— Лизка, тебя не поймешь: то плюс, то минус!
— Плюс, потому что свободный, а минус — что обе жены с ним разошлись. Значит, какой-то скрытый изъян имеется. Зачем иначе от хорошего мужика уходить?
— Ты скажешь. Я, между прочим, тоже разведенная.
— Сравнила! Вы с Генкой когда поженились и когда развелись! То и другое — по глупости. Молодо-зелено. Если бы у тебя Темка не родился, ты этот брак вообще в расчет не принимала. Забыла бы.
— А и не знаю, когда Русаков женился-разводился, — сказала Женя. — И почему ты так уверена, что жены от него уходили? Может, как раз он — от них.
— Ой, ты наивная! Это же еще хуже.
— Почему?
— Потому что, значит, мужик придирчивый. Сложно с таким будет.
— Да не производит он вроде впечатления особо придирчивого.
— Это сейчас, пока он павлинит и тебя заманивает. Естественно, девушка понравилась, он хвост распушил. Первое впечатление часто обманчивое. Видим то, что хотим. Помнишь, у какого-то классика? «Сам обманываться рад».
Перестань смешить меня, Лизка! Не твое амплуа — цитаты из классиков. Хотя в чем-то ты права. Гена сначала был хороший, внимательный, а как пошли первые трудности, его будто подменили.
— Генка твой вообще тухлятина. Плюнь и забудь о нем навсегда. Мы сейчас Русакова обсуждаем. И вот в этом свете два его неудачных брака — предмет для серьезного размышления. Ты, Евгения, когда познакомишься с ним поближе, аккуратненько его про предыдущие женитьбы расспроси. И послушай, что он про них расскажет. Если он обеих жен начнет поливать — тревожный симптом. Одна стерва любому может попасться. Но две подряд — уже диагноз. Тут одно из двух: либо его по жизни к стервам влечет, либо сам сволочь. В любом случае плохо.
— Лиза, у меня от тебя крыша едет! То твердила, что я обязательно за Евгения зацепиться должна. А когда у нас что-то наклюнулось, сбиваешь с толку. Это опасно, то настораживает. Впору бежать без оглядки.
Ври кому-нибудь другому. Ты не хочешь от Русакова бежать. Даже глаза горят. Но в бой умные женщины идут, просчитав заранее все возможные ходы. Не имеешь ты права на ошибку. Лучше не смейся, а послушай многоопытную подругу.
— Ладно, — устало выдохнула Евгения. — Только, извини, так и не поняла, что мне, по-твоему, надо с ним делать, если он начнет бывших двух жен хаять? Расставаться?
— Ни в коем случае! Просто на ус наматывать. Выяснишь, что Русакова в них раздражало и постараешься извлечь урок из чужих ошибок. — Она заманчиво помолчала и добавила:
— Хотя, если мужик любит стерв, он любую нормальную и спокойную доведет до стервозного состояния. Кстати, о стервах. Я вчера, пока вы со своим Русаковым замечательного гения чествовали, знаешь, с кем была?
— Новый любимый?
— Ну тебя! С Галкой! Помнишь? Моя подружка по институту. Жена фарцы.
Еще бы Женя не помнила! Ведь именно Галка одолжила ей платье для того вечера!
Лизка как сказала, так и сделала — вытащила погрязшую в заботе о ребенке и в домашних хлопотах подругу в модный московский театр на премьеру Юрия. Это был первый Женин выход после развода.
Юрий, по общему мнению присутствующих, поставил тогда гениальный спектакль, однако Жене вечер запомнился совсем не театральными впечатлениями. О чем была пьеса, что происходило на сцене, она и тогда не особенно поняла, а ныне и вовсе забыла.
Сперва все ее внимание было сосредоточено на чужом дорогущем платье — боялась испортить, а потом…
Потом она познакомилась с молодым человеком, сидевшим рядом. Он был столь же молод, как и она, однако Евгения ощущала себя в сравнении с ним умудренной жизнью женщиной. А он влюбленно глядел на нее по-детски невинными глазами. Милый, нежный и очаровательно робкий.
В антракте он искрометно шутил, рассказывал забавные истории, а во время спектакля что-то тихо нашептывал ей на ухо; Жене были невероятно приятны его интонация, его жесты, его лицо, его взгляд, на нее обращенный.
Он изо всех сил хотел ей понравиться. И понравился! Женя позволила себе на несколько часов помечтать. Забыть о разводе, о сыне, о чувстве долга и стать той, какой по сути до сих пор и была — молодой девчонкой, жаждущей любви и полной радужных надежд на будущее.
Прекрасная сказка длилась весь вечер. Они не расставались ни на секунду. Говорили, смеялись, ласкали друг друга взглядами. Женю переполняла искрящаяся радость, которая пьянила ее словно шампанское.
