Ром наконец отвязался, когда я ткнул его кулаком в ребра. Он хрюкнул и отступил, а я отбросил со лба надоевшие пряди.
– Ты просто боишься, что, если у меня нормально отрастут волосы, люди поймут, что я намного красивее тебя.
Он снова ринулся в атаку, и некоторое время мы боролись, как в детстве, только теперь Ром был настоящим гигантом, фунтов на пятьдесят тяжелее, поэтому толковой драки не получилось. Он ушел, пообещав заказать что-нибудь на ужин, а я с удовлетворением отметил, что по пути к двери мой старший братец потирал ребра.
Я достал мобильник, уставился на экран и поймал себя на неприятной мысли: я раздумывал, как бы поделиться с Шоу новостью. Выбирал слова. Я привык делать и говорить, что хочется, и быть сдержанным и собранным мне надоело прежде, чем я толком успел приступить. В конце концов просто написал короткое сообщение: «Рома выписали. В понедельник он уезжает».
Я подумал: раз Шоу занята, то не ответит сразу. В последнее время мы вообще не вели глубоких философских бесед.
«О Боже. Ты расстроен?»
Я уже потерял одного брата, а оставшийся выбрал профессию, регулярно вынуждавшую его рисковать жизнью. Конечно, я был расстроен. Но поделать ничего не мог. Чувство долга было второй натурой Рома, и я уважал старшего брата за это – слишком уважал, чтобы омрачать своей грустью то недолгое время, которое мы проводили вместе.
«Да, конечно, но он, кажется, выздоровел, и ничего не поделаешь».
«Хочешь, я приеду после работы?»
«А я думал, тебе надо готовиться на завтра».
«Да, но учеба может подождать, если я тебе нужна».
Она и правда была мне нужна. Я хотел держать Шоу в объятиях и любить, но не потому что она жалела меня, а потому что хотела быть со мной. Я уставился на экран и сердито подумал, какой же сложной сделалась жизнь буквально за считаные дни.
«Да не, я в порядке, но Ром до отъезда хочет устроить семейный ужин ПОЛНЫМ составом. Он попросит папу все организовать».
«Ну и что будет, учитывая твои отношения с матерью?»
«Кстати, ты тоже приглашена».
«За себя я не волнуюсь».
«Ром надеется, что она из уважения не станет скандалить, если он попросит. Но лично я сомневаюсь. Он думает, в общественном месте мать не устроит сцену».
«Очень печально, что вам это мешает нормально проводить Рома».
«Я не один тут такой, у кого проблемы в семье, Каспер».
«О, да».
«Спокойной ночи».
Долгая пауза. Я даже не ждал, что она ответит. Но через пять минут пришло новое сообщение.
«Я по тебе скучаю, Рул».
Я даже не знал, что сказать, потому что вообще-то не я на сей раз избегал встречи. Отложил мобильник и вернулся к рисунку.
Но на следующий вечер именно я продолбал свидание с Шоу, потому что решил куда-нибудь сводить Рома, чтобы он подцепил себе девочку, прежде чем уехать обратно в пустыню. В результате я свалился под стол после пятой порции виски – иными словами, совершенно не справился со своей задачей. Ром и Нэш дотащили меня до дома и уложили в постель. Только в одиннадцать часов утра я попытался дойти до душа и принять приблизительно человеческий облик, чтобы появиться в салоне… Тогда-то я и заметил три пропущенных звонка от Шоу и пять сообщений. В них говорилось примерно одно и то же: где ты, что делаешь, почему не отвечаешь, может быть, мне приехать или ты сам приедешь? Я чуть не сдох от стыда. Ситуация не была бы такой неловкой, если бы я позвонил ей перед уходом или пригласил с нами. А вместо этого я развлекался как обычно, совершенно не стараясь изображать идеал.
Я уже хотел позвонить Шоу и объясниться, когда из ванной вышел Ром, вытирая голову полотенцем.
– Живой?
– Нет. Надо позвонить Шоу. Вчера я был слишком пьян и забыл ответить.
Ром искоса взглянул на меня.
– Я ей уже позвонил. Вчера вечером она написала мне и спросила, чем ты занят, и я сказал, что напился до соплей. Она, кажется, расстроилась. Самое обидное, она страдает из-за тебя, дурака.
Я поставил локти на кухонный стол.
– Да… но я сам не понимаю, где ошибся. Я чуть не избил ее бывшего насмерть на парковке, но вовремя понял, что если буду вести себя как пещерный человек, то оставлю Шоу без защиты. Я следил за собой, был очень осторожен, вот уж поверь, просто из шкуры вон лез. Но с самого начала она держится так, словно я ей изменяю или делаю что-нибудь ужасное.
– Рул, она не возражала, даже когда ты не следил за собой. Перестань притворяться другим и просто позволь Шоу любить тебя. Ничего сложного. Кстати, папа звонил, ужин сегодня в «Крисе» в шесть. Шоу я уже предупредил, так что можешь не звонить. Разве что хочешь извиниться.
