– Не надо, пожалуйста, отпусти меня…

– Успокойся, ничего страшного не случится… – уже немного нетерпеливо сказал Леша. Эта ломака уже переигрывает!

– Нет, Леша, нет, – просила она, но Алексей был неумолим. Он широко раздвинул ей ноги и насмешливо посмотрел на Леру сверху вниз.

– Игры закончились, милая, – сказал он. – Если бы не притворялась, все было бы иначе.

Корхан сделал резкое движение, чтобы покорить это жаждущее, но сопротивляющееся тело, ощутил едва заметную преграду и замер. Лера вскрикнула от боли и судорожно вцепилась в него. Парень вдруг осознал, какую подлость совершил по отношению к этой девушке. Ведь она же говорила ему, а он не поверил!

Лера тихонько всхлипывала, прижавшись к его плечу, словно ища у него защиты.

– Боже ты мой! Маленькая моя, прости меня, – порывисто зашептал Леша, тут же оставляя девушку. Лера обхватила его шею тонкими руками, задыхаясь от душивших ее слез. – Не плачь, моя девочка, моя хорошая… Все, все, не надо так. Все прошло, милая.

– Мне так больно… – жалобно сказала Лера. Леша погладил ее по волосам и стал собирать губами и языком соленые слезинки с Лериных щек. Потом осторожно обнял за плечи и прижимал к себе до тех пор, пока девушка не перестала всхлипывать.

– Ты простишь меня? – спросил он тихо. Лера кивнула.

– Можно, я душ скажу?

– Конечно.

Лера не знала, как подняться и взять одежду, чтобы Леша не увидел. Впервые она оказалась нагишом в присутствии парня, и ей было стыдно. Леша сориентировался быстрее и учел даже то, о чем Лера не подумала. Он предложил ей набросить его рубашку, а в свое переодеться после душа. Это было кстати, поскольку джинсы Лера надеть бы не смогла – из-за крови на бедрах.

Пока Лера была в душевой, Корхан вышел на кухню и закурил. «Да, Корх, дал ты маху! – подумал он, обращаясь к самому себе. – Это надо же – изнасиловал девушку! Теперь думай, как сделать, чтобы она на тебя не заявила!»

Но гораздо больше его тревожило другое. Если Лерка не врала относительно того, что она девственница, то, скорее всего, что и в остальном она тоже не врала. Значит, она действительно ему симпатизировала, а он так с ней обошелся. Леша вспомнил, как напряглось хрупкое девичье тело, и ощутил себя подлецом. Как бы там ни было, а грубым в постели он не был никогда. А тут даже не приложил никаких усилий, чтобы возбудить девушку.

Лера вышла из душа все в той же рубашке Корхана. Влажные после воды волосы завивались колечками, косметику девушка всю смыла.

– Наверное, будет уже поздно куда-то ехать, когда у меня голова высохнет? – спросила она.

– Ну да. Последний автобус через двадцать минут уходит.

– Ты меня не прогонишь?

– Нет, конечно же! Ведь я же говорил, чтобы ты оставалась… – Леша тут же вспомнил, почему говорил Лере оставаться, и опять почувствовал себя виноватым. Валерка, прости, я самый настоящий идиот… Все это время я думал, что ты обычная притворщица, каких много, потому и повел себя так…

– Но почему? Я же не давала повода так обо мне думать…

– Я знаю. Я просто… давай я потом как-нибудь все объясни – для меня это слишком сложно сейчас… Просто попытайся простить. Я, честное слово, не хотел тебя обидеть.

– Я не обижаюсь, – проговорила Лера тихо, глядя прямо ему в глаза, зеленый омут которых по-прежнему притягивал ее. – Я только испугалась немного…

– Позволь мне доказать, что я не последняя скотина. Я не трону тебя, пока ты сама этого не захочешь, сегодня я проведу ночь в зале, чтобы не тревожить твой сон…

– Нет, нет! – перебила Лерка. – Я вовсе не хочу, чтобы ты ночевал в зале… если только возьмешь с собой и меня…

– Ты уверена в том, что говоришь?

– Да. Конечно, я все представляла по-другому… Но… я так люблю тебя… мне уже не важно, что будет дальше, и любишь ли меня ты…

– Валер…

Она потянулась к нему и поцеловала в губы. Леша ответил, обхватил ее за талию и погладил по спине. Лерка запрокинула голову, чтобы видеть его глаза.

– Научи меня быть твоей… – прошептала она.

– Просто ничего не бойся, – ответил Корхан. – Закрой глаза.

Лера послушалась. Леша принялся покрывать поцелуями ее шею, а потом плечи, слегка приспустив с них рубашку. Девушка затрепетала под его прикосновениями. Поцеловав Леру в губы, Леша поднял ее на руки и понес к себе в комнату.