Во время банкета сосед увлек Женю показывать театральное закулисье. Где-то там и случился их длившийся чуть ли не вечность упоительный поцелуй, в котором она почти забыла себя, и прошлое, и вообще все, что предшествовало сему мгновению. Были только она и он, и пятачок неровного закулисного пола, где стояли они, тесно прижавшись друг к другу и слившись губами.
А потом шампанское радости будто выдохлось, превратившись даже не в воду, а в яд. Женю пронзила боль, острая, отрезвляющая, и она с ужасом осознала: за несколько часов украденного у жизни счастья придется мучительно долго расплачиваться. Она влюбилась! Влюбилась по уши в этого замечательного умненького мальчика! Влюбилась, но не имела права открыть ему всей правды о себе. Не станет она вешать на него свои грехи и ошибки! На него, такого чистого и открытого!
Выход виделся лишь один: сбежать, не оставив ни фамилии, ни телефона, ни адреса. Только это окажется честно по отношению к нему. Он — красивый, хороший, добрый, у него вся жизнь впереди! А ее, Женин, смысл жизни отныне в том, чтобы стать по-настоящему самостоятельной и вырастить сына. Каждый должен расплачиваться за свои ошибки. В этом ее родители правы.
Вернувшись из театра и сняв злосчастное платье, Евгения долго рыдала, уткнувшись в подушку, чтобы HHKTQ не услышал. Именно в эту ночь она окончательно простилась б юностью и по-настоящему ощутила себя взрослым человеком.
Ощутить-то ощутила, однако любовь к замечательному мальчику убивать в душе пришлось долго. Она даже Лизке про это никогда не рассказывала. И себе категорически запретила вспоминать об этом волшебном вечере.
С годами образ возлюбленного немного стерся. Тем не менее стоило ей случайно вспомнить о нем, в груди начинало болезненно щемить, и Женя в который раз принималась думать: может, все же она тогда была не права? Так ли уж был велик ее грех? Да и грех ли вообще? Мог ли ее ребенок стать препятствием на пути настоящей любви?
Впрочем, что теперь сожалеть о несбывшемся! Плохо ли, хорошо, но полжизни прожито. Любви не нашла, зато сына вырастила. Тоже немало. Не каждой удается. И действительно стала вполне независимой. А тот прекрасный вечер… Прошлого у нее никто не отнимет. Да, это было давно. Теперь самой кажется сном. Но ведь было.
— Что, подруга, задумалась! — отвлекло ее от воспоминаний восклицание Елизаветы. — Ой, понимаю! Я тебе про Галку, а ты загрустила на тему, «как молоды мы были». Со мной тоже бывает. Но ничего. Есть у нас еще порох в пороховницах. Сейчас я тебя развеселю, так вот. Зовет эта самая Галка меня на девишник. А устроила его в «Красной шапочке»!
— Где мужской стриптиз? — ушам своим не поверила Евгения. — Что это она вдруг?
— Так ведь девишник. Натуральный. Перед свадьбой. Сейчас это в определенных кругах очень принято? Как бы в последний раз на настоящих мужиков поглядеть.
— Лизка! Она ведь замужем. Как этого фарцу звать?
Я и сама не помню. Да его шлепнули еще в начале девяностых. Только разворачиваться по-настоящему начал, его и свернули. Галка потом еще раз замуж сходила. За никакого. Я вроде тебе рассказывала. А сейчас третьего себе нашла. И, естественно, сразу мне позвонила похвастаться своей крутизной. Он ей уже новую квартиру купил, ребенка от фарцы в Германию учиться отправил. Это он, положим, для себя сделал, — скорчила ироничную мину Елизавета. — Противный парень вышел, все отрицательные качества папаши перенял. С таким жить под одной крышей удовольствия мало. Сама Галка, правда, молодец. Держит форму. Лет на десять моложе смотрится. Везет же ей!
— Ну и как мужской стриптиз? Впечатляет?
Да как сказать. Во-первых, меня молодое мясо не особо привлекает. А во-вторых, ты же знаешь: я не теоретик, я практик. А в заведении этом что? Посмотришь, максимум пощупаешь, да еще деньги плати. Я привыкла наоборот. Но многим нравится. Галка сперва тоже скучала, а после раздухарилась и увезла с собой одного красавчика. Не задарма, естественно. Ничего, ее новый оплатит, не обеднеет. Так вот Галка — настоящая стерва. Уверяю тебя: все ее мужики именно на это и покупаются. Мазохисты! Кайф от ее стервозности ловят. Я еще тогда, в институте, просекла. Когда Галка с фарцой сошлась. Она ему чуть ли не в рожу плюет, а он только: Галочка, Галочка! Прощал ей любые выходки. А ведь и с мужиками в постели ее заставал. Но вообще-то быть стервой и знать при этом меру — большой талант. Не любой дано. Как говорится, не умеешь — не берись. В проигрыше можно остаться.