Барбара Смит - Любовь-победительница

– Ну, тогда у нас с вами совершенно разные представления о характере вашей сестры. Ее можно считать кем угодно, но только не невинной.

Мэри вспыхнула так, словно он задел ее собственную гордость, ее порядочность.

– Джо могла выстрелить в человека, только защищая свою честь. Ваш брат, должно быть, обидел ее.

– Прошу прощения, это ваша сестра, словно паук, затягивала его в паутину алчности, дразня и соблазняя.

Мэри упорствовала:

– Нет, это не та Джо, которую я знаю.

Герцог вытащил из кармана сюртука лист бумаги, развернул его и протянул Мэри.

– Может, это убедит вас. Мэри побледнела.

Сирил!

С огромным сожалением я вынуждена сообщить тебе, что встретила новую любовь, мужчину моего сердца. Прости меня, дорогой. Знай, что я всегда буду дорожить драгоценными воспоминаниями о том времени, что мы провели вместе.

Сегодня я уезжаю на континент. Не ищи меня.

Прощай.

Джозефин.

– Это письмо, – сказал герцог, – было найдено на полу у кровати. Она, очевидно, готовилась к отъезду, когда неожиданно появился мой брат. Он, конечно, пытался остановить ее. И был вознагражден пулей в голову.

Мэри в ужасе уставилась на плясавшие перед глазами буквы. Это была рука Джо – и в то же время нет. Где кляксы, зачеркнутые слова, недописанные буквы? Мэри часто переписывала работы Джо, чтобы ей не досталось от отца. На самом деле скорее можно было предположить, что это рука Мэри.

Она подняла голову и посмотрела на герцога. Свет, падавший на его лицо, высветил темные круги под глазами – похоже, его светлость спал прошлой ночью не больше, чем она сама. Мэри невольно почувствовала к нему жалость. Он так же тревожился о брате, как и она о своей сестре.

– Это не рука Джо, – сказала она. – Написано слишком аккуратно. И Джо обожает закорючки. Если не верите, сравните с любой другой запиской, написанной ею.

Герцог вырвал письмо из рук Мэри и снова взглянул на него.

– Вы утверждаете, что это подделка? Чепуха! Кому могло это понадобиться?

– Тому, кто хотел убедить вас, что именно она стреляла в вашего брата, – высказала Мэри ужаснувшую ее мысль. – Тот, кто достаточно ненавидел вашего брата, чтобы выстрелить в него, а потом похитить Джо.

Адам сдержал нараставшее раздражение. При таком плебейском происхождении что еще, кроме необоснованных обвинений, можно было ожидать от сельской простушки?

Мэри Шеппард – дочь разъездного священника, призывающего неимущих бедняков к осуждению аристократии. И как раз за несколько дней до трагедии с братом Адам послал своего человека навести справки о Томасе Шеппарде.

В первом сообщении говорилось о воинствующем клерикале, который, рядясь в тогу благочестия и набожности, призывал к свержению знати. Правда, его осведомитель не представил сведений о том, что у Джозефин имеется сестра-близнец. Адам решил, что нужно будет отчитать агента за такое упущение.

Мэри Шеппард была поразительно похожа на Джозефин, если не принимать во внимание ее убогий наряд. Ей было всего восемнадцать, но своей чопорностью она походила на старую деву. Туго зачесанные и заплетенные в косы волосы делали ее лицо слишком худым. Под густыми ресницами прятались прекрасные зеленые глаза, но их цвет тускнел на фоне бледного лица и убогого платья. Его накидка поглотила ее стройную фигуру, вернее, то, что он успел заметить под бесформенным платьем.

Адам почувствовал угрызения совести. Никогда в жизни он не был так груб с женщиной. Он вел себя как животное, придавив ее к постели и сунув руку ей под юбку. Ему хотелось наказать Джозефин.

А вместо этого он накинулся на «Деву Марию». Ему невольно вспомнились ее теплая кожа, изящный изгиб и мягкость бедра, соблазнительный жар там, куда скользнула его рука. Адам пришел в ужас, когда понял, что едва не овладел ею силой.

Даже сейчас он горел желанием узнать, какие еще секреты скрывает ее уродливое платье, и гадал, сможет ли завлечь Мэри Шеппард в свою постель и подчинится ли она необузданному порыву. Но он отогнал эти мысли. В любви он предпочитал опытных женщин, а не девиц с поджатыми губами.

