— Т-ты не нашёл С-с-сесиль?
Джоэл почувствовал руку, что опустилась на его плечо и мягко его сжала. Кэти. Он глубоко вдохнул.
— Дж-дж-Джоэл?
— Нашёл, — ответил он севшим голосом. — Мы её нашли.
— Правда? — Луис засветился и немного оживился. — Г-г-где она?
Джоэл откашлялся.
— Она...
— Да? — с надеждой в голосе спросил Луис.
Что-то словно застряло в горле Джоэла, что-то, что он никак не мог сглотнуть. Более того, это что-то с каждой секундой становилось всё больше.
— Она... — Язык будто приклеился к небу, а во рту стало сухо, как после прогулки по Сахаре. — Она...
— Ч-что она?
Взгляд Луиса пронзал Джоэла, словно тысяча маленьких ножей. Он почувствовал, как давление на его плече усилилось, и наклонил голову в сторону Кэти.
— Здесь её нет, — вдруг произнесла она.
— А г-где тогда?
Перед глазами Джоэла снова появилось маленькое кошачье тельце, лежащее в грязном переулке. Он накрыл своей ладонью руку Кэти и опустил голову.
— У девочки, — ответила девушка.
От этих слов у Джоэла перехватило дыхание.
— Мы были в Проспект-парке, — продолжила Кэти. — Там была маленькая девочка, и она… Она играла с Сесиль. Эти двое явно друг другу понравились. Ты бы только видел счастливую мордашку Сесиль. А девочка... Она больна. Очень больна. Но она так широко улыбалась благодаря Сесиль. — Кэти сглотнула. — Мы подошли к ним и сказали, что должны забрать Сесиль... И девочка начала плакать. Она так расстроилась, Луис.
На глазах у парня выступили слёзы, он замотал головой.
— Ты… Ты... Ты лжёшь!
— Нет, Луис, я не лгу. — Кэти вытерла слёзы с лица.
— Ты-ты-ты плачешь, — заметил он. — Джоэл, почему Кэти врёт?
Желудок Джоэла стянуло узлом.
— Кэти не врёт, — ответил он. — Кэти плачет, потому что скучает по Сесиль. Так же, как и все мы по ней скучаем. У Сесиль теперь новый дом, Луис, и он намного лучше, чем этот. Она должна помочь девочке выздороветь.
Луис плакал до поздней ночи. Кэти и Джоэл сидели с ним, гладили его по спине, успокаивали, но это не помогало. Все же рана внутри него оказалась слишком глубокой.
Позже он всё-таки заснул, совсем как ребёнок после потрясения.
Джоэл и Кэти оставили его, легли в спальный мешок напротив. Они не спали, просто лежали и молчали. Кэти взяла его за руку и крепко сжала в своей ладони. Джоэл почувствовал её маленькие пальчики, переплетённые с его, и не смог оторвать взгляда от этого зрелища. До этого момента он всегда только что-нибудь делал, носил, держал или писал этими руками, но ещё ни разу не держал никого вот так.
— Ты сказал, — прошептала Кэти, — что любишь музыку, которая подходит твоему настроению. Какую песню ты бы послушал сейчас?
Джоэл посмотрел Кэти в глаза. От этой девушки исходил такой свет, что, казалось, тьма не наступит, пока она будет рядом.
— «Creep», — ответил он, — «Creep» группы «Radiohead».
— О чём эта песня?
Джоэл вглядывался в черты лица Кэти: заметил мельчайшие неровности её кожи, прямой носик, проследил за изогнутой линией её губ. И вдруг между ними как будто поставили зеркало. Джоэл увидел самого себя. Увидел молодого человека с испорченной жизнью, испорченной душой, неосуществимыми желаниями и мечтами, скрывавшегося под внешне уродливой маской непостоянства.
Кэти лежала рядом с ним, касалась его, но всё равно была дальше, чем космос.
— Я забыл, о чём эта песня, — сказал он тихо. — Давай поспим, ладно?
Кэти не делала вид, что всё как обычно, но всё же ничего не ответила. Через какое-то время Джоэл убрал свою руку и повернулся к ней спиной. Он ждал привычной возни рядом, знака, что Кэти тоже перевернулась, но этого не произошло. Девушка лежала неподвижно на протяжении достаточно долгого времени. Потом Джоэл почувствовал, как Кэти прижалась к его спине, а лицом уткнулась ему в шею, отчего её дыхание согревало его кожу, и как она обняла его за бедро.
