Сьюзен Кинг - Любовь цыганки

– Вещи? А я-то думал, что цыгане путешествуют налегке и обходятся теми нарядами, что надеты на них, а в остальном полагаются на присущую им ловкость, – насмешливо произнес Уильям, приподняв бровь.

– Есть еще одна причина, почему я хочу, чтобы вы сначала заехали в Мертон, – сказал Арчи. – Если вы собираетесь держать у себя в доме красивую незамужнюю девушку…

Армстронг сделал особое ударение на последних словах. Тамсина насупилась, глядя на отца.

– …ей понадобится компаньонка. Я пошлю кого-нибудь из Мертона, чтобы за ней присматривать.

– И кого же? – спросил Уильям.

– Ну… моего дядю Кутберта Эллиота или бабушку Мэйси, – предложил Арчи.

– Бабушка Мэйси слишком стара, чтобы сидеть в темнице целых дне недели, – возразила Тамсина. – Кутберту уже под семьдесят, а бабушка Мэйси почти на два десятка лет его старше.

От удивления брови Уильяма поползли вверх.

– Я не ожидал, что в Рукхоуп приедет еще кто-то. Пусть лучше они остаются в Мертоне.

– Они еще вполне бодрые, – не соглашался Арчи. – От них вам забот не прибавится.

– Вашей дочери ничего не угрожает. Я не опорочу ее, – возразил Уильям.

От прежнего дружелюбия в его тоне почти ничего не осталось. Тамсина заметила, как сжались его зубы, обозначив на скулах желваки. В голубых глазах сверкнул лед.

– В Рукхоупе живут моя матушка и сестра. Если вы считаете, что Тамсине нужна «охрана», они позаботятся о ее репутации.

– Не охрана, а просто компания, – сказал Арчи.

– Вы намерены посадить вашу мать или сестру в темницу рядом со мной? – спросила Тамсина.

Девушка понимала, что в ее голосе сквозил неприкрытый сарказм, однако ей было все равно.

– Или вы ради их здравия будете ненадолго выпускать меня из темницы?

Уильям окинул девушку мрачным взглядом.

– Возможно, несколько дней в заточении научат вас вежливости.

– Скорее, наоборот, – отрезала Тамсина.

Арчи снисходительно улыбался, наблюдая за ними.

– А ваша матушка, леди Эмма, следовательно, возвратилась в Рукхоуп? – произнес он, когда напряженное молчание, повисшее из-за колких реплик, брошенных его дочерью и Скоттом, затянулось. – Я знаю, что она уехала после того, как вас забрали… Ваша матушка – весьма изысканная и красивая леди. Я не знал, что она вернулась. Слышал, будто бы она вышла замуж за Максвелла из Брентшоу.

– Да, пятнадцать лет назад, но он умер в прошлом году, и она вернулась в Рукхоуп.

– Вы долгое время не жили в Рукхоупе, молодой человек, куда дольше, чем вас держали в почетных заложниках.

– У меня были обязанности при дворе, – сказал Уильям. – До прошлого года я иногда приезжал в Рукхоуп, но ненадолго. А теперь… там живут мои близкие, – пожав плечами, он перевел взгляд на Тамсину, – а вот в темницу мы давно уже никого не сажали.

– В таком случае надо дать команду прибраться там, – съязвила девушка.

– Я распоряжусь.

– Возможно, двумя неделями дело не ограничится, – задумавшись, сказал Арчи, – не исключено, что придется подержать Тамсину в Рукхоупе подольше, пока я не улажу все свои разногласия с Масгрейвом.

– Не думаю, – промолвил Уильям.

Тамсина, наклонившись к отцу, прошептала, плотно сжав зубы:

– Я знаю, что ты задумал. Остановись.

Арчи с невинным видом часто заморгал глазами.

Уильям смотрел поверх холмов. Пальцы его руки сжимали уздечку ее коня. Девушка дернула за поводья. Мужчина, к ее удивлению, разжал пальцы, но окинул девушку предупреждающим взглядом.

Действуя без раздумий, Тамсина пригнулась к голове коня и ударила коленями по его бокам. Животное поскакало по дороге, направляясь в Мертон.

Извергнув проклятие, Уильям окликнул Тамсину. Арчи тоже выкрикнул ее имя. Девушка услышала приближающийся стук копыт. Если она твердо решила уйти от погони, то никому ее не догнать. Тамсина была искусной наездницей, а ее конь отличался отменной резвостью. К тому же она была намного легче преследователей.

