Гейл посмотрела на него ненавидящим взглядом.
— Вот ты и улетай, Рэнди. Я прибыла сюда раньше и не позволю тебе испортить мне отпуск.
— Если ты думаешь, что я собираюсь покинуть этот райский уголок в угоду тебе, то придумай что-нибудь поостроумней. Я остаюсь здесь, в своем бунгало, за которое я заплатил, — твердо заявил Рэнди.
— А я остаюсь в моем, — отрезала в пику ему Гейл.
Она села. Рэнди встал.
— Я иду в бар.
Сверкающие глаза Гейл не могли скрыть ее коварного замысла.
— Давайте все пойдем в бар. Утром испытываешь такую жажду, вы согласны?
Супруги Салливен задавали тон: или Гейл поддразнивала Рэнди, находя чудовищные недостатки в его характере, или Рэнди сообщал с дьявольской ухмылкой и убийственным юмором о ее неподдающихся описанию пороках. Шпаги были извлечены из ножен, и Элен про себя решила: это — День тысячи ударов.
Джордж и Элен должны были присутствовать на «поле боя». Они создавали нейтральную зону, где Гейл и Рэнди могли укрыться после очередного кровопролития. Джордж и Элен также являлись покорными слушателями и свидетелями шумной распри, что оценили оба противника. Тем не менее служить буфером — работа изматывающая, и Джордж это ощутил на себе, когда все разошлись по своим бунгало, чтобы отдохнуть. На вечер был назначен еще один раут.
— Знаешь, Элен, идея с высадкой четы Салливен на острове себя не оправдала, — устало сказал Джордж.
— Они вместе, не так ли? — возразила Элен. — И разговаривают друг с другом.
Джордж изумленно посмотрел на нее.
— Ты называешь это «разговаривают»? Они оба безумны!
— Но ни один из них не может оставить другого в покое. И с каких это пор любовь посещает разумных людей?
— Любовь! — возмутился Джордж. — Они ненавидят друг друга.
— Но ведь ненависть — оборотная сторона любви.
Джордж снисходительно посмотрел на нее.
— Ты неисправимый романтик, Элен!
— И такой же реалист, — возразила она.
Тон ее голоса насторожил Джорджа и натолкнул на новые мысли. Он промолчал, когда они смывали песок с ног у крыльца домика, но едва вошли внутрь, обратился к ней с вопросом:
— Что ты задумала, Элен? Поделись со мной.
Страхи и сомнения, мучившие ее прошлой ночью, и без его просьбы требовали выхода.
— Ничего. Я просто огорчена, что ты слишком близко к сердцу принимаешь взаимоотношения Гейл и Рэнди и не способен взглянуть на события объективно.
— А что я должен видеть?
Элен набралась храбрости и сказала все напрямик.
— Я знаю, тебе не понравилась ловушка, которую я устроила Гейл вчера вечером. Но благодаря мне она переключила свое внимание на Рэнди, так как знала, что ты для нее потерян.
— Она давно не сомневается в этом, — сказал Джордж.
— Неужели? И когда ты сломя голову бросался выполнять ее поручения по первому же требованию? И когда проявлял по отношению к ней заботу и даже нежность? — Джорджа смутила откровенная ревность Элен. Он задумался, был ли хоть малейший повод для этого? — Хорошо помню твои слова: Гейл необходимо убедить, что ты для нее недосягаем. Но ты этого не сделал, Джордж. Это сделала я. И какие бы чувства ты к ней ни испытывал, если действительно хочешь восстановления их супружества, то не можешь утверждать, будто я хоть как-то помешала этому.
Обдумывая ее слова, Джордж старался быть крайне осторожным. Элен, долго мучаясь подозрениями, продолжала уличать его в непоследовательности поведения.
— Я спросила Рэнди сегодня утром, почему она называла тебя «старый, верный». По его словам, Гейл считала, что ты у нее на поводке, так как не отважился жениться.
— Рэнди заблуждается, — прозвучал ответ.
— Ни у нее, ни у Рэнди не было ясности. Рэнди не находит себе места от радости, думая, что ты вышел из игры. Кстати, вот это его заблуждение, по-моему, говорит об очень многом.
Джордж хмуро обдумывал сказанное Элен.
— Иногда приходится быть честным до жестокости, — спокойно произнесла она. — Может быть, тебе это не очень нравится, когда дело касается Гейл, но вчера поводок был обрезан, и теперь путь открыт. Рэнди и она могут вернуться друг к другу. Если ты, конечно, добиваешься их примирения, — неуверенно добавила Элен.
