Алена Любимова - Любовь по порядку

— Да у него и без этого уик-энд нервный выдался.

Я рассказала ей про встречу Игоря с собственным заместителем и про Вавилова. Подруга хмыкнула:

— Не повезло мужику. Небось сейчас в Питере сидит и срочно алиби сочиняет.

— Ты почти угадала, — не стала скрывать я. На душе было скверно, хотелось хоть с Алькой поделиться. — Представляешь, пытался с моей помощью нейтрализовать свидетеля.

— Каким образом? — захлебнулась от любопытства моя подруга.

— Элементарно. Умолял меня объяснить Вавилову, что все обстоит не так, как ему показалось. А еще лучше убедить его, будто он вообще меня на вокзале не видел.

— И ты согласилась?

— Нет, конечно. Нужно мне выставлять себя дурой перед человеком, с которым предстоит вместе работать.

— И молодец! — горячо одобрила мою позицию Алька. — Так держать! Каков твой Игорь мерзавец! Сама-то теперь понимаешь?

Теперь я уже жалела, что, поддавшись минутной слабости, поведала подруге о происшествии. Неприглядную картину следовало срочно подретушировать.

— Да, по-моему, у него дома какие-то проблемы. Вот и боится, что наши отношения выплывут. Вспомни: ведь был период, когда он почти бравировал ими.

— Ничего удивительного. Тогда в их среде было модно иметь любовниц, а теперь, наоборот, в моде крепкая семья, и любовниц прячут подальше от посторонних глаз.

Я сильнее прежнего принялась корить себя за длинный язык, однако Алька, к счастью, переключилась на другую тему.

— Слушай, а что из себя представляет этот Вавилов?

— Пижон.

— М-м-м. А женат?

— Алька, откуда мне знать! Я у него анкетных данных не требовала.

— Кольцо на пальце есть?

— Знаешь, даже внимания не обратила.

— Клеится?

— Да, скорее, больше выпендривается.

— Тоже хорошо. Значит, внимание привлекает.

— Алька, у нас другая тема для отношений. Мы вместе работаем над рекламным проектом. И во мне его если что и интересует, то холявная ручка.

— Не поняла. Это в смысле поцеловать?

— В смысле получить. Сойди с сексуальной почвы. Интерес у него меркантильный. От ручки он нашей люксовой потащился, а не от меня.

— Жалко, — голос у моей подруги поскучнел. — А то хоть бы от своего Игоря отвлеклась.

— Отвлекающего момента у меня и так достаточно. Папа, например.

И я начала излагать ей историю с фингалом, нарочно в мельчайших подробностях. Маневр мой увенчался успехом. Алька забыла и про Игоря, и про Вавилова.

Константин позвонил мне вечером того же дня. В полном недоумении.

— Татьяна, мне очень неудобно вас беспокоить снова не по делу, а по личному вопросу, но, понимаете, мне только что звонил ваш… хороший знакомый. — Сделал-таки выразительное ударение, не забыл, хотя на сей раз явно чем-то смущен. — Ну, Игорь, — продолжил он. — В общем, я счел необходимым у вас уточнить.

— Что именно? — постаралась как можно суше осведомиться я.

Вавилов за последние дни успел мне изрядно надоесть. Проку от него пока никакого, а времени отнимает все больше и больше. Если это перейдет в тенденцию, боюсь, продакт плейсмент наш мне выйдет боком. И угораздило же его пересечься с моими личными проблемами! Пора, наверное, ставить точки над «i» и ограничить сферу общения исключительно работой.

— В общем, Игорь, долго ходя вокруг да около, как бы мне объяснил, что вроде бы с вами и незнаком. И на вокзал вы приехали совсем не вместе. Короче, получается, вы все-таки провожали… меня. Во всяком случае, так с его слов выходит. Иначе что вы там делали? Мало ли, кто вас еще там видел. Вы же на вокзале все-таки были.

Я не знала, что и сказать.

— Поганая ситуация, да? — снова заговорил Вавилов. — И для вас, и для меня.

— Вам-то что, — раздраженно бросила я. — Или тоже хотите скрыть, что я вас провожала?

Я давно уже свободен, — ответил сценарист. — Если надо, могу принести себя в жертву. Однако испортить так прекрасно начинающиеся отношения с женщиной… Слушайте, может, ваш Игорь приревновал? И специально подобную мерзость придумал, чтобы вам стало противно на меня смотреть?

Как хорошо, что он меня сейчас не видел! Лицо мое горело от стыда и возмущения, и во рту пересохло. Безумно хотелось пить!

