Джанет Оак - Любовь, созидающая дом

О чем-то глубоко задумавшись, Вилли закрыл Книгу.

— Чудные стихи. — Голос Мисси дрогнул и выдал молодую женщину — сердечко ее трепетало. Мисси закрыла глаза, и ей казалось, что она ясно видит отца, сидящего за кухонным столом с Библией в руках, а вокруг него собралась вся семья. Отец был духовным стержнем в семье. Но сейчас для нее все изменилось. Вилли, ее муж, ныне Глава их дома. К нему Мисси будет приходить и в минуту печали и в минуту радости. Больше она не маленькая дочь своего отца, а взрослая замужняя женщина. Отец вручил ее Вилли, чтобы муж поддерживал ее и заботился о ней. Кларк любил Мисси. Его отеческая любовь и молитвы всегда оберегали девушку, и теперь он был рад, что его дочь под защитой такого сильного мужчины, как Вилли. Мисси нашла правильное место в жизни.

Муж и жена взялись за руки и стали молиться.

— Господи, благодарю Тебя, что Ты не покинул нас с Мисси в этот трудный первый день, — тихо говорил Вилли, — как не покидаешь Ты и наших оставшихся дома родных. Внеси покой в их сердца, пока мы с Мисси вдали и учимся жить самостоятельно. Что бы ни было с нами, Господи, не оставь нас с Мисси во все время пути, укрепи дух наш! И прошу Тебя, Господи, поддержи здоровье моей жены, — при этих словах голос Вилли дрогнул.

Услышав волнение в голосе мужа, Мисси окончательно решила сегодня не затевать серьезный разговор. «Зачем тревожить Вилли? Я скоро привыкну к дороге и стану чувствовать себя лучше, — решила молодая женщина. — Да кроме того, возможна и ошибка. Надо еще повременить. А когда свежий воздух и движение пойдут мне на пользу, сил у меня прибавится, и Вилли сам увидит, что я стала крепче и здоровее. Тогда-то я и открою ему свою маленькую тайну», — и Мисси улыбнулась, предвкушая радость мужа.

Если бы можно было поделиться своими переживаниями с родителями! Она бы заглянула в их лица и похвалилась: «Ну вот, вы скоро станете бабушкой и дедушкой. Что скажете?» Родители, конечно, радостно обнимаются, их лица сияют счастьем. Здорово было бы объявить такую новость! Но пока никто не должен знать. Даже Вилли. Мисси вздохнула — что ж, она подождет.

Утром Мисси еле проснулась. Она ощупала руки, ноги, мышцы спины — все ныло и болело. Но когда постепенно сон прошел, в ее душе вновь началась борьба восторга — они с Вилли едут на Запад! — и боязни. Вчера целый день она вынуждена была трястись в фургоне, идти по ухабистой дороге, каждый шаг давался ей с трудом. Спать пришлось на узкой жесткой кровати, и тело теперь нещадно ломило.

У Вилли, наверное, тоже все болит. Она повернулась на кровати, вытянула руку — и коснулась пустой подушки. «Да он уже встал и занимается хозяйскими делами!» — догадалась Мисси и, охая от боли, поднялась с кровати.

— Надо пойти приготовить завтрак, — бормотала она. — Вилли уже, наверное, проголодался.

Выбравшись из фургона, молодая женщина с облегчением обнаружила, что многие еще спали. Солнышко только появилось над горизонтом, и его первые лучи пронизывали все своим золотистым светом.

Возле фургона горел костер. Мисси бросила в него несколько веток и стала с любопытством смотреть, как ветки, потрескивая, исчезали в принявшем их пламени.

— Ой, когда же это пройдет?! — вдруг вскрикнула она от боли и начала ходить взад и вперед, размахивая руками. — Похоже, мама сильно изнежила меня. Один день пути для меня, выросшей на ферме, оказался непреодолимым препятствием.

Разминая ноющие мышцы, Мисси вращала руками, поднимала ноги, приседала — и поняла еще одно преимущество быстрых движений: вполне эффективный способ отгонять москитов. В это прохладное утро они кровожадно набросились на молодую женщину. Мисси поспешила вернуться в фургон и поискать свитер с длинными рукавами.

Теперь надо было умыться. Налив полный таз воды, Мисси обнаружила, что вода очень холодная — видимо, ее недавно принесли из ручья. Наспех обмывшись, молодая женщина схватила жесткое полотенце и принялась растирать себе спину, руки, лицо, пока не согрелась. Эта процедура придала ей бодрости и свежести. Ну, можно начинать новый день. И Мисси взялась готовить завтрак.

