Джей Крауновер - Любовь вне правил

Я ведь и правда была хорошей девочкой. Верной, честной, усердной. Я тратила много времени и сил, чтобы обеспечить себе достойное будущее. Я не лезла в неприятности и очень старалась быть, с одной стороны, утонченной и вежливой, о чем мечтали мои родители, а с другой, успешной и энергичной. Этому я научилась, глядя на Арчеров. К сожалению, я никогда даже не старалась стать такой, какой себя чувствовала в глубине души. Настоящая Шоу пряталась где-то внутри, задавленная, но все еще питавшая надежду, что Рул однажды обратит на нее внимание. Я страшно устала и в минуты беспощадного откровения признавала, что сама не знаю, сколько еще выдержу.

В салоне выдалась сумасшедшая неделя. Наверное, в основном потому что пошел массовый возврат налогов, и у людей появились лишние деньги. Всю субботу клиент шел косяком, мне даже в выходной пришлось доделывать одну татуировку, которую я начал пару месяцев назад. Нэш был занят не меньше. К вечеру субботы мы оба мечтали расслабиться и напиться. Утро воскресенья прошло точно так же, как и на прошлой неделе, только на сей раз, провожая девушку к машине, не нужно было беспокоиться о том, что Шоу станет свидетельницей сцены, которую я не желал ей демонстрировать. Я позвонил Рому, чтобы узнать, когда тот собирается в город, но, видимо, за неделю атмосфера дома не улучшилась – он сказал, что пока не готов оставить маму. Я вообще-то хотел проявить сочувствие, пожалеть ее, но как-то не получилось.

Я уже собирался открыть пиво, устроиться перед теликом и посмотреть матч, когда из комнаты появился Нэш, натягивая полурасстегнутую куртку через голову. Он на пару дюймов ниже меня, коренастее и притом гораздо красивее. Черные волосы он стриг совсем коротко, потому что голову с обеих сторон украшали парные татуировки. Яркие глаза на фоне смуглой кожи казались, скорее, фиолетовыми, чем синими. Пирсинга у Нэша было меньше, только кольцо в носу и обсидиановые плаги в ушах. Он почему-то не делал татуировок на руках и на шее, и меня это всегда смешило – он ведь разукрасил себе голову. Мы стоили друг друга, а потому, когда ходили вместе развлекаться, обычно не приходилось возвращаться домой в одиночестве. Нэш вообще был приятнее, чем я, просто выглядел законченным отморозком.

– Джет и Роуди сейчас в «Линии ворот», смотрят матч. Если ты на мели, так они выручат.

Роуди работал с нами в салоне, а Джет пел в местной рок-группе, которая нам обоим нравилась. Таким составом мы обычно тусили в городе. Я подумал, что смотреть матч в баре приятнее, чем в одиночестве грустить на кушетке, а потому поставил пиво обратно в холодильник и сунул ноги в ботинки.

Нэш сел за руль своего реконструированного «Доджа» семьдесят третьего года. Это был настоящий монстр – черный металл, хром, мотор. Наверняка весь квартал слышал, когда мы уезжали и приезжали, потому что мотор ревел как бешеный. Я знал, что машина много значила для Нэша, потому что он восстанавливал ее, по большей части, сам. Биографию Нэша я знал пунктиром, но поскольку и мое прошлое вряд ли кто назвал бы звездным, я никогда не лез с расспросами. Я знал, что его отец умер уже давно, а мать вышла замуж за какого-то богатого придурка, с которым Нэш по сей день отказывался иметь дело. Фил, тот самый Фил, который взял нас к себе в салон, послужил главной причиной того, что Нэш дожил до взрослых лет без тюремной отсидки и кучи незаконных детей.

Бар находился в центре, в Лодо, как называли этот район большинство коренных денверцев. Он пользовался у местных популярностью, а поскольку я уже сто лет никуда не выбирался по воскресеньям, я уже забыл, как людно там бывает, когда играют «Бронкос». Парни заняли столик прямо под огромным экраном и уже запаслись пивом. Мы обменялись приветственными кивками, и переполненный бар взревел, когда «Бронкос» заработали очко.

– Как дела, парни?

Нэш налил пива. Роуди поиграл бровями и ткнул пальцем через плечо, в сторону бара.

– Ну, разве тут хуже, чем дома? Твоя мамочка так точно не одевается.

Девушки, работавшие в баре, сплошь носили сексуальную «спортивную» форму – некоторые изображали участниц группы поддержки, другие были в крошечных свитерках и шнурованных брючках. Лично мне больше всего нравился судейский костюм, который едва прикрывал зад.

