— Проведу, еще как проведу, милая! Я уже решил, что ты хочешь в третьем желании!

— И что же?

— Меня! Женька молниеносно поднял бокал левой рукой с французским шампанским над собой, трижды постучал в него серебряной вилкой для мороженного, призывая всех присутствующих посмотреть на него.

— Минуточку внимания! — вежливым, нежным голоском проговорил молодой хозяин ресторана, — Сегодня, в этот день, я хочу вам сообщить о своей помолвке с Натали. — он добродушно улыбнулся и что есть силы обнял Наташу за талию, — Прошу моих родителей принять ее, как еще одну родную дочь, а вас, дорогие гости, быть свидетелями нашего союза, а я, в свою очередь, обещаю быть для моей невесты опорой во всем. Толпа, которую еле помещало заведение, воздалась криками:

„Поздравляю!“, после они переменились в: „Горько молодым!“ и, конечно, Женька, так ждавший в душе этого момента поцеловал остепенившуюся, не понимающую девушку, что все это происходит сейчас и здесь. Как не странно, Наташка внешне изображала полное спокойствие и даже не пыталась причинить незаметно хоть какой-то вред Птичке, только ее личный купидон знал бы, что творится в черноволосой бестии в душе. Знал бы, если б не напился и не уснул на втором этаже за восемь минут до этого события.

— Сынок, — тут же сквозь толпу пролезла Мария Эдуардовна, на ее глазах виднелись слезы радости, — Сынок, ты почему нам не сказал? Мы бы все подготовили! А подарок? Я так счастлива! Одного сына женила, теперь и младшенький вырос!

— Мамочка, да что ты говоришь! Какие подарки? Все еще успеется! — но Мария Эдуардовна сняла свое кольцо и протянула Наташке, — Девочка, вот, возьми! Померяй! Юрьева не охотно взяла кольцо, подумав, что за этот бриллиант, если продать, можно жить всю жизнь на Мальдивах и горя не знать.

После в голове еще промелькнули три разных варианта как свалить домой с кольцом, но, как честно воспитанная девушка, (хотя, кого я обманываю?) почти честно воспитанная девушка, она вернула назад будущей свекрови кольцо, искрение огорчившись, что оно слишком большое.

— Не расстраивайся! На следующей неделе сходим к мастеру, подгоним под твои худощавые ручки! Я так счастлива! — и Мария Эдуардовна поцеловала по очереди Птичку младшую и Птичку будущую в виски, а после прижала к себе. Когда „молодым“ удалось избавиться от настырной, довольной мамаши, тут же к ним стали подходить все присутствующие и желать разной всячины: от детей до личного острова. Одна дама лет семидесяти пяти в розовом платье по колено и соломенной шапочке в тон платью пообещала составить все завещание на эту пару. Наташка так растрогалась с радости забыв, что это спектакль и даже поцеловала в щеку незнакомку-бабушку, пропитавшись к ней неземной любовью.

— Напомни мне, бибигончик, тебя придушить за углом, без свидетелей! — через час прошептала на ухо Женьке Наташка, наблюдая, как к ним снова идет Мария Эдуардовна, сделала вид, что целует будущего мужа.

— Дети мои! Приглашаю вас на дачу! Поехали на несколько дней?

— Мам, а как же ресторан?

— Домка завтра приедет со своей семьей и присмотрит!

— Я согласна! — выпалила неожиданно Наташка, поправляя прическу по отражению в бокале, том самом, что час назад стучал и сообщал о ее помолвке.

— Тогда решено! — радостно завизжала Мария, обняв в очередной раз новоиспеченную дочь и убежав в толпу, искать фотографа. Женька озадачено обернулся, уставился в глаза своей спутнице и нервным хихиканьем спросил:

— Ты же понимаешь, что нас поселят в одну комнату на несколько дней?

— Знаешь, я же должна тебе отомстить за все! — и она протянула руки вперед, сделав то, что больше всего хотела за это время — потянула со всей силы его за бороду, — Я б, на твоем месте, боялась спать в доме со мной, а то вдруг лысым проснешься или борода отпадет сама по себе?

— Я больше боюсь, что у меня нет отдельной кровати для твоего длинного языка, женушка. — и он повел ее под бурные аплодисменты присутствующих к машине.

— Для моего языка бабуля подарит двухэтажный дом в пригороде!