Когда появился Генри, яичница с беконом и закипающий кофе уже издавали ароматный запах. Веселые булькающие пузырьки стоящего на огне напитка как будто говорили: пора завтракать!

«Он становится мужчиной. Ему ведь столько же лет, сколько Вилли, — улыбнулась Мисси, взглянув на Генри. — Но Вилли выглядит солиднее и мужественнее».

— Доброе утро, Генри.

— Доброе утро, мэм.

Обращение «мэм» еще раз заставило молодую женщину улыбнуться.

— Есть хочешь?

— Еще бы.

— Как ты спал?

— Да москиты не давали уснуть. И лошади, отмахиваясь от них, всю ночь фырчали и топотали.

— А я москитов не слышала. Только утром, когда встала, они привязались ко мне. Наверное, у нас в фургоне их нет.

— А Вилли говорил, что ему мешали москиты.

— Вот как! Значит, я так крепко спала, что ничего не чувствовала. А где Вилли?

— Мы ходили проверить лошадей и коров. А потом он пошел к мистеру Блейку.

— Что-нибудь случилось? — Мисси оторвала взгляд от яичницы, за которой следила, и нахмурила брови.

— Да нет. Я думаю, он хочет выяснить, сколько миль мы сегодня пройдем.

Мисси расставляла жестяные тарелки для утренней трапезы и в этот момент услышала Вилли, который насвистывал какую-то веселую мелодию. Сердце ее радостно затрепетало. Мисси нравился этот мелодичный свист — верный признак того, что в мире все идет своим порядком.

— Вот и я. — Вилли появился из-за фургона. — Ну, ты что-то рано сегодня, — пошутил он. — Думаю, может быть, нам с Генри… Ой, как тебя москиты искусали-то. — Вилли уставился на жену.

— Правда? Я даже не заметила. У меня после вчерашнего так ноют мышцы, что не до москитов. А ты как?

— Как всегда, нормально: тут кольнет, там кольнет. — Вилли широко улыбнулся. — Если я из этих пустяков буду делать трагедию, люди решат, что я ни дня в жизни не проработал.

Мисси глянула на крепкие мускулы мужа.

— Так решить может только тот, у кого нет глаз.

— А у меня ничего не болит, — похвалился Генри. — Разве от вожжей могут болеть руки? И вообще, что это за работа — сидеть на скамье фургона и править лошадьми?

— Мы скоро привыкнем. — Вилли подкатывал к столу бревно, на которое собирался сесть. — Пройдет немного времени, и мы с удивлением будем вспоминать, как уставали в первые дни.

Они сели за стол. Вилли попросил Божьего благословения на трапезу и предстоящий день, и Мисси подала завтрак.

После завтрака Генри пошел проверять второй фургон. Мисси мыла посуду и укладывала тарелки в коробку, а Вилли тщательно осматривал упряжь и состояние фургона. Вокруг бегали и кричали чьи-то дети, звали маму, рядом громко лаяли собаки, — но в этом шуме слух Мисси сразу уловил плач младенца.

— Похоже, у нас в обозе есть малыш… — Мисси незаметно наблюдала за мужем.

— Да, у Коллинзов. Ему около семи месяцев — я спрашивал у отца малыша.

— Очень рискованно с младенцем отправляться в дальнюю дорогу.

— И для матери небезопасно.

— Это их первенец?

— Нет, у них еще ребенок; старшему годика два, я думаю.

Мисси помолчала и продолжала:

— Наверное, трудно приходится с двумя малышами. Нам всем нужно бы помогать миссис Коллинз.

— Думаю, что она оценит твое предложение. Кстати, скоро еще одной даме понадобится рука помощи.

— Она что, больна? — Мисси повернулась к мужу.

— О, надеюсь, вполне здорова. Просто собирается стать матерью.

— Неужели? — Лицо молодой женщины залилось краской, и она опустила голову, чтобы муж не заметил ее невольное волнение.

— Это должно случиться в пути, — продолжал Вилли. — Я уже разговаривал с главой обоза, он уверяет, что не стоит беспокоиться. Говорит, роды в пути не редкость. В обозе даже есть акушерка, миссис Козенски, которая, как я слышал, приняла немало младенцев. Все так. Однако я бы не хотел, чтобы моей жене пришлось рожать в дороге.

— Ты бы не хотел, чтобы твоей жене пришлось рожать в дороге? — слово в слово, только с иной интонацией, повторила Мисси.