Глава первая. Новые начинания
Марти беспокойно заворочалась. После тяжелого сна ее слегка знобило.
Мало-помалу она окончательно проснулась и облегченно вздохнула. Слава Богу, она лежит в тепле и безопасности. Рядом слышится ровное дыхание Кларка.
И все же где-то в глубине души шевелилась смутная тревога. Слишком уж страшным был сон. Почему он приснился ей именно сейчас — ведь прошло столько времени? Сон оказался таким пугающе реальным, словно все происходило наяву.
Она содрогнулась, вспомнив ужасные подробности. Сломанный фургон, завывание вьюги, парусина хлопает на ветру, а она, Марти, дрожит в углу, завернувшись в тонкое рваное одеяло, и никак не может согреться. Но куда мучительнее холода было острое чувство одиночества. «Я умираю, — подумала она во сне, — и я умру совсем одна. Я умираю…» — в эту минуту она проснулась и увидела, что лежит в знакомой кровати с пологом. В небе за окном мерцают звезды.
Марти невольно вздрогнула и тут же почувствовала, как сильная рука обняла ее за плечи. Ей не хотелось будить Кларка. Он трудился с утра до ночи, ухаживая за скотом и работая в поле, и ему необходимо было как следует отдохнуть. По его лицу, освещенному бледным светом луны, было видно, что он еще не вполне проснулся.
Волна любви захлестнула ее. В любой момент, даже во сне, он был готов поддерживать и оберегать ее. Каким-то непостижимым образом он угадывал ее состояние раньше, чем просыпался.
Но теперь Кларк пробудился окончательно. Он поцеловал ее рассыпавшиеся волосы и вполголоса спросил:
— Что случилось?
— Все нормально, — пробормотала она. — Просто я… мне приснился страшный сон. Я была совсем одна и…
Кларк прижал ее к себе.
— Но ведь ты не одна.
— Да, Кларк, слава Богу, я так рада этому.
В его объятиях она мало-помалу перестала дрожать, и страшная реальность сна отступила.
Она коснулась губами его уха:
— Теперь все в порядке, честное слово. Спи.
Он погладил ее по волосам и легонько сжал плечо. Марти лежала не шевелясь и через несколько минут поняла по ровному дыханию Кларка, что он уснул.
Теперь, когда страхи ушли, Марти лежала, размышляя о предстоящем дне. Еще не рассвело, и у нее было время подумать.
Зимой жители округи проводили все свободное время в лесу, заготавливая бревна для будущей школы. Поселенцы понимали, как важно дать детям образование, и знали, что единственный путь сделать это — самим построить школу и найти учителя.
Они собирались возвести простой дом на одну комнату. Место для него дали Кларк и Марти Дэвис. Школа должна будет появиться на их земле, у ручья.
Штабеля бревен росли день ото дня. Нужно было успеть заготовить лес до весенних оттепелей — когда настанет пора браться за пахоту, времени на строительство уже не останется.
Наконец нужное количество бревен было запасено. Завтра сюда съедутся соседи. Мужчины надеялись, что успеют возвести стены, а даст Бог — и установить стропила. Остальное можно будет доделать летом. Тогда к осени у детей появится школа.
Марти думала об учителе. Его пока не было: непросто найти того, кто согласится отправиться в такую даль, на едва освоенные земли. А вдруг найти хорошего вообще не удастся? Нет, все они должны молиться и молиться: чтобы поиски не были бесплодными, чтобы силы, потраченные на строительство школы, не пропали даром и чтобы учитель все-таки нашелся.
Мисси в школу еще рано. В начале ноября ей исполнится пять, и она слишком мала, чтобы учиться. Думая о предстоящем событии, Марти испытывала радостное волнение, но ей очень хотелось, чтобы Мисси побыла дома еще год: ведь если девочка пойдет учиться, они уже не смогут проводить столько времени вместе. Сама Мисси говорила о школе без умолку, и все же они с Кларком решили подождать.
Когда они начинали, казалось, что школа — дело далекого будущего, и вот теперь ее появление — вопрос нескольких дней. Мысль об этом так взбудоражила Марти, что заснуть она уже не могла, хотя поспать еще немного совсем не помешало бы. Приниматься за дневные дела было слишком рано. Если она встанет и начнет ходить по дому, то перебудит всех домашних.
