась.
– О, какие перламутровые зубки! – не переставал восхищаться Витька, окончательно сразив собеседницу лестными комплиментами, и с озабоченной досадой добавил:
–Только вот один недостаток…
– Это какой же? – стёрла девушка улыбку с лица.
– В постели не кувыркаешься….
На мгновение возникла пауза, а потом, шокированная откровенной наглостью, девушка вскочила и, торопливо собирая вещи, возмутилась:
– Хам! Негодяй! Дурак неотёсанный!
– Да ладно уж, я пошутил, – примирительно крикнул ей вслед Витька. – Кувыркаешься, конечно!
– Знаешь, а по – моему она права, – заступился я за девушку. – Ты действительно скот. Пойдём, пожалуй, отсюда. Что – то расхотелось валяться.
…На третий день сексуально озабоченный, я снова шёл на свидание к Светке, твёрдо решив покончить сегодня с половым беспределом. Встретили меня с ласковым вниманием. Светлана расцеловала в дверях, а тёща сразу же пригласила к завтраку. Егора Петровича в доме не было, видимо, ушёл на работу. За чаем начали прикидывать, что необходимо приобрести на первых порах семейной жизни. Под звуки радиолы жена составляла примерный список вещей, прислушиваясь к советам матери. Большинство намеченного я не одобрял, ссылаясь на то, что это можно приобрести на месте. Рыскать в провинциальном городе в поисках дефицита было неразумно и хлопотно.