Девушка свернула с дороги. Гнедой пустился легким галопом по лугу и, повинуясь командам Тамсины, легко перескочил через живую изгородь. Девушка прекрасно знала эту местность, все ее бугорки и впадины. Она направила своего коня в объезд Пол-Мертона и, оглянувшись, успела заметить, что отец и Скотт тоже несутся к зарослям кустарника.

Низко пригнувшись к шее коня, Тамсина неслась напрямик и вскоре приблизилась к развилке дороги, где нечто привлекло ее внимание. Девушка с такой силой дернула за уздечку, что конь с громким ржанием развернулся на месте. Тамсина наклонилась, чтобы поближе рассмотреть, что же это такое.

В дорожной пыли лежало несколько камней, выложенных в форме сердца. Его пересекали линии, изображающие стрелу. Девушка узнала этот знак. Ромалы называют его «патрин». Кончик стрелы указывает, в каком направлении отправился табор. Только свои понимают тайное значение «патрина». Цыганские символы девушка читала не хуже, чем тексты на английском, французском или латыни.

Сердце подсказало ей, что табор направился от перекрестка в определенное место в долине Лидсдейл, находящееся примерно в двенадцати милях отсюда. Стрела однозначно указывала на это.

Тамсина развернула коня и взглянула на Мертон. Зубчатая башня замка будто устремлялась в небо и была отделена от дороги только широкой полосой деревьев. Потом девушка обернулась и посмотрела на преследующих ее мужчин. Она увидела, как Арчи указывает на нее рукой, а Уильям Скотт пригибается к шее коня, пришпоривая его.

Тамсина развернула своего жеребца и поскакала по левой дороге.

Когда мужчины добрались до развилки, Тамсина уже скрылась из виду. Уильям кружил на лошади, тяжело дыша, и едва сдерживал проклятья.

– Она скачет в Мертон, – указывая рукой направо, сказал Арчи.

– Я видел, что она поскакала налево, – нетерпеливо возразил Уильям.

– Зачем ей туда ехать? Если так, она собирается обогнуть Мертон, чтобы попасть в него с другой стороны.

Уильям взглянул на дорогу и увидел выложенное камнями сердце и пересекающие его линии.

– Что это? – спросил он.

Арчи посмотрел туда.

– Камни, Вилли Скотт.

– Это не просто камни. Цыгане таким образом оставляют знаки другим таборам. Я и прежде видел подобные отметины на дорогах, причем каждый раз они выглядели немного по-другому. Уверен, Тамсина знает, что это такое. Неспроста же она поскакала по левой дороге, – он посмотрел вверх. – Думаю, если я тоже поскачу по ней, то найду цыганский табор, а в нем – вашу дочь.

– Может, и так, хотя я понятия не имею, что означает этот знак. Цыгане научили ее кое-каким своим уловкам, – Арчи взглянул на Уильяма. – Вы и сами вскоре узнаете о них.

– Сейчас я не хочу ничего слышать о цыганских хитростях, – ответил ему Скотт. – Я должен догнать девчонку.

– Тогда езжайте. После двух дней гостеприимства Масгрейва у меня пусто в животе, а голова раскалывается от боли. Если Тамсина поскакала в табор к Джонни Фо, она вернется в Мертон, когда сочтет нужным. Эта девчонка делает только то, что хочет, но она всегда возвращается к своему папе, – мужчина усмехнулся. – Наберитесь терпения, молодой человек.

Вздохнув, Уильям уставился на пустынную дорогу.

– У меня нет ни времени, ни желания потворствовать ее капризам, – ответил он.

– Вы же дали Масгрейву слово две недели держать Тамсину у себя в заложниках. Или вы собираетесь его нарушить?

Уильяму показалось, что Арчи, как ни странно, очень рассчитывает на то, что он сдержит данное англичанину обещание.

– Неужели вы вдруг решили благосклонно отнестись к этому желанию Масгрейва?

– Джаспер знает, какой я бунтарь. Именно поэтому он угрожал моей дочери. Я не хотел, чтобы она осталась у него. Но вы совсем другой человек.

Уильям пристально посмотрел на Арчи.

– Чем другой?

– Она сказала, что ей с вами ничего не угрожает.

– Да… – медленно произнес Уильям. – Но почему все же вы хотите, чтобы она осталась у меня? Ваша дочь от меня сбежала. Не заметил, чтобы вы были этому несказанно рады.

– Я восхитился ее характером, однако у меня есть свой резон желать, чтобы дочь оставалась под вашей опекой, – Арчи умолк, потом продолжил: – Я не знаю, зачем вы поддерживаете такого человека, как Масгрейв, однако могу предположить, что здесь замешана крупная политическая игра… Всякие там интриги, которые лично меня не интересуют.

Уильям не отводил от него взгляда.