— А чё, красиво! — улыбнулась Настя и почувствовала, как что-то трётся об ее ногу. Бэтмен ревниво прошелся между её ног, как учёный бобик, заглядывая на новоприбывшую. Вова хмыкнул:
— Я смотрю, у нас с тобой мысли совпадают! Ты нас представишь?
— Бэтмен — Вова, Вова — Бэтмен, — вежливо наклонила голову Настя. — Не ржать, это Тёмка его так окрестил!
Она с сожалением спустила кошечку с рук, и та потянулась к ошеломленному чёрному собрату. Сладкая парочка, подумала Настя. Мадемуазель была нежно-кремового цвета с более тёмными отметинами на скулах, носике и кончиках лапок, и смотрелась настоящей манекенщицей рядом с простеньким Бэтменом.
Вова протиснулся мимо них в ванную:
— Насть, ты меня покормишь? Неохота в фастфуд опять топать после твоих шедевров! — пророкотал его голос оттуда. Настя очнулась от созерцания неловких котячьих игр и поспешила на кухню:
— Я тебя раньше восьми не ждала, плов не готов ещё! Ему два часа доходить только… Хочешь яичницу с луком? Могу салат быстренько покромсать!
— Да что угодно, лишь бы вкусно!
Вова легко занёс в зал ходунки и креслице и вошел на кухню, завис над Настиным плечом, шумно вдыхая запах тушившейся курицы. Настя слегка подалась назад, и он обнял её за талию, прижал к себе:
— Делай порцию на двоих, достало уже в одиночку есть!
— Уговорил, — тихо ответила она, наслаждаясь моментом, потом высвободилась. — Сядь, если есть хочешь, а то забуду, как что делать…
Он усмехнулся, садясь на скрипнувшую под его большим телом табуретку:
— Угрозы начинаются!
— Нет, пока что нежное предупреждение, — возразила Настя, ставя сковородку на плиту.
Через пятнадцать минут они уже уплели яичницу с зелёным луком и помидорный салат, и Настя привычно поставила турку на огонь.
Громкая музыка наполнила кухню. Настя приложила руку к сердцу:
— Ё-моё, что это было?
Вова захлопал по карманам, поспешно вытащил мобильник:
— У блин, надо звук убавить. Алё?… Что опять случилось? … О… А нафига? … Да есть у них всё, чё опять просят… Да знаю я, сам собственноручно давал и вроде даже два раза… Ну как хотишь, дорогая… Подожди, я ж на память не знаю…
Он, хмурясь, достал из барсетки на поясе потрёпанный чёрный блокнот и залистал страницы:
— Где это у меня? … Да подожди же секунду, дай найти! … Время деньги, ага, в курсе я… А деньги, между прочим, время… Слушай, ты всё работаешь и работаешь, когда ж мы с тобой культурно отдохнем?
Настя невольно прислушалась, заваривая кофе, и где-то в глубине души её кольнула ревность. Вова же продолжал шелестеть страничками:
— Да ладно тебе, Оль, не бухти, во, нашел! Пишешь?… Тыща триста пятьдесят шесть… Две тыщи четыреста тридцать шесть… и четыре тыщи восемь… Всё? Ещё вопросы будут? Ну, тогда удачи! Целую нежно!
Он отключился и заметил Настин взгляд. Видно, ничего особенно нежного в нём не было, так как он счёл нужным объяснить:
— Бухгалтер моя, Оля. Налоговой в третий раз понадобились номера моих палаток на рынке. Вечно им чего-то для счастья не хватает!
Настино сердце наполнилось чем-то лёгким и пузырящимся, как бокал шампанским, и она с удивлением прислушалась к своим ощущениям. Хорошо, что он есть, хорошо, что приходит, даже если бы не было всех этих подарков. Но что-то новое прибавилось к чувству внутреннего комфорта, которое Вова вызывал своим присутствием. И Настя очень сильно понадеялась, что это новое — не любовь. Ведь решила же, что не надо сейчас! А раз решила, то извините пожалуйста, надо держаться этой линии. А желание обнять его, прижаться к широкой груди, ощутить тёплые тяжёлые руки на своей спине — это что? Такой закон борьбы противоположностей, как пели Иванушки? Или всё-таки она влюбилась?
Её мысли прервал весёлый клубок светлой кожи и тёмной шерсти. Котята ввалились в кухню, симулируя отчаянную схватку не на жизнь, а на смерть, причём побеждала пока Мадемуазель, явно старше Бэтмена на пару месяцев.