Джоэл всю ночь не мог сомкнуть глаз.
~~~
На следующее утро, пока все спали, Джоэл выбрался со склада. Снаружи воздух был намного свежее и проникал в лёгкие гораздо глубже, поэтому создавалось такое ощущение, словно это его первый нормальный вдох за последние несколько часов. Под глазами залегли тени, выражение лица пустое, как взгляд статуи. Распрямив плечи, Джоэл отправился в путь. Куда угодно. В никуда. В памяти было то тепло, что он чувствовал, когда был рядом с Кэти. От этого невозможно было сбежать. В глазах Луиса, подобно грозовой туче, отражалось детское разочарование. А Джоэла то и дело преследовал образ мёртвой кошки.
Парень с каждым шагом всё больше исчезал в тумане, который грозился вот-вот скрыть под собой весь город, но несмотря на это, у него было такое чувство, будто он не сдвинулся и на сантиметр.
Ему встречались люди. Сначала это были бегуны, час спустя проснулись рабочие, а где-то в полдень улицы оживились как никогда. Туман выпустил город из своих цепких пальцев, уступая место выхлопным газам. Мысли Джоэла рассеялись в океане шума голосов прохожих.
После полудня он незаметно стащил булочку. Одну половину он съел сам, другую скормил голубям. Вечером молодой человек попал в район Шипсхед-Бея, через управление рыбного городка отправился к порту и уселся там на ограждение.
Ветер создавал на воде рябь, и Джоэл невольно засунул руки в рукава. Ещё немного, и осень попрощается с городом, а на смену ей придёт зима. Это будет четвёртая зима, которую он проведёт на улице. Джоэлу казалось, что зимы с каждым разом становятся все суровее, температуры все ниже, а сердца у людей все быстрее превращаются в сосульки.
Джоэл вспомнил то время, когда ещё был ребёнком. Тогда он проводил зимы в приютах или приёмных семьях и не знал, что от холода синеют губы, а конечности и вовсе могут отмёрзнуть. Как случилось у Нэйта в прошлом году с пальцами на ногах.
Если бы только Джоэл не вёл себя так в приёмных семьях... Может быть, тогда какая-нибудь из семей и оставила бы его у себя.
Может быть, сейчас у него было бы хоть какое-то будущее.
Джоэл опустил голову и устремил взгляд в водные глубины.
По небу плыли облака, ветер стал холоднее, а солнце с уже почти негреющими лучами спешило покинуть небосвод. В гавани стало спокойнее: туристы исчезли, рыбацкие лодки были аккуратно привязаны на местах стоянок. Вскоре Джоэл остался единственным, кто по-прежнему сидел у воды в свете фонаря. Он думал о Кэти, о её нежном образе, голосе, о её попке, которая постоянно его задевала. Он думал о Луисе, о Сесиль, и ему хотелось остаться здесь на всю ночь, но становилось холодно. От мороза начали болеть суставы, а конечности онемели.
Даже то, что Джоэл гулял по городу, не помогало согреться. Внезапно он остановился напротив одного из фонарей. На тёмно-сером столбе висел пожелтевший и смятый ветром листок бумаги. На нём была изображена девушка, а прямо под изображением — отчаянные слова её матери. Джоэл долго стоял перед этим листком, даже дольше, чем требовалось, чтобы прочитать текст. Его, наверное, даже можно было бы спутать со статуей.
В какой-то момент Джоэл просто сорвал листок, аккуратно свернул его, засунул в карман штанов и продолжил свой путь. Его шаги, казалось, стали ещё тяжелее, чем прежде, если такое вообще было возможно.
Склад утопал в серебряном свете луны. Нэйт и Шерли с головой укрылись клетчатым покрывалом, Джоэл слышал их учащённое дыхание и характерные движения под ним. Он, как обычно, сделал вид, что ничего не заметил и направился к своей постели. В углу Луиса уже было темно, единственным источником света в зале была свеча рядом с радио Джоэла. Он видел силуэт лежащей девушки и почувствовал, как в его животе стало одновременно нехорошо и приятно.
— Привет, — поздоровалась Кэти.
— Привет, — ответил он, ложась рядом с ней.
В спальном мешке было так же холодно, как и вокруг. Пальцы у Джоэла промёрзли до костей. Взгляд Кэти упал на его покрасневшие лодыжки.
— Где ты так долго был?
Парень пожал плечами.
— Нигде. Гулял.
— Тебе нехорошо? С тобой всё в порядке?