Элла Ямина - Любовь всепроникающая

— Девочки, я забыла вас предупредить, чтобы на уроки к этой учительнице вы не ходили учиться. Она действительно уже шестнадцать лет работает в школе, но десять из них Марья Ивановна провела в декретных отпусках. Расскажите, пожалуйста, об этом и другим студентам, чтобы они не посещали ее уроков, там действительно нечему учиться.

Успокоенная Лена начала потихоньку обретать веру в свои силы:

— По-моему, я в десять раз лучше веду урок, чем Марья Ивановна. Интересно, а что у нее творится в девятых и десятых классах? Скорее всего, тоже такой же бардак на уроках.

На этот вопрос подруги вскоре получили вполне исчерпывающий ответ. Марья Ивановна в очередной раз ушла на больничный. Нужна была срочная замена, учителей в школе как всегда не хватало, поэтому Таню с Леной попросили о помощи. Лена пыталась отвертеться, говорила, что без подготовки провести урок не сможет, но методист Елена Семеновна сказала:

— Вот теперь, Елена Захаровна, у вас есть возможность проверить себя по-настоящему. Я не смогу присутствовать на внеплановых уроках. Вы будете один на один с классом. Но я уверена, что вы справитесь. А за Иванову я вообще не беспокоюсь, у нее всегда все получается на "отлично".

Такое заявление показалось Тане преувеличением, так как в этот раз она вовсе не чувствовала себя на высоте. Но все же слова Елены Семеновны немного окрылили и ее. Пора было брать себя в руки и работать с полной отдачей. Но так как замена уроков была для них абсолютной неожиданностью, пришлось импровизировать, планы ведения уроков писать было некогда.

Вооружившись учебниками языка и литературы для девятого класса, Татьяна вошла в класс. Шум и гам, стоявший в помещении, начал потихоньку стихать. Во всяком случае, ученики, сидевшие на первых рядах, с интересом разглядывали новую молодую учительницу. Она стояла и спокойно ждала, пока не наступит полная тишина. Наконец ученики, явно охваченные любопытством, постепенно угомонились. Выяснить, какой сегодня по плану урок, русский или литература, оказалось тоже нелегко. Одни утверждали, что русский язык, другие говорили — литература. Чтобы не пускаться в бесполезные споры, Таня объявила, что сегодня у них будет литература. Когда несколько учеников попыталось саботировать литературу, ссылаясь на отсутствие учебников, Татьяна сказала:

— По плану у вас творчество Михаила Юрьевича Лермонтова, о котором я сейчас вам расскажу, поэтому учебники вам не понадобятся. Но учтите, если в классе будет шумно, мы будем писать сочинение на свободную тему.

Писать сочинение никому не хотелось, поэтому класс молча внимал Таниному рассказу о творчестве Лермонтова. Татьяне даже удалось прочесть по памяти несколько его стихотворений. В конце своего повествования она спросила, есть ли у ребят к ней вопросы и вспомнила при этом преподавателя истории Ниязова. Один из учеников, по-видимому лидер класса, вежливо попросил:

— Расскажите нам еще что-нибудь, пожалуйста.

— Для начала мне бы хотелось узнать, что вам удалось запомнить из моего рассказа? — и Танюшка начала задавать ученикам различные вопросы.

Когда прозвенел звонок, к ней подошла группа девочек:

— Татьяна Олеговна, вы теперь всегда будете у нас преподавать? — поинтересовались они.

— Нет, девочки, я лишь заменяю больную Марью Ивановну, — довольная своим дебютом, ответила Татьяна.

— Очень жаль, — сказала одна из девочек, — у нас на уроках русского языка и литературы всегда очень шумно. А вы так интересно рассказываете, даже Сидоров сидел с раскрытым ртом и слушал.

— Спасибо за поддержку, девочки, но учтите я не только буду все время рассказывать. Вам тоже придется поработать. Ну что ж, до свидания, мне надо торопиться в другой класс, — сказала Татьяна, покидая помещение.

Навстречу Тане не шла, а кое-как волочила ноги раскрасневшаяся Лена, теперь ей предстояло быть один на один с другим девятым классом.

— Таня, ну как ты провела урок? — спросила она, нервно оглядываясь на проходящих мимо школьников и вытирая капельки пота со лба.

Таня попыталась успокоить Лену, рассказав ей об удачно прошедшей замене.

— Успокойся, Лена. Без присутствия методистов работать намного спокойнее, не надо думать, правильно ли ты построил урок, были ли у тебя наглядные средства и прочее. Я сама не ожидала, как здорово быть один на один с классом.