– Родители приедут в Денвер?
– Отец решил, что маме это пойдет на пользу. Может, за пределами Бруксайда она ненадолго забудет о прошлом.
– Посмотрим.
– Рул…
Я повернулся и взглянул на брата, и меня поразил его искренний взгляд.
– Спасибо, что согласился. Я знаю, тебе нелегко.
– Ну, я уже понял, что от мелочей в перспективе проку нет. Имеет смысл только то, над чем приходится попотеть.
– Ты по-прежнему мелкий хулиган, у которого поганый язык, но, кажется, ты каким-то образом превратился в человека, которого я с гордостью называю братом.
Мы долго смотрели друг на друга – и вдруг мои глаза наполнились слезами, хотя я удавился бы прежде, чем признал это. Я кашлянул и отошел от стола.
– Ладно, Ром. Ну а теперь я пойду проверю, есть ли у меня девушка по-прежнему или вчера я допился до полного разрыва.
Я раздумывал над словами брата, пока звонил Шоу, – и услышал автоответчик. Действительно, нужно было просто отдаться ее любви. Я не знал, как это сделать, зато понимал, что нынешняя стратегия не сработала. Прослушав записанное приветствие, я хрипло произнес:
– Привет, это я. Я вел себя как придурок, и мне очень жаль. Прости, что не позвонил. Я знаю, ты волновалась. Ей-богу, у меня нет других оправданий, кроме того, что у нас как-то все немного разладилось, и я пытаюсь понять, в чем дело. Позвони, когда получишь мое сообщение. Если захочешь. Увидимся вечером. Я прошу прощения и обещаю, что перестану себя ломать, ведь раньше нам было хорошо.
Я не знал, что она ответит, просто надеялся, что еще есть шанс все поправить. Я собрался на работу, но ответа так и не пришло. Я отпустил двух первых клиентов, по-прежнему не получив ни слова от Шоу, и начал волноваться. Я знал, что у нее сегодня занятия, но обычно это не мешало ей писать эсэмэски в промежутках между лекциями. Мне очень хотелось снова позвонить, но я боялся, что сорвусь, если опять услышу автоответчик. Я и так уже висел на волоске.
Я прибирался на рабочем месте, когда наконец получил сообщение. «Увидимся за ужином».
И всё. Ни «я тебя прощаю», ни «да, ты урод, а теперь давай помиримся», ни «расслабься, все ошибаются», ни «я так рада, что у нас теперь начнется нормальная жизнь». Просто «увидимся за ужином». Ну и как я должен был реагировать? Отношения с постоянной девушкой требовали от меня столько внимания и хлопот, что голова шла кругом, и я уже скучал по тем дням, когда мы ненавидели друг друга и виделись несколько часов в неделю. Я обманывал сам себя, но от этой мысли стало немного легче, когда я поплелся домой переодеваться во что-нибудь приличное, чтобы мать не хватил удар.
Я надел серые брюки и клетчатую рубашку с перламутровыми пуговицами, сменил утыканный заклепками ремень на простой черный. Впрочем, высокие ботинки снимать не стал и привел свои непослушные волосы в художественный беспорядок. Я по-прежнему оставался собой, но теперь отец не стал бы надо мной смеяться, а мама злиться. Признаю, мне хотелось, чтобы Шоу увидела, что я вполне способен принарядиться для соответствующего случая. Но от всего, что было с ней связано, я попросту шалел, и постарался не задумываться чересчур о том, что она скажет, когда мы наконец встретимся.
Мы с Ромом сели в машину и поехали в ресторан. По дороге брат молчал, похоже нервничал. Честное слово, я его понимал, ведь последнее семейное сборище закончилось скандалом. Мама по-прежнему полагала, что совсем не виновата в семейном разладе. Я сомневался, что встреча в общественном месте и дополнительное напряжение между мной и Шоу послужат к общему примирению. Но решил проводить Рома так, как он заслуживал, чтобы брат не разочаровался во мне и не беспокоился о тех, кого любил.
Мы остановились на переполненной парковке и сунули несколько долларов в автомат. Шагая к ресторану, увидели родителей, которые стояли у дверей вместе с Шоу и ждали нас. Дыхание у меня участилось при виде нее, в груди что-то перевернулось. Прошло всего несколько дней, но мне показалось, что мы не виделись несколько лет. Шоу вновь сменила прическу, покрасив волосы в два тона – в сочетании с ярко-зелеными глазами и светлой кожей это смотрелось круто. Щеки у Шоу раскраснелись с мороза, во взгляде сквозила опаска. Я заметил, что мать буквально мертвой хваткой держала Шоу за руку и отнюдь не обрадовалась нашему появлению. Ром наклонился, поцеловал обеих в щеку и пожал отцу руку, прежде чем открыть дверь. Я ограничился тем, что кивнул Шоу.