— Извините, что заставила вас ждать, милорд, но времена таковы, приходится соблюдать осторожность, — произнесла Юдифь низким грудным голосом и присела в глубоком реверансе.
Беллем заметил золотистый цвет волос, красивую форму рук, придерживающих платье.
— Действительно, трудно отличить врагов от друзей, — ответил он с ехидной улыбкой и поднял ее лицо за подбородок.
Де Беллем пытался найти черты сходства между дочерью и сводным братом, но не обнаружил их. Широко посаженные глаза, скулы и изящный рот она унаследовала от Алисии, но тонкий нос красивой формы, упрямый подбородок и необычные глаза цвета серого опала не напоминали никого из родителей.
— Жаль, что я не смог присутствовать на вашей свадьбе, был занят делами, — Беллем помог ей выпрямиться. Девушка была очень стройна, но фигура сохраняла угловатость подростка. Если ФитцМайлз успел сделать ей ребенка, это пока не заметно. Возможно, она не слишком плодовита, как и ее мамаша. Если лорд Равенстоу внезапно умрет, земли вдовы перейдут королю. Не то, чтобы Беллем предвидел трудности в заполучении владений себе, но если ФитцМайлз оставит ребенка, тогда молодой отпрыск станет хозяином поместий и матери, и отца, а такое богатство означает власть. Хотя, корову можно доить разными способами.
Роберт сжал запястье Юдифи цепкими пальцами.
— Вашему мужу следовало бы быть возле своего бесценного сокровища. Он всегда так невнимателен?
Уолтер де Лейси насторожился, это напомнило Юдифи фразу матери о лисице в курятнике. У нее пересохло во рту и заныло в груди, но девушка постаралась не выдать страха и придала лицу выражение полной невинности.
— Он поехал по делам, милорд, я не спросила, куда. Хотите подождать его возвращения?
Юдифь сделала служанке знак принести вина. Роберт де Беллем выпустил ее руку и оперся о стол.
— Играете роль хозяйки замка? — ехидно заметил он, когда Юдифь отпустила перепуганную служанку и сама стала наливать вино гостям. — сколько вам лет, дорогуша?
— Шестнадцать, милорд.
— И сладка, как спелая вишня, — он вращал чашу, изучая тонкий английский рисунок. — Скажите, Юдифь, ваш муж ожидает ребенка месяцев через семь вашей свадьбы?
Девушка залилась краской.
— Если Богу будет угодно, милорд, — с трудом выдавила она, чувствуя, как Беллем раздевает ее похотливым взглядом.
— И если мужу будет угодно воздержаться от общества своей уэльской пассии и прочих любовных связей, — съязвил де Лейси.
Юдифь осторожно поставила графин. «Английское вино слишком дорого, чтобы его разливать», — напомнила она себе, а это была лучшая бутыль.
— Я не вмешиваюсь в дела мужа, — произнесла она твердо, метнув на де Лейси настороженный взгляд. — Он обращается со мной хорошо, и я благодарю за это Бога.
Де Беллем улыбнулся, почуяв за нежной внешностью железный характер и злость.
— Я еще не встречал женщины, которая не уступила бы обаянию Гайона, — засмеялся он.
— Или мужчины, — вставил де Лейси. — Не каждой невесте выпадает честь получить в соперники короля.
— Заказать угощение или вы намереваетесь следовать дальше и заехали, чтобы поздравить нас с бракосочетанием? — Юдифь почти дрожала от негодования.
Де Лейси заметил поодаль здоровенного саксонца с квадратной челюстью, капитана стражи, внимательно следившего за происходящим и готового к защите в любой момент.
Де Беллем пожал плечами.
— Мне нужно быть сегодня в Шрусбери, хотел бы обсудить одно дельце с вашим мужем, но это может подождать. Кстати, я привез свадебный подарок, — на столе перед ним лежал узел. Де Лейси с коварной улыбкой протянул своему господину кинжал, чтобы перерезать завязки.
Стараясь унять дрожь, Юдифь наблюдала за движением рук Беллема. Завязки разлетелись, на стол выпали собольи шкурки, блестящие, иссиня-черные на фоне мешка из домотканого полотна.
— Норвежские соболя, чтобы украсить ваши платья… или постель, — он широким жестом раз вернул одну из шкурок.
Соболя были с лапками и мордочками. Юдифь с трудом подавила отвращение… и поблагодарила. Подарок был очень ценным, достойным подношением для самой королевы.