На этот раз все было иначе. Леша изводил ее поцелуями и нежными касаниями долго-долго – до тех пор, пока Лера в полном изнеможении не раскинулась на кровати. Корхан склонился над ней, с улыбкой разглядывая порозовевшее личико, слегка закушенную нижнюю губу, закрытые глаза. Он легонько тронул ее бедра ладонью, скользнул пальцами между ними. Лера вздрогнула.

– Не бойся, – прошептал Леша ей на ухо, устраиваясь между ее колен. Легкий толчок – и он был уже внутри ее тела. Девушка замерла, пытаясь приспособиться к непривычному ощущению. Ожидаемой боли не было.

Началось движение. Уже не испытывая страха. Лера закрыла глаза, вся превратившись в ощущение. Чувство было приятным. Что-то грело ее изнутри, постепенно разгораясь и заставляя царапать Лешу ногтями.

– Обхвати меня ногами и двигайся мне навстречу, – сказал он. Лерка сделала, как он говорил, и абсолютно потеряла власть над своим телом. Она подчинялась каждому движению Корхана, который постепенно увеличивал ритм. Лера кусала губы, чтобы приглушить рвущиеся стоны, цеплялась за Лешу, что-то шептала в полубреду, вздрагивала. В какой-то момент она поняла, что ей очень хорошо, но еще немного – и она умрет. Жадно, как утопающая, девушка хватала ртом воздух, трепетала… Миг – и пылающее напряжение растаяло. Лера бессильно выпрямилась, с трудом дыша. Все плыло у нее перед глазами.

Леша лег рядом с ней, потянул на них двоих одеяло и прижал девушку к себе. Лерка прильнула к нему щекой и несмело положила руку на его плечо. Он сам притянул ее ладошку ближе и поцеловал кончики пальцев.

– Совсем не страшно, да? – спросил парень, целуя ее.

– Да… Но мне как-то неудобно… я, наверное, такая неловкая…

Корхан усмехнулся и скользнул пальцами по ее полусогнутой ноге.

– Ты замечательная, – сказал он.

– Тебе хорошо? – тревожно спросила Лерка.

– Конечно. Очень, – ответил он, целуя девушку в губы. Лера тихо вздохнула. – Что такое?

– Нет, ничего. Просто… мне так спать хочется!

– Бывает, – засмеялся Леша. Он поцеловал Лерку в плечо. – Спи.

*****

А несколько дней спустя Поля наконец отважилась позвонить Корхану и попросить о встрече. Леша был удивлен, но согласился.

Это был грустный разговор в аллее парка. Поля сидела на скамейке и теребила ремень сумочки. Корхан стоял напротив нее. Девушка с каждой секундой понимала, как теперь от нее далеки Лешины мысли.

– Я не знаю, может, зря это все… – проговорила Поля тихо. – Но я хочу, чтобы ты знал.

– Знал что? – спросил Корхан.

– Только постарайся понять. Я не пытаюсь вызвать твою жалость, просто…

– Я знаю, что ты не способна давить на жалость. Говори.

– Леш… Три недели назад я потеряла нашего ребенка.

– Нашего?

– Ну да. Твоего и моего. Помнишь ту ночь на озере? Вот тогда все и получилось. Я узнала, когда была в Полоцке.

Корхан от удивления долго не мог выговорить и слова.

– Но почему ты мне раньше не сказала? – спросил он наконец.

– Я боялась, что ты подумаешь, будто я хочу тебя привязать… Поэтому решила не говорить…

– Нормально! И если бы ребенок родился, ты бы мне тоже ничего не сказала? Оригинальный поступок, Полина!

– Не иронизируй, пожалуйста. Мне очень плохо сейчас, к тому же так получилось…

– Из-за чего у тебя выкидыш случился? Только не говори, что сделала аборт!

– Нет, как ты мог подумать! Я очень хотела этого ребенка!

– Неплохо было бы спросить, хотел ли его я… – задумчиво сказал Леша. – Ладно, продолжай. Что там произошло?

Полю передернуло от его холодного тона, и она сразу потеряла желание что-то говорить. Но девушка понимала, что у него есть причины злиться, потому он, возможно, и говорит так.

– Выкидыш случился из-за Максима. Он угрожал мне, говорил, что если я вернусь к тебе, то он натравит на тебя своих товарищей, тебя побьют… А потом предложил прокатиться на мото и едва не спровоцировал аварию, поскольку я отказалась выйти за него замуж. Мы чуть не угодили под фуру, я очень испугалась…

Ясные глаза Корхана потемнели.

– Почему ты мне ничего не сказала? – спросил он. – Почему не сказала, что Макс угрожает тебе? Неужели ты думаешь, что я испугался бы его или его товарищей?