— Привет, Майкл, — ответила просто.
— Чем занимаешься?
— Подготовкой к завтрашнему дню.
— А что завтра? — насторожился он. — Что-то на фирме?
— Пока нет.
— Нет, ты скажи. Я с этими экзаменами могу что-то и упустить по работе.
— Шеф простит тебе любую оплошность, я полагаю.
— Перестань дурачить меня! Я серьезно!
— Во-первых, не смей повышать на меня голос.
— Извини, извини, перенапрягся в последнее время. Неадекватен.
— Принято. А во-вторых, ничего страшного, непоправимого не случилось. Отдел безопасности отдыхает.
— Нет, ну что произошло?!
«Кажется, занервничал», — довольно подумала Жанна.
— Ты плохо изучил мой персональный файл. Что ты хотел вообще-то?
— Скажи мне, пожалуйста, как будет по-английски…
Жанна дала ему справочку, которая была лишь предлогом, и, пожелав спокойной ночи, положила трубку.
«Помчится с ранья на службу как угорелый, схватит мой файл… Интересно, догадается ли?»
В пятницу Жанна отмечала свой четвертьвековой юбилей, ехала на работу в новом костюме, с домашним угощением в пластмассовых судках. Кате было заранее наказано купить торт пошикарнее, а Костику выдана сумма и указание обеспечить юбилей шампанским. К полудню пошли поздравляющие, и Жанна как-то забыла о вчерашнем разговоре с Мишей. Заскочил Ершов, сказал тост, встреченный льстивыми смешками и аплодисментами.
В самый разгар веселья на пороге забитого народом отдела появилась фигура несколько мистического вида — цветочный букет на ногах, одетых в форменные зеленые брюки.
Праздничный гомон мгновенно смолк. В отдел вошел, оторопело выглядывая из-за длинных стеблей, молоденький посыльный. Он осторожно нес пластмассовое ведерко, из которого торчали свежайшие нежно-розовые розы… Кто-то из девчонок спешно смел со стола картонные тарелочки, измазанные кремом, и парень поставил ведерко в центре.
— Вот это да! — охнул кто-то. Даже директор явился с пучочком из пяти белых цветков, а в ведерке роз было двадцать пять — можно и не пересчитывать.
Посыльный повернулся, чтобы уйти.
— Погодите, я сейчас, — кинулась за кошельком Жанна.
— Не надо, не надо! За все уплачено! — поспешил он.
После этого праздник как-то сник, апофеоз прошел, народ вежливо докушал и допил и, озабоченно шушукаясь, стал расползаться по рабочим местам.
«Конструктивное обсуждение начнется сейчас же и продолжится до конца следующей недели».
Жанна наконец подошла к букету и стала искать записку или поздравление.
— Это ж сколько такие кустики стоят? — вздохнула у нее за спиной Анжела. — Даже если по триста рублей штучка…
— Это не по триста, а по четыреста пятьдесят. Жанна нашла в ведерке размокший, но читабельный чек и потрясла им в воздухе.
— Хоть знаю теперь, сколько стою, — сказала Жанна, скатывая чек и кидая его в переполненную урну.
Катюша собирала со стола бокалы и опасливо поглядывала в их сторону — не повздорят ли опять.
— И сколько?
— Двенадцать тысяч — с доставкой.
— У нас только один человек может позволить себе такое, — чуть ли не угрожающе загудела Анжела.
— У нас — возможно, — загадочно произнесла Жанна. — А вообще в этом здании немало богатеньких мужчинок.
— А, — с облегчением выдохнула Анжела. — А я по правде думала, что Мишка Дареев тебя клеит.
— Дареев никого никогда не клеит, — заметил собиравший по углам бутылки Костик. — Это не в его правилах.
— И я резко не в его вкусе, — добавила Жанна.
— Да, да! — до неприличия явно обрадовалась Анжела.
Идя в туалет, чтобы выбросить мусор, Жанна выбрала на мобильнике Мишин номер, который так почему-то и не стерла.
— Здравствуйте, вы где?
— На работе. Хэппи безди. Он был явно рад звонку.
— Сэнкс э лот. А вы когда домой поедете?
— А что?
— Да меня вот как именинницу отпустили на все четыре стороны, а столько груза с собой негабаритного… Я думала, вы подбросите меня по-соседски. А то ведь я физически слабенькая да еще и под кайфом. Знаете же…
— Ну что с вами поделать, женщина, если вы ведете крайне нездоровый и беспорядочный образ жизни. Когда прикажете подать карету?