— Константин, — еле ворочая языком, произнесла я. — Во-первых, не понимаю, о чем вы говорите. А во-вторых, вам не кажется, что ваша творческая фантазия устремилась не в то направление?

— При чем тут моя фантазия! Право на данное конкретное изобретение целиком принадлежит этому вашему… который, впрочем, вроде и не ваш.

— Хватит… — резко оборвала его я, едва не срываясь на крик. — Но в одном вы правы: ситуация нуждается в уточнении. Прошу вас не перебивать меня и слушать внимательно. Расставляю все точки над «i». Никакого Игоря я не знаю. Это не мой, а ваш знакомый. На вокзале я оказалась совершенно случайно, а увидев на платформе вас, подошла поздороваться. У нас с вами замечательные деловые отношения. Я рада нашему сотрудничеству, и в дальнейшем прошу беспокоить меня только по работе. До свидания. С нетерпением жду возможности познакомиться с вашим сценарием. — Понял, — мрачно выдохнул Константин. — Простите за беспокойство. Поганец таки добился своего.

Отреагировать на последнюю его фразу я не успела. Он отключился. Я ничком кинулась на диван и разрыдалась. «Подонок! Какой подонок!» — как заведенная, сквозь слезы повторяла я, сама толком не понимая, кого из них двоих имею в виду.

Впрочем, я была даже лишена возможности всласть порыдать: в соседней комнате находился отец, и плакала я, засунув голову под подушку, чтобы он не услышал. Чуть успокоившись, я надолго закрылась в ванной, уничтожая последствия слез. Иначе расспросов не оберешься. А я не могу ничего ему рассказать. Он ведь даже не подозревает о существовании Игоря. Твердо уверен, что у меня никого нет. Так спокойнее.

По молодости я несколько раз приводила своих ухажеров домой, знакомила с родителями. Ничего хорошего из этого не выходило. У каждого из моих кавалеров мигом обнаруживалось множество недостатков, которые подвергались всестороннему обсуждению. Не при них, конечно. При мне. И вскоре кавалеры переставали мне нравиться.

Когда мы остались без мамы, папа перестал ограничиваться одним обсуждением недостатков, а сразу встречал моих поклонников в штыки. Не то чтобы он им грубил, но сразу недвусмысленно давал понять, что в нашем доме они нежелательны.

Кончилось тем, что я перестала его знакомить со своими мужчинами, а потом у меня появился Игорь. Мое предполагаемое одиночество папу, видимо, не смущало. Во всяком случае, он ни разу не задавал мне вопросов на эту тему. Наверное, вполне был удовлетворен нашей с ним жизнью вдвоем, а перемен страшился.

Меня сложившиеся обстоятельства тоже вполне устраивали. Отца я одного бросить не могла. Несколько лет назад был момент, когда я подумывала о покупке собственной квартиры. Позволить себе такое уже могла, наши встречи с Игорем мое личное жилье сильно упростило бы. Он даже готов был помочь мне с покупкой. Но я поняла: отца наш разъезд убьет. Попробовала сосватать его за одну из «боевых подруг» — очень милую женщину. Мне казалось, она ему нравится. Однако в ответ на мою неуклюжую попытку отец с обиженным видом спросил:

— Неужели я тебе так надоел, что ты избавиться от меня решила?

— Папа, я хочу, чтобы ты был счастлив!

Счастлив? С чужим человеком? — смерил он меня непонимающим взглядом. — Нет, Танечка. Я однолюб. Буду всегда любить твою маму. И счастлив буду, только когда мы… там снова с ней встретимся. Если, конечно, там что-то есть.

И я поняла, что ничего не могу поделать. Оставить его одного тоже невозможно. Менять квартиру на большую он тоже наотрез отказался. Мол, человек он старый, и с мамой они здесь полжизни прожили. Привык. Да и зачем нам больше. На двоих вполне достаточно.

И осталось все на своих местах…

Дни шли. Игорь по-прежнему не объявлялся. Я тоже ему не звонила. Ни слышать, ни тем более видеть его не хотелось. Злость на него не проходила.

Зато на моем горизонте опять возник Константин. Сугубо по делу. Он написал сценарий первых нескольких серий и дал мне его на одобрение. При встрече он держался вежливо и предельно корректно. Я была даже удивлена, ибо в глубине души не надеялась, что на него настолько подействует моя тогдашняя отповедь. Но ведь подействовала, да еще как! Ни малейшего намека на фамильярность.