Вова поднял чёрного найдёныша на руки и погладил по спине, и ладонь его накрыла целого котёнка. А Настя услышала тонкий зов из комнаты — Ленка проснулась. Она нерешительно спросила:
— Пошли в зал, что ли. Чего всё время в кухне сидеть…
— Я люблю в кухне, — пожал плечами Вова. — И за пловом смотреть удобнее.
Настя засмеялась:
— Ну ты, блин, настоящий мужик, всегда поближе к еде тянет! Пошли, не подгорит, сейчас рис заброшу и огонь уменьшу.
Они перемесились в зал, Настя принесла дочку и положила её рядом с Вовой на диван. Любопытные котята тут же вспрыгнули, чтобы обнюхать и потрогать лапкой незнакомое им пока человеческое существо. Настя приготовила и принесла малой бутылочку, дала ей, села рядом, придерживая, и Вова тихо сказал:
— Спокойно всё… Как в сказке.
Настя взглянула на него недоумевающе, и Вова смущённо пояснил:
— У меня было по-другому. Каждый день плач, крики!
— Ленка тихая, — пожала плечами Настя.
Вова прикрыл глаза, устраиваясь поудобнее. Настя усмехнулась:
— Одеяло принести?
— Не надо, — вяло ответил он, — мне скоро идти.
Настя встала, покачав головой, и достала покрывало из шкафа, накрыла его. Вова открыл глаза, пристально глядя на неё:
— Опять не отпускаешь?
Настя улыбнулась:
— Спи.
Вова покрутил головой:
— Фигос! Плова дождусь.
— Ну, его ещё приготовить надо. Вот присмотри за ребёнком, а я пойду рис засыплю.
Вова с готовностью выпростал руку из-под покрывала и принял бутылочку, словно на вахту заступил. Ленка не заметила подмены и всё так же чмокала губами, одной ручонкой пытаясь ухватить чёрную шерсть, а другой — прозрачное кожаное ухо-локатор.
Настя всыпала в утушенную курицу риса на глаз, долила водой и принялась колдовать с баночками специй. Для завершения картины почистила и повтыкала в рис несколько долек чеснока.
Уменьшив огонь до минимума, Настя вернулась в зал. Время близилось к семи. Скоро на работу. А в зале она увидела картину Репина: Вова спал, крепко держа бутылочку, Ленка сосала, сосредоточенно играя с хвостом Бэтмена, а Мадемуазель свернулась клубочком на Вовиной груди, сладко посапывая в унисон большому человеку. Настя умилилась до слёз. Сколько раз она представляла себе такую сцену, с другим мужчиной, в другой жизни!
Тихо-тихо, чтобы не потревожить спящих и мирно играющих, она села в своё потрёпанное кресло и взяла вязание.
В полвосьмого, осторожно подняв на руки спящую дочку, Настя отнесла её к соседке. Помоет полы с Тёмкой, один раз можно. Выключив газ под пловом, почти дошедшим до кондиции, одевшись, она почти бегом пошла на работу. Няня, оставшаяся с мальчиком, поворчала для порядку, но быстро забыла об опоздании и даже поболтала с Настей о погоде и их тяжёлых работах. После её ухода Настя быстро пробежалась по залам и коридорам с тряпкой, пока Артём складывал на место книги и игрушки в младшей группе, смахнула пыль с полок и столов, убрала швабру и ведро в подсобку и, одев сына, поспешила домой.
Всё было тихо. Вова ещё спал, обнимая обоих котят. Тёма потихоньку вошёл в зал и изумлённо вскрикнул:
— Мама! К Бэтмену пришёл в гости Джокер!
Вова вздрогнул, открывая глаза, и пробормотал:
— Где Джокер?
— Здрасьте, дядя Вова, — смущённо пискнул Тёма и показал на лысую кошечку: — Вот же он, Джокер!
— Это девочка и её зовут Мадемуазель, — засмеялась Настя, входя в зал. — Ну вот, всех разбудил!
— Сколько времени? — спросил Вова, потирая шею.
— Скоро девять. Плов готов, пошли ужинать.
Он встал, неловко стягивая покрывало:
— Уж извини, задремал. Устаю, как собака.
— Да ничего, — Настя взяла у него покрывало и принялась складывать. — Зато отдохнул!
В кухне она поставила перед ним тарелку с пловом и пошла к соседке за Ленкой. Тёма потребовал плова для себя и двух котят, все трое с рекордной скоростью вылизали свои тарелки и отправились спать. Настя не сомневалась, что спать они будут в одной кровати.
Вова со стонами наслаждения ел удавшийся на славу плов. На него было вкусно даже просто смотреть, и Настя позволила себе это удовольствие за чашкой кофе. Вова прочавкал:
— Тебе надо в ресторане работать шеф-поваром!
— Да ну тебя, — усмехнулась Настя. — Скажешь тоже!