Марти лежала тихо, прикидывая, что она приготовит завтра для тех, кто придет строить школу, и какую еду можно запасти уже сегодня. Она обдумала, как оденет детей и с кем из подруг при случае перекинется словом. Марти дорожила любой возможностью увидеться с соседями — пусть даже поводом станет тяжелая работа, требующая полной отдачи сил, — и знала, что остальные поселенцы ждут встречи с таким же нетерпением.
Время тянулось невыносимо медленно, и в конце концов, потеряв терпение, она потихоньку вылезла из-под одеяла. Марти старалась двигаться осторожно и неторопливо — будущий малыш делал ее движения тяжелыми и неуклюжими.
«Еще месяц, — подумала она, — и мы узнаем, кто это».
Мисси надеялась, что у нее появится младшая сестренка, а маленькому Клэру было все равно. Он просто не задумывался об этом — ведь младенец будет все время дома, с матерью, а Клэр при любом удобном случае норовил увязаться за отцом, изо всех сил стараясь поспеть за широко шагавшим Кларком. Едва ли появление новорожденного сильно изменит жизнь мальчика.
Марти натянула на ноги домашние носки и накинула теплый халат. Утром в небольшом доме было прохладно.
Сначала она пошла взглянуть на Мисси и Клэра. Предутренние сумерки еще не рассеялись, но из окна уже падал слабый свет. Дети спокойно спали, уютно свернувшись под теплыми одеялами.
Марти отправилась на кухню и, стараясь не шуметь, разожгла огонь в старой, служившей столько лет верой и правдой кухонной плите. Она относилась к ней почти как к человеку — надежному, доброму другу. Они вместе заботились, чтобы у домашних были еда и тепло. Пожалуй, из всего, что есть у них в хозяйстве, плита ей дороже всего.
Вскоре за железной дверкой уже потрескивал огонь, и Марти поставила на конфорку чайник, а потом наполнила кофейник. Поплотнее завернувшись в теплый халат — кухня еще не прогрелась, — Марти взяла с полки потрепанную Библию Кларка. Прежде чем проснутся остальные, она успеет почитать и помолиться.
После дурного сна она ощущала особенно острую благодарность к Богу за дарованное счастье. Это чувство стало еще сильнее, когда она подумала о новой школе. Несмотря на близость и любовь Кларка, только Бог мог по-настоящему понять самые сокровенные ее переживания. И ей не терпелось излить душу Тому, Кого она узнала совсем недавно.
Марти сидела, неторопливо прихлебывая горячий кофе и наслаждаясь теплом, которое постепенно разливалось по всему телу. Она чувствовала себя бодрой и физически, и духовно. Марти еще раз перечитала найденный стих. Казалось, он был написан специально для нее и именно для этого часа. «…Будь тверд и мужествен, не страшись и не ужасайся; ибо с тобою Господь Бог твой везде, куда ни пойдешь»1. Эти слова дарили надежду и утешение, успокаивали после тревожного сна. Какое счастье, что она не одинока! Вновь с благоговением и признательностью она подумала о мудрости Господа, Который почти сразу после трагической смерти ее первого мужа, Клема, послал ей Кларка. Когда ее душа исцелилась настолько, чтобы потянуться к другому человеку, Кларк был тут как тут. Почему она так долго сопротивлялась уготованному ей Богом? Матушка Грэхэм сказала как-то, что сердцу и чувствам нужно время. Да, наверное, дело было именно в этом. И когда это время пришло, она смогла полюбить снова.
«Любить и быть любимой, принадлежать другому человеку и быть частью его жизни — как чудесно, что Господь нашел место для этого, создавая мир», — подумала она, наливая себе вторую чашку кофе.
Сможет ли она когда-нибудь рассказать о своих чувствах Кларку? Когда она пытается сделать это, у нее почему-то ничего не получается. О, она так старалась, но слова каждый раз оказывались бессильны! Но ведь дела тоже могут говорить о чувствах. Изо дня в день она находила сотни способов поведать Кларку о своей любви и благодарности.