— А я брякну вам через полчасочка, и можно будет выходить, а?
— Ладушки, брякайте.
Отдел приобрел более-менее приличный вид. Жанна позвонила Мише, сказала: «Але, я выхожу» и, попрощавшись с девчонками, с ведерком в руке — как от деревенского колодца — пошла к лифту.
Миша подогнал «чероки» к самому выходу. Жанна быстренько юркнула на переднее сиденье и поставила ведерко с розами между ног. Для удобства пришлось чуть задрать юбку.
— Смотришься, блин, суперэротично, — заметил Миша, довольно ухмыляясь.
Жанна представила себя со стороны и тоже стала неудержимо смеяться.
— Спасибо за подарок, дорогой, — наконец сказала она, когда они остановились на светофоре. — Чувствуется чемпионский размах. Публика была в малокультурном шоке.
— Спасибо в стакан не нальешь, — прорычал Миша и, пользуясь моментом, поцеловал ее, нервно, страстно. И Жанна почувствовала, как его мозолистая рука, ловко расстегнув пуговицу на жакете, проникла в чашку бюстгальтера и учинила там жестокую расправу с ее беспомощным соском.
Жанна, против своей воли, застонала. Уже, видимо, дали зеленый, и им начали остервенело сигналить, а они все не могли оторваться друг от друга. Жанна первой пришла в себя и осторожно отстранила Мишу. Он тряхнул головой, вернулся на место и даванул на газ.
— На тортик-то что ж не пришел? — совсем успокоившись, спросила Жанна.
— А кто приглашал?
— Костику еще вчера утром было наказано разослать приглашения «по мылу». Ты в адресной книге числился, сама видела.
— Я вчера на работе не был, почту не смотрел. Экзамены сдавал.
— И сдал?
— Сдал, конечно. Не такой уж я и тупой.
— Тебя тупым никто и не считает.
До дома доехали молча и быстро. К счастью, пробок больше не было.
— Господи, как же вылезти-то? — задумалась Жанна, пока Миша обходил машину. — Шипастые ведь эти красотки, а? Шипастые красотки — прощайте колготки…
— Что за манера — рифмовать что ни попадя? — недовольно осведомился Миша, открывая дверцу.
— А это, наверное, один из моих заскоков. Ты вынь, только осторожно…
— Чего?! Я ж еще и не!.. — взвился он.
— Да ведерко вынь, только осторожно!.
— «Вынь осторожно!» — слышал бы кто, что она несет! Двадцать шестой год девке, а ума ни капли! — бормотал Миша, вытаскивая ведерко с розами из салона. — И чего несет!
Жанна осталась сидеть с задранной юбкой и непристойно раздвинутыми ногами.
— Уй, мать твою, что творится? Прикройся!..
— У меня ноги затекли… И не выражайся при мне, я не нарочно. Даме руку подай.
Наконец они забрали из машины все и поднялись на этаж. Жанна принялась искать ключи в сумочке. В отместку за последнее выступление она делала это долго и тщательно.
— Еще десять секунд, и я вышибу дверь сам.
— Не надо — вот он ключик, вот он ключик, — весело сказала Жанна, звеня связкой у него перед носом.
— Открывай скорей, а то прямо здесь трахну! — прорычал Миша, и Жанна, поняв, что он не шутит, быстро отперла дверь.
— Фу, Майкл, фу, как так можно…
Едва за ними захлопнулась дверь, как Миша, плюхнув ведерко на пол, принялся задирать на Жанне юбку.
— Ой, ну погоди же… розочки в вазочку поставлю, а то завянут…
— Ничего с ними не будет, они в воде, а я прямо сейчас завяну, если… не поставлю свою розочку… в твою вазочку… Блин, ну что творится, а? Я с тобой дебилом становлюсь!
— Нет-нет-нет, только не это, — завозражала Жанна, деловито вытаскивая рубашку из его брюк. — Пойдем в душик?
— Да хоть куда, булочка! — расплылся в довольной улыбке Миша.
— …Только ты действительно поосторожней, — прошептала Жанна, чувствуя, как его рука легла на ее главную интимность, а палец нажал на заветную кнопочку.
— А что? — насторожился он.
— Ну, я же отвыкла от… твоих параметров.
— Вот, все надо начинать сначала…
— Ну и начнем.
— Никого лучше Мишеньки нет, а? Скажи?
— И быть не может!..