– Да уж…

Приятно было просто расслабиться с друзьями, ведь обычно воскресенья доставляли мало удовольствия. И я уж точно предпочитал сидеть в баре, чем терпеть от предков критику за каждый вздох. От такого эгоизма мне самому стало капельку совестно, но я прекрасно знал, что пиво все излечит.

Джет оторвался от тарелки с начос, которые безостановочно пожирал, и ткнул пальцем в сторону бара.

– Подожди, пока не увидишь девочку, которая нас обслуживает. Супер, просто супер, по-другому не скажешь.

Группа Джета, «Ненависть», пользовалась популярностью в городе, и я прекрасно знал, что у него полно поклонниц. Если Джету понравилась какая-то девочка, значит, она наверняка тянула на десять баллов, и мне не терпелось на нее посмотреть. Мы болтали и потягивали пиво примерно полчаса, вокруг становилось все шумней, но я развлекался от души. Вскоре пиво закончилось, но неуловимая Суперофициантка к нам не спешила. И тут у меня волосы дыбом встали. Я заметил блондинку, пробиравшуюся к столику. Волосы у девушки были не просто светлые, а почти белые, собранные в два одинаковых хвостика, ярко-зеленые глаза смотрели из-под безупречно прямой челки, рот напоминал алую рану на фоне бледного – и хорошо знакомого мне – лица. Как положено, она щеголяла в костюме судьи, с черными пышными шортиками и чулками в сеточку, и в черных сапогах, совсем как у меня, но изящных, которые охватывали божественные ножки почти до самых колен. Пока я мучительно боролся с собой, а мои идиоты-дружки пялились на нее, Нэш поднялся на ноги и заключил Шоу в мощные объятия.

– Привет, подружка, что ты здесь делаешь?

Шоу слегка поморщилась, отвечая ему дружеским пожатием. Она не сводила глаз с меня.

– Э… я здесь работаю. И уже довольно давно. Обычно в воскресенье не моя смена, но раз у меня освободился день, а здесь нужны руки, я согласилась. А вы, ребята, что тут делаете?

Я знал, что вопрос адресован мне, но по-прежнему не мог оправиться от шока. Слишком уж непривычно она выглядела. Нэш, не снимая руки с плеча Шоу, кивком указал на нас.

– Вон тот парень с большим ртом – Роуди, он работает в салоне со мной и Рулом. Тот, что заглатывает начос, – это Джет, он поет в группе «Ненависть», мы дружим с детства. Парни, познакомьтесь. Шоу сто лет знает Рула и его братьев.

Я с ужасом и благоговением наблюдал, как мои друзья просто лезли друг другу на головы, чтобы пожать протянутую руку Шоу. Я по-прежнему молчал, и положение становилось неловким, но Шоу просто улыбнулась, забрала пустой кувшин из-под пива и сказала, что сейчас принесет новый. Четыре пары глаз уставились ей вслед – на подпрыгивавшие рюшечки на заднице. А мне хотелось всем, включая себя, надавать по морде. Как только Шоу вышла за пределы слышимости, Роуди повернулся, протянул руку через стол и хлопнул меня по макушке. Я выругался и яростно уставился на него, но мстить не стал.

– Ты, блин, чего?

Он покачал головой.

– И с нею ты отказывался ездить домой по выходным? Это та девочка, на которую ты без конца жаловался, что она, типа, к тебе врывается, когда ты занимаешься хрен знает чем? Ты сбрасываешь ее звонки и вообще бегаешь от Шоу как от чумы? Блин, Рул, я и не знал, что ты гей.

Нэш хрюкнул, а Джет разразился хохотом. Я показал Роуди средний палец.

– Заткнись и не гони.

– Да? Я не слепой, девочка просто блеск, а значит, ты ослеп или двинулся. Если бы мне пришлось каждую неделю просиживать по два часа с ней в машине, я бы не ныл, а говорил: «Слава тебе, Господи».

Нэш покачал головой.

– Ни фига себе, ты даже не знал, что она здесь работает. Ты в принципе не слушал, что Шоу тебе говорила?

Я взглянул на него.

– Ты тоже не знал, хоть и общался с ней каждое воскресенье.

– Я спрашивал, хочет ли она кофе, а не где работает. Мужик, ну признай, ты лоханулся.

Я хотел заспорить, но Нэш продолжал:

– И она правда супер. Шоу всегда была классная. Просто она тебе не нравится, вот ты и не замечаешь. Она клево смотрится даже в тех шмотках, которые обычно носит, но, блин, в этих шортиках…

– Да нормально я к ней отношусь…

Комментировать то, как она смотрится, я не стал, это было как-то странно. Разумеется, я не ослеп – умом я понимал, что Шоу красива, но она всегда казалась такой холодной и недосягаемой, что я никогда и не рассматривал ее как объект флирта. Скорее, как изысканное произведение искусства, которым нужно любоваться в музее.