Ханна Оренстейн - Любовь с первого лайка

В «Старбакс» спустя пять дней я вхожу как будто подступаюсь к раненому пугливому котенку: стараясь не совершать резких движений, которые его испугают. Блейк не ответил на мое первое сообщение, и я подумала, что на второе он тоже может не ответить, но он меня удивил, написав одно слово: «Зачем?» Ушло несколько дней на то, чтобы его убедить. Мы не обменивались сообщениями каждые несколько минут, как раньше, он отвечал всего раз в день. Я не могла понять, то ли ему действительно нужно время, чтобы подумать о моей просьбе, то ли он просто хочет меня наказать, затягивая наш разговор. Как бы то ни было, я заслужила это мучительное ожидание.

Он попросил встретиться с ним в «Старбаксе» в двух кварталах от его дома, несмотря на то, что в округе полно других милых кофеен. «Старбакс» здесь никакой, ни индивидуальности, ни обаяния. Мы могли бы сейчас сидеть в любой точке мира. Если разговор окажется ужасным и запомнится, по крайней мере это не испортит место, где Блейк обычно пьет кофе, инди-кафе у него на углу.

У меня уходит минутка на то, чтобы отыскать Блейка. Он сидит за дальним от входа столом, перед ним напиток, на нем – голубая рубашка, слишком формальная для воскресного утра. Он одет для деловой встречи. До меня доходит, что дело – это я. Блейк встает, когда я подхожу; я раскрываю объятия, но он не выказывает ни малейшего намерения ответить. Пожимать руку было бы слишком странно, поэтому он и этого не делает. Я крепко сжимаю перед собой руки.

– Привет, – говорит он.

Странно снова его слышать, после недели молчания. Привычная теплота испарилась из его голоса.

Я выдавливаю неуклюжее: «Эм…» – а потом быстро сажусь.

– Не хочешь кофе? – спрашивает он, возвращаясь на место.

Я бросаю взгляд на кассу, но очередь тянется почти до двери. Я не хочу, чтобы Блейк меня ждал.

– Нет, – говорю я. – Я… эээ…

Я прочищаю горло и собираюсь с силами, чтобы заговорить. Пока я ехала сюда на метро, меня парализовало, так я нервничала.

– Я хотела с тобой поговорить. Спасибо, что дал мне шанс.

Он упирается подбородком в переплетенные пальцы. Ждет, когда я скажу, что собиралась.

– Во-первых, прости меня, – начинаю я. – Прости за все, чем я оскорбила твое доверие и сделала тебе больно, я очень виновата.

Он поднимает бровь. Думаю, это знак, чтобы я продолжала.

– Я должна была быть с тобой честна с самого начала. Ну, возможно, не у «Дорриана». Но не буду врать: поначалу я воспринимала то, что у нас с тобой, как игру. Как будто, если я верно разыграю свои карты, я смогу спланировать для нас идеальное будущее и воплотить его. Но потом, когда мы начали испытывать друг к другу чувства, все изменилось. Временами я хотела тебе во всем признаться и жалею, что не призналась, но я слишком боялась, что ты не так отреагируешь, и все кончится. Я была эгоисткой и за это прошу прощения.

Его лоб пересекает болезненная морщина.

– Когда мы начали испытывать друг к другу чувства? – с горечью повторяет он.

– Может быть, ты первый, – соглашаюсь я. – Но ты мне правда был небезразличен. Ты это должен знать. Я не смогла бы притворяться.

– Нет? А во всем остальном смогла, – отрезает он.

Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоить волны паники в груди.

– Я была неправа, я знаю это и прошу прощения. Я понимаю, этого, наверное, недостаточно. Но это правда.

– То есть, проще говоря, ты хочешь сказать, что любила меня, но недостаточно для того, чтобы быть со мной честной.

У меня перехватывает дыхание от стыда. Я жалею, что не взяла кофе, чтобы отхлебнуть сейчас или хотя бы покрутить картонную накладку на стакане. Сейчас я бы ее в клочья изорвала.

– Блейк… – начинаю я. Но слова не идут.

– Я так понимаю, ты пришла, потому что тебе от меня что-то нужно, – резко произносит он.

– Я…

– Не ври, – говорит он. – У тебя всегда что-то на уме. Я тебя знаю.

– Блейк, я… Я…

Я не могу заговорить. Он заслуживает услышать то, что я хочу сказать, но меня поражает, как трудно объяснить, чего я хочу. Хотела бы я знать, как тактично предложить ему жениться на мне без юридически обязывающей процедуры, но для этого не существует писаного свода правил. Меня разрывает на части.

– Господи, Элайза, да будь ты честной хоть раз в жизни! – взрывается Блейк.