— А как они себя вели? Сильно шумели? — никак не могла успокоиться Лена.

— В начале, конечно, шумели, они так привыкли у Марьи Ивановны. Но видя, что я не начну урока, пока они не успокоятся, все же угомонились. Чувство любопытства взяло свое, а когда я им рассказывала о творчестве Лермонтова, ни разу не заглянув в учебник, весь класс сидел тише воды, ниже травы, — рассказывала Татьяна.

Лена хотела еще что-то спросить у подруги, но прозвенел звонок и практикантки разбежались по своим классам.

После перемены у Тани было окно и она пошла в учительскую проверять тетради. Там уже сидела все еще красная от переживаний Лена. По ее виду можно было догадаться, что она одержала победу. Лицо ее было уверенным, голова высоко поднята, глаза блестели:

— Танька, ты была права. Представляешь, после того как я битых двадцать минут наводила дисциплину, все пошло как маслу. Ученики слушались меня и даже активно работали на уроке, — рассказывала Лена, наполняясь чувством гордости.

— Надеюсь, теперь тебе не хочется еще раз поступать в другой вуз? — радуясь за подругу, спросила Татьяна.

— Нет, конечно. Ты ведь меня знаешь, я люблю вдаваться в крайности. Все мои опасения были напрасными. Без присутствия методиста работать и в самом деле намного легче, я стала чувствовать настроение класса и свою власть над этим настроением. Если бы Марья Ивановна сильно не запустила свои классы, было бы работать еще легче, — говорила довольная Лена.

По окончании практики Лена стала чувствовать себя намного увереннее и спокойнее вести уроки. Таня с Леной постепенно сдружились с учениками и ходили с ними на экскурсии и в кино. Но Татьяне никак не удавалось вернуть свою былую радость к жизни, ее настроение часто колебалось и неодолимая тоска с новой тяжестью наваливалась на ее плечи. Как правило, это происходило ближе к вечеру, когда, вернувшись домой, Танюшка вновь вспоминала об Андрее. У Зои снова появился новый ухажер, поэтому подруги виделись редко. Лишь однажды, случайно встретив в подъезде спешившую после работы на свидание Зою, им удалось коротко перемолвиться между собой парой фраз.

— Зоечка, ты опять убегаешь. Когда, наконец, мы с тобой увидимся? — спросила Таня, обрадовавшись их случайной встрече.

Зоя, как обычно, выглядела очаровательно, так как обладала безупречным вкусом. Все, что бы она не носила, выглядело на ней как-то по-особенному. Даже обыкновенная малиновая косынка, небрежно повязанная поверх плаща, придавала ее виду изысканность и элегантность.

— Танечка, дорогая, я тоже по тебе очень соскучилась. Мы обязательно увидимся в воскресенье вечером. Мне надо тебе рассказать много нового, а сейчас я спешу, — и подруга, поцеловав Татьяну, быстро выбежала из подъезда.

Педагогическая практика, длившаяся три месяца, пролетела, словно быстрый лихой всадник, чуть ли не в одночасье и вновь начались привычные занятия в институте. И как-то сразу, за одну ночь, наступила зима, выпал первый снег, который продержавшись лишь несколько дней, превратился в мокрое грязное месиво на тротуарах и дорогах города. Голые деревья уныло раскачивались на холодном ветру, и громоздкие серые тучи, пленив необъятный небосвод, непоколебимо демонстрировали свое господство. Дни становились короче, ночи длиннее и значительно холоднее.

В такие длинные темные холодные вечера Таня чувствовала себя необычайно одинокой. Но все шло своим чередом, день за днем, месяц за месяцем, а год за годом. Этот Новый год Татьяна решила праздновать дома одна. Зоя пыталась уговорить ее пойти с ней к Оксане, но Танюшка оставалась неумолимой. Она по привычке наготовила много разных салатов, напекла ароматных пряников и, празднично накрыв стол и украсив елку, села к окошку понаблюдать за происходящим во дворе. Ее родители уехали встречать Новый год к родственникам, они тоже безрезультатно звали Таню с собой. Но ей никуда не хотелось идти, никого не хотелось видеть, ни с кем не хотелось говорить. Андрей был далеко, и Танюшка сильно сокрушалась оттого, что не могла хоть изредка видеть его. По телевизору, как обычно в канун Нового года, шла комедия Эльдара Рязанова "Ирония судьбы…", поэтому Татьяне, переставшей верить в чудеса, захотелось просто посидеть и погрустить у окна.