— Конечно, добиваюсь. Но судя по сегодняшнему спектаклю, не вижу, как оно может произойти. Поэтому смешно представлять себе дело таким образом, будто я — единственный камень преткновения в их бесконечных конфликтах.
— Не кажется ли тебе, что вся эта каша заварилась из-за того, что они не доверяют друг другу? Ведь Рэнди крутил с партнершами по сцене, а Гейл держала тебя при себе в качестве угрозы неисправимому вертопраху.
— Здесь сам царь Соломон не разберется, — сокрушенно покачал головой Джордж. — Мне ясно одно: вся эта история выходит за пределы здравого смысла.
Как показалось Элен, Джордж болезненно воспринимал ее доводы. Создавалось впечатление, что он не хочет больше слушать ее. Элен совсем запуталась и не могла определить свое место в трагикомедии, происходящей вокруг Джорджа. Все еще больше осложнилось из-за его разочарования в этой затее. Кажется, он уже не верил в успех.
— Что ж, я нахожусь здесь, видимо, лишь для того, чтобы поразвлечь тебя, дать на время забыться, — иронизируя над собой, Элен вспомнила утренние сентенции Рэнди.
Элен вывела наконец Джорджа из прострации: он прекратил мучить себя, анализируя каждое свое слово, каждый шаг.
— Прекрати говорить вздор, Элен! Ты необходима для успеха всего замысла, твоя роль ведущая!
В ее глазах таилась насмешка.
— Какого плана, Джордж? Того, где приходится ублажать тебя тем, чего ты не получаешь от Гейл?
Он возмутился:
— Мои чувства к тебе не имеют никакого отношения к Гейл.
— Я лишь повторила твои слова, сказанные вчера вечером, — безжизненным тоном произнесла Элен.
— Ты неверно истолковала мои слова. Все не так, Элен!
Он приблизился к ней, чтобы заключить ее в объятия. Она не сопротивлялась, но оставила руки у него на груди и больше не шевельнулась.
— А как же все-таки? — спросила Элен, ища в его глазах правду.
Джордж и не пытался уйти от ее прямого вопроса.
— Между черным и белым, Элен, множество оттенков серого, ты это обязана усвоить, дорогая. Согласен, я слишком близко принимаю к сердцу дела Рэнди и Гейл, и это мешает мне видеть их драму в истинном свете, но я твердо знаю: с тобой я не ищу возможности забыться. Я хочу разделенной, взаимной любви, доверия. Нам даровано высокое и прекрасное чувство, и мы должны оберегать его.
Элен воспрянула от этих проникновенных слов. И когда он нежно взял ее лицо в ладони и поцеловал, она не удержалась от самозабвенного, полного страсти, ответного поцелуя…
Я должна доверять своему чувству, мысленно повторяла Элен, обнимая Джорджа и тесно прижимаясь к нему. Такого понимания между нами не могло возникнуть, если бы прошлая любовь все еще тлела в его сердце. Однако же у него начинается смятение в душе всякий раз, когда речь заходит о Гейл.
Элен не в силах была отогнать эту навязчивую мысль в течение всего вечера, который они провели с Рэнди и Гейл. Все было бы чудесно, если бы не бесконечные ссоры между супругами да не грусть Джорджа, уверенного в том, что он не справился с ролью миротворца.
Полная луна заливала бледно-голубым светом побережье, где происходило барбекю, а ансамбль виртуозных полинезийских певцов и танцоров устроил всем настоящий праздник. Страстные, темпераментные мелодии заставили даже Гейл и Рэнди пуститься в пляс, забыв о распрях.
Ритмичные удары в деревянные барабаны обладали таинственной властью. Танцоры и танцовщицы, выстроившись у самой воды, зажгли факелы. Из-за мыса показалась быстро плывущая таитянская пирога под парусом с новыми актерами. Некоторые из них балансировали, стоя на борту и размахивая пылающими факелами. Это было захватывающее, незабываемое зрелище. Таитянские лицедеи увлекали зрителей чувственной грацией, диким первозданным темпераментом и завораживающей эротикой движений почти обнаженных тел.
В конце представления полинезийцы пригласили в качестве партнеров на арену гостей отеля. Гейл тут же вскочила с места, чтобы подобрать себе самого эффектного танцора. Красавчик Рэнди обратил на себя внимание очаровательной танцовщицы. Туземцы оказались весьма умелыми учителями, и вскоре Гейл соблазнительно и вызывающе вращала бедрами, завлекая зрителей самым беззастенчивым образом. На триумф супруги Рэнди ответил блестящим исполнением мужской партии, суть которой он усвоил мгновенно: танцоры-полинезийцы демонстрировали мощь своих развитых бедер, мастерски вращая коленями.