– Я могу доказать, что права. – Она резко повернулась и направилась к тумбочке у кровати. Выдвинув ящик, Мэри начала копаться в его содержимом.

Адам с интересом наблюдал, как она выложила запасную свечу, гусиное перо, серебряную чернильницу, пачку чистой бумаги и дешевый готический роман.

Неизвестно почему ее действия вызвали в нем раздражение.

– Что вы делаете?

– Ищу образец… – Она вытащила из книги листочек, очевидно, служивший закладкой, и торжествующе помахала им. – Ага! Вот и доказательство, сэр! Это докажет вам, что письмо было подделкой.

Он взял у нее листок. Судя по всему, это был список покупок: три пары чулок (шелк), розовая лента (1 ярд), ноты (5?), кожаный ошейник (Принни)…

Пробегая глазами список, Адам почувствовал, что ему становится не по себе. Он не хотел думать о Джозефин Шеппард как об обычном человеке, который покупает ноты для пианино и ошейник для собаки. Как и не желал придавать значения детскому почерку или чернильным кляксам.

– Видите? – спросила Мэри. – Вы же не станете отрицать разницу между тем аккуратным письмом и этим небрежным списком.

– Я признаю разницу в стилях. Но это всего лишь доказывает, что прощальное письмо она писала более аккуратно.

– Это доказывает, что здесь замешан не случайный грабитель. – Мэри, пристально глядя на герцога, шагнула к нему. – Пожалуйста, сэр, поверьте, что я знаю почерк собственной сестры. Ее наверняка похитил тот, кто презирает вашего брата. И вы должны помочь мне найти ее.

Мольба в этих зеленых глазах не оставила его равнодушным. Сунув листок в карман, Адам спокойно сказал:

– Вы ошибаетесь насчет Сирила. Его любят все, у него нет врагов.

Задумчивая складка пролегла между ее бровями, и она настороженно взглянула на него из-под рыжих ресниц.

– Возможно, он делал нечто такое, что с вашей точки зрения не выходит за рамки общепринятых норм поведения.

– Объяснитесь.

– У лорда Сирила мог быть роман с женой ревнивого мужчины. Аристократы не придают значения подобным пустякам.

– Мой брат был необыкновенно предан вашей сестре.

– Ну тогда он, возможно, наделал огромных карточных долгов и не смог расплатиться. Тот, кому он должен, и стрелял в него.

– Он пришел бы ко мне или к нашей матушке за деньгами.

– А не мог он выиграть пари и сделать нищим другого лорда? Ну должна же быть причина! Только человек, равный по положению вашему брату, мог в него выстрелить.

– Какой же, скажите на милость?

– Повеса. и ловелас. Бессердечный лорд, которому ничего не стоит заставить согрешить бедную простушку.

– О Господи! – взорвался Адам. – Да вы даже не знаете Сирила!

– Ну тогда расскажите мне о нем. Он игрок?

Ее прямота раздражала его. Адаму не нравилось, что эта девчонка осуждает его несчастного брата.

– Если бы кто-то поссорился с моим братом, он бы вызвал его на дуэль. Нападение из-за угла – поступок ревнивого любовника, а не порядочного мужчины.

– И порядочная женщина так бы не поступила. Однако вы без колебаний обвиняете Джо в этом ужасном преступлении.

– Прошу извинить меня за прямоту, но едва ли можно считать профессию вашей сестры достойной подражания.

Глаза Мэри расширились, и Адам увидел в них боль.

– Не оскорбляйте мою сестру! Они с вашим братом были партнерами в их союзе. Если вы считаете Джо бесчестной, то и лорд Сирил тоже не лучше.

В ее возмущении слышались нотки печали, которые Адам не желал замечать. Ему хотелось отмахнуться от Мэри Шеппард как от сварливой грубиянки. Осудить ее как мегеру, которая осмеливается бросать оскорбления в лицо герцогу.

Однако ему почему-то было стыдно. Она проявила смелость, защищая сестру. И заставила его взглянуть на ситуацию в ином свете. Сирил, действительно, часто попадал в неприятные истории, но присущее ему обаяние всегда его выручало. Только на прошлой неделе он поставил огромную сумму на пару серых в «Таттерсоллз», проиграл, а потом уговорил герцогиню оплатить счет. С легкомысленной беспечностью он, зачастую, позволял себе слишком уж большие расходы.

Мэри стояла, сложив руки на груди, словно защищаясь. Неужели действительно есть иное объяснение исчезновению Джозефин?