Он точно привлек внимание окружающих. Меня накрывает неловкостью.

– Хорошо, слушай, я не собиралась ничего говорить, если только ты не будешь открыт этой возможности, потому что первое и самое важное, чего я хотела, – это попросить прощения, – начинаю я. – Повторю, я очень виновата. Правда, я понимаю. Но если хочешь, вот правда: моя компания в беде. Я не смогу продлить аренду, если только не будет серьезного подъема продаж, а, учитывая все, что я знаю, интерес к свадьбе мог бы это обеспечить.

– Ты не отменила свадьбу, – догадывается он.

– Нет, – признаю я. – Пока нет.

– И ты сюда пришла, потому что… – подсказывает он мне.

Я не знаю, смогу ли произнести это вслух. Я смотрю на него со значением, надеясь, что этот взгляд передаст все, что я хочу сказать.

– Говори, – понукает Блейк.

Я собираюсь с силами.

– Я пришла спросить, не пойдешь ли ты на это со мной. Не пойдешь ли к алтарю. Не женишься ли на мне.

Мои слова повисают в воздухе.

– Ты – это что-то, – потрясенно произносит Блейк.

– Не обязательно по закону, – быстро добавляю я. – Это просто должно выглядеть как настоящая свадьба. Для клиентов. Нам даже не надо будет получать свидетельство о браке.

Он делает большой, задумчивый глоток. С тех пор как эта мысль впервые пришла мне в голову, я пыталась представить, как он это воспримет, тысячу раз пыталась. Правда в том, что нескольких месяцев недостаточно для того, чтобы кого-то по-настоящему узнать. После того, через что мы с Блейком прошли, я лишь скользнула по поверхности его натуры. Многослойные и многосложные тонкости, из которых мы все состоим внутри, так просто не раскусишь. Это приходит со временем. А именно этого у меня и нет.

В конце концов он заговаривает.

– Это все на самом деле ради бизнеса, так?

Я думаю, что сказать. Я его люблю, но не так, как жена должна любить мужа. Я люблю его как один из многих возможных путей, которыми могла бы пойти моя жизнь, – пока – самый лучший и безопасный, но он никогда не был моим единственным. Я могу представить себя счастливой в других жизнях, и у меня нехорошее ощущение, что счастливо обрученные пары такого не чувствуют. Разве мы не должны чувствовать, что нашли лучшую пару? Великую любовь, которой ждали всю жизнь? Другую душу, которая идеально сочетается с нашей? Я не могу по совести сказать, что пришла из любви. Поэтому останавливаюсь на правде. Это не романтично, но это честно. Я ему это задолжала.

– В том, чтобы мы были вместе, есть смысл, – объясняю я. – Клиентская база у нас примерно одна, я торгую женскими украшениями, ты мужскими. У каждого свои сильные стороны, но вместе нам не будет преград. Двое добытчиков в одной команде. Как Бейонсе и Джей-Зи. Или Билл и Хиллари Клинтон.

Он снова скептически поднимает бровь.

– У них такие крепкие браки, – холодно говорит он.

Вот за это я его и полюбила.

Я вздыхаю.

– Над личным можно поработать. Но просто подумай об этом с точки зрения бизнеса. Обо мне в последнее время много пишут – разве ты не хотел бы, чтобы и тебя упоминали? Что, если мы будем друг друга рекламировать? Если вместе создадим новую линию? Я хочу сказать, ты должен признать, что мы – идеальная бизнес-пара.

Он напряженно улыбается.

– Я так и думал.

– …но это в прошлом, – заканчиваю я за него.

Блейк вздыхает и не отвечает. Он барабанит пальцами по краю кофейного стакана и не смотрит мне в глаза. Хотела бы я понять, о чем он думает. Молчание затягивается так долго, что мне становится не по себе.

– Девятнадцатого октября? – внезапно спрашивает он.

– Что?

– Дата нашей свадьбы, – нетерпеливо произносит он. – То есть дата свадьбы. Твоей свадьбы.

– Да. Церемония начинается в четыре.

Он осторожно кивает. От предвкушения того, что он скажет дальше, у меня внезапно начинает кружиться голова.

– Я тебе пока не скажу «да», но и «нет» тоже не скажу, – говорит Блейк, по-прежнему глядя в сторону. – Ты привела веские доводы, и мне надо подумать.

Он отодвигает стул и встает. Разговор окончен. Я тоже отодвигаю стул и встаю. На этот раз он, похоже, думает, не обнять ли меня. Я на мгновение задерживаюсь, прежде чем пойти к двери, но мы так и не обнимаемся. Вместо этого Блейк опускает глаза и проходит мимо меня к двери.