Знаешь, а ты, с этого ракурса если посмотреть, не такая и плохая уже партия. — шептала по дороге девушка, наслаждаясь моментом, — В честь чего было все это гуляние? — неожиданно спросила Наташка, осмотревшись назад, садясь в машину.

— В честь… — он замялся, засутулился, нервно вдохнул противный аромат разных духов, лаков для волос вперемешку с едой, — Меня.

— У тебя сегодня день рождение? Ты б предупредил! У меня пунктик — я по ДР не хамлю людям. — возмущенно ответила черноволосая и протянув руки к ушам вынужденного новоиспеченного полумужа проговорила: — Поздравляю!

— Еще как хамишь!

— Да, хамлю, но и солгать не дашь! Мария Эдуардовна поблагодарив всех гостей, села в свою машину, а за ней и отец Женьки покинул этот девятнадцатый день рождения сына.

И только Милен с Валерой нервно пересматривались, думая, как помешать кортежу отъезжающих машин, обиженно понимая, что плоди их союза не принесли пользы.

— Ты за сваталась и меня не пригласила? — засмеялась я, представляя лицо подруги, когда все зашло к этапу поздравлений от родственников и примерке кольца.

— Иди ты…в Евр-опу! — кинула в меня Наташка подушкой и нервно засмеялась, как лошадь. — Ты будешь моей свидетельницей?

— Ты что реально за него замуж выйдешь?

— Конечно, — она наблюдала за моим непонятливым взглядом, так и ждущим подвоха в всей этой ситуации, — Конечно, нет! Он вариант хороший, но я не могу выйти за него чисто принципиально — он не входит в список журнала „Форбс“ и не является депутатом ГОС думы.

— М-да….- лишь смогла протянуть я.

— Мне надо мужика, который был бы от меня без ума, иначе зачем он мне?

— А тебе мало, что ты сама от себя в восторге?

— А так мы оба будем в восторге от меня!

— Юрьева, ты пипец!

— Агась, я знаю! — она перевела взгляд на часы, которые показывали десять минут до прихода моего прикрепленного медбрата, и громко заныла, думаю, соседи всех нижних этажей это слышали: — Ой, ой, оёй!

Пора — пора!

— Ты мне не расскажешь, как на даче были?

— На даче? — Юрьева облизала аж от наслаждения губы, — Нормально.

— И все?

— Мамочка у него хорошая, папа тоже нормальный, не пойму только откуда такие отклонения у сынка? — она уловила мое недовольство, летающие в воздухе, — Я-то, понятно, у меня два не родных отца со мной живут, мама вечно на работе, бабушка одна — профессиональная врунья, вторая — эксперт по замужеству, а родной отец вообще тюремщик. Не лучшая наследственность!

— Наташа! Что было на даче? — назойливо повторила я вопрос, уже забыв о головной боли, так сильно бьющей в висках.

— Что-что… скажем так, у Женьки появилась новая татуировка на ягодице, но он сам виноват! Зачем оставлять тату машинку на видном месте?

— Как ты вообще смогла ею пользоваться?

— Спасибо Ютубу! — она подскочила к зеркалу и стала крутиться возле него, как хомяк в колесе.

— И что ты набила ему?

— Ой, я так опаздываю! — Наташка быстро соскочила с кровати, закатила довольно глаза вверх, и принялась поправляться, так и не ответив мне на вопрос. — У тебя телефон вибрирует.

— Я не буду отвечать.

— Ну и правильно. Если мужик плохо целуется — нету смысла даже с ним знакомится.

— Я не хочу ни с кем встречаться, мне хорошо одной.

— Сказала умирая сто двадцати трех летняя женщина..

— Типун тебе на язык! Наташка тяжело вздохнула, стала в любимую позу Ольки — руки в боки — и попыталась спародировать ее довольно писклявый голос:

— Иногда нужно давать себе шанс быть счастливой! — она посмотрела на меня в упор полными серьезности и взрослости глазами, — И не надо говорить, что обычно это фраза Ольки, просто после знакомства с Хоттабом я стала более уязвима к эмоциям. Разве он не выведет из себя?

— Может, ты поделишься опытом? Чего тебя там научил Женька? — я медленно перевернулась на живот, моля про себя о обезболивающем.

— Не- не. Маленькая еще! Мне пора, но… Она выхватила белый телефон у меня с руки, воспользовавшись ситуацией, что я не могу подняться с кровати и стала несколько минут всматриваясь в экран.

— Готово! — довольна оповестила она меня уже на выходе с комнаты, маша мне рукой, — Сама решай, что делать с ним.