Дядюшка не требовал благодарности. Он надеялся, что цена подарка со временем окупится, да и стоил он ему недорого — просто попрактиковался в искусстве владения мечом, одно удовольствие.
— Ваша мать с вами, в этом замке?
— Да, милорд. Она просит извинить ее, ей не здоровится.
— Я всегда на нее так действую, — смеясь, Беллем поглаживал лезвие кинжала, словно тело любовницы.
Юдифь охватила неприятная дрожь, она подумала с облегчением, что правильно сделала, оставив большую часть свиты Беллема за воротами замка.
— Вы боитесь меня, Юдифь? — спросил тот вкрадчиво, любуясь своим отражением в металлическом зеркале.
— У нее есть для этого причины? — раздался голос Гайона, появившегося бесшумно и внезапно.
Де Беллем резко повернулся. Поспешность, с которой он это сделал, выдала, что он удивлен и не ожидал видеть хозяина так скоро. Умение Гайона ФитцМайлза появляться незаметно всегда раздражало барона, одному Богу известно, что тому удавалось подслушать в такие мгновения.
— Клянусь кровью Христа, нет! — засмеялся де Беллем, метнув кинжал де Лейси. — Но вам известно, как распространяются слухи.
Гайон увидел собольи шкурки, ноздри раздулись, он посмотрел в глаза Беллему.
— Да, я хорошо знаком с этими дорогами, — ответил молодой человек вкрадчивым тоном, расстегивая плащ. — Вашим людям я предоставил помещение во дворе замка. Оружие им вернут, когда будете выезжать.
Тонкие губы дрогнули в усмешке.
— Милорд, это визит долга, чтобы поздравить нас с браком, или у вас другие цели?
— Ваше гостеприимство ослепительно, племянник. От него просто рябит в глазах.
— А от вашего, дядюшка, можно совсем ослепнуть, — парировал Гайон. — Интересно, какая участь постигла бы мою жену, если бы вам удалось нагнать их по другую сторону моста? — он метнул испепеляющий взгляд на де Лейси.
— Ничего предосудительного не случилось бы, уверяю вас.
— Это по какому кодексу? — усмехнулся Гайон.
— Дядя привез нам удивительный подарок, вот эти прекрасные соболя, — поспешила вмешаться Юдифь, видя, что Гайон впадает в ярость. Если бы он был котом, шерсть на его спине давно бы встала дыбом. Но стычку с графом Шрусбери не могли себе позволить ни Гайон, ни, тем более, она.
На мгновение воцарилась тишина. Глядя на мужа умоляющим взглядом, Юдифь подошла к нему и взяла за руку, как бы желая подчеркнуть радость от встречи, но, на самом деле, чтобы помешать выхватить кинжал. Она чувствовала, как напрягся каждый его мускул. Дикий леопард был готов к прыжку, который приведет его к гибели.
В отчаянии Юдифь приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать плотно сжатые губы, пытаясь вывести мужа из этого состояния, заставить расслабиться.
Гайон осознал настроение жены. Сквозь ту манящую сознание ярость робко пробился лучик рассудка, не дал вцепиться в горло де Беллема, остудил пыл. Он с трудом отвел взгляд от водянисто-серых глаз благоприобретенного родственника, готового принять вызов.
— Ты достойна и более дорогого подарка, дорогая, — Гайон обнял жену за талию и поцеловал в щеку, понимая — она только что оттащила его от края пропасти.
Юдифь все еще чувствовала в муже внутреннее напряжение, но теперь он держал себя в руках.
— Вы угадали, — приятным голосом произнес де Беллем, словно не замечая враждебности хозяина. — У меня действительно другие цели, хотя ничего важного. Мне даже как-то неудобно говорить об этом деле.
Гайон сильно сомневался, что граф Шрусбери вообще способен испытывать неудобство. Он изобразил внимательный интерес, делая вид, что не замечает ехидной гримасы де Лейси. По лицу Юдифи понял — та тоже догадывается, о чем пойдет разговор.
— Дорогая, забери подарок, положи в надежное место и позаботься, чтобы гостей хорошо накормили, — сказал он жене.
Юдифь укоризненно посмотрела на мужа, тот освободил руку и пальцем ласково провел по ее веснушчатому носику. Этот жест означал — он вежливо дает ей понять, что ее присутствие не желательно. Гайон перевел взгляд с соболей на портьеру.
Юдифь сделала реверанс и, извинившись, удалилась.
— Так вы говорили… — Гайон